— Журналист ждет, — напомнила Маша.

— Вали его сюда, — махнул рукой шеф.

Маленький, сухонький симпатичный старичок лет семидесяти поздоровался и по-свойски уселся в кресло напротив.

— Я представляю городскую русскоязычную газету «Путь к причалу», — сообщил улыбчивый старичок.

— Машенька, попроси, пожалуйста, чтобы нам сделали кофе… Это замечательно, что у вас сохранилось достаточно энергии для столь активной работы.

Старичок с удовольствием засмеялся и включил диктофон.

— Как вы, наверно, догадываетесь, газету с таким названием, как наша, не могут не волновать ужасные события, к которым оказалась причастна ваша, м-м… организация. — Поляков скривился. — Это очень прискорбно — то, что произошло… Вечная память героям.

— Да-да, — тускло сказал Поляков.

— Хотя каким, к черту, героям? — ухмыльнулся старик. — А вот секретарша — это замечательно, одобряю. Хотя все равно бесполезно.

— Простите, не понял, — удивился Вячеслав Георгиевич. — Что за каша?

— Неужели ты до сих пор считаешь, Поляк, что с «Ренатой» произошел просто несчастный случай?! — совершенно иным голосом спросил «корреспондент». — Ты все еще не понял, какая у нас сила, Поляк? — Старик выключил диктофон. Эти слова ему записывать было ни к чему.

— Вы… Так, значит, это был не несчастный случай… Да нет… Ах вы нелюди! Да я вас всех уничтожу, — зашипел Поляков.

В этот момент вошла секретарша, она сама принесла кофе.

— Выйди отсюда немедленно! — заорал на нее Поляков.

Маша выскочила из кабинета.

— Ты прежде обанкротишься, Поляк, — ласково, даже нежно сказал старик. — Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит.

— Да хрен вам! У меня теперь есть кредиты! Все уже в порядке. Второй паром в полном порядке! Там такая зверская охрана — не подойдешь! — взорвался Поляков и, размахивая руками, выскочил из-за стола. — Лучше не трогайте меня, а то я начну орать и бить всех тупыми предметами по голове…

— Охрана, говоришь? — не обращая ни малейшего внимания на последнюю тираду, переспросил старик. — А ты соединись сейчас с ними. Они сейчас где-то на полпути в Швецию, правильно? Узнай, как дела, что-то у меня нехорошее предчувствие. Все-таки там много пассажиров, наверное, дети есть. Да и груза хватает.

Не отрывая от него завороженного взгляда, как кролик от удава, Поляков вернулся к своему столу, нажал кнопку селекторной связи:

— Мария, немедленно прямую связь с «Калевом» — ко мне в кабинет.

— Заруби себе на носу, Поляк, — проскрипел старик. — В любой момент мы можем нанести тебе следующий удар.

Через минуту они услышали треск эфира.

— «Калев»? — У Полякова отлегло от сердца. — Начальника охраны мне… Василий Сергеевич, это Поляков, как там у тебя, все нормально?

— С-с-слава! — завопил далекий голос. — В-вячеслав Георгич!!! Эт-тто к-к-какой-то кошмар! Мы горим!!!

У Полякова округлились глаза и отвисла челюсть. Старик участливо протянул ему валидол.

— П-п-полная хана! — кричал голос с Балтики. — В-все п-п-противопожарные средства отказали!

Поляков оттолкнул его руку и устало опустился в кресло. За эти несколько минут он постарел на несколько лет. Поляков закрыл глаза. Какое-то время они молчали.

— В-в-вячеслав Г-г-георгич! — завопил селектор. — П-п-потушили, з-затушили, яп-п-пона м-м-мать! Н-н-ни черта н-не п-п-понимаю! С-с-сам п-п-погас!

Поляков буквально подпрыгнул в кресле.

— Ага, сукины дети! Да вы тут, наверно, вообще ни при чем со своими гребаными угрозами! Элементарно на понт хотите… — Он не договорил, потому что старика уже не было в комнате.

— Сядьте к нему на хвост, — бросил Поляков в телефонную трубку, не набирая никакого номера.

Он выглянул в окно. Шестисотый «мерс», как и положено, стоял у входа в офис. А вот бордового «сааба» уже не было.

— Нет, не надо. Поздно. — Поляков снял трубку другого телефона и набрал несколько цифр. — Да это я, я, Поляк, кто же еще, — сказал он внятно. — Немедленно свяжите меня с Гиббоном.

Выскочив во двор, Турецкий тут же разбудил Грязнова, швырнув в него камешком.

— Слава, глянь, что там происходит?

Недовольный Слава выглянул. Злая собака на цепи разорялась на нахального соседского кота.

Плюнув с досады, Трофимов с Турецким вернулись в дом.

Спустя полчаса на кухню вошла хозяйка. Кинув на мужчин очередной презрительный взгляд, она сообщила:

— Господа сыщики, из дома напротив что-то выносят. Если, конечно, вас это интересует. Что-то эдакое большое и тяжелое. А у одного за плечом автомат. Круз Кастильо в таких случаях…

Турецкий с Трофимовым встали и, не слишком уже доверяя чему-либо, пошли посмотреть.

Возле соседнего дома завелся «БМВ» и подъехал поближе к двери. На ходу доставая неразлучный «марголин», Турецкий нырнул в первое же открытое окно. Пригибаясь, он переметнулся к беседке и, скрываемый ее стенками, короткими перебежками продвигался вперед. Трофимов делал то же самое с другой стороны беседки.

Грязнов безмятежно спал, слегка покачиваясь в кресле-качалке. Разбудить его незаметно для тех четверых, что возились у краснокирпичного дома, было невозможно.

«Только бы он не захрапел, — подумал Турецкий. — Ну, Слава, ну выручаешь, приятель, век не забуду, если, конечно, цел останусь».

Турецкий увидел, как двое мужчин, которых не было при осмотре, вынесли на крыльцо большой сверток.

«Ба, да это ж тот самый мешок из рогожки, что валялся в углу прихожей», — вспомнил Турецкий. У одного из мужчин на плече действительно висел автомат «узи». Братья стояли рядом и что-то тихо обсуждали. «Глухой» внимательно выслушал младшего, согласно кивнул и стал заклеивать мешок скотчем.

Позиция была идиотская, приходилось рисковать.

Турецкий с пистолетом в руке вышел из своего укрытия.

— Тебе же говорили, что старших обманывать не стоит, — бросил он младшему брату. — Всем руки за голову, лицом к стене. Ты, — это относилось к двухметровому, — брось оружие на землю.

Трофимов молча вышел с другой стороны и ткнул младшего стволом своего пистолета между лопаток. Тот попытался выбить пистолет, но получил удар в скулу и рухнул на землю, схватившись за лицо. Между пальцев выступила кровь.

Турецкий успел отметить про себя, что лихой Трофимов ударил своего противника вовсе не пистолетом, а левой рукой, той самой, где на пальце у него было массивное кольцо-печатка. Ну что же, неплохое оружие.

Двухметровый мужик в белой рубашке шевельнул плечом, сбрасывая автомат на землю, и вдруг, неуловимым движением перехватив его в воздухе, дал очередь.

Трофимов с Турецким рухнули на траву, ничуть, однако, не задетые. Трое приятелей двухметрового, спрятавшись за машиной, тоже вытащили оружие и открыли стрельбу. Большой тюк остался на крыльце.

Собака на цепи лаяла так, что можно было оглохнуть. Грязнов тем не менее продолжал спать.

Очередная пуля влепилась в дерево на пять сантиметров повыше виска Турецкого. Опля, однако.

Грязнов по-прежнему спал. С ума можно сойти!

Трофимов, «качая маятник», уклоняясь на бегу от возможных попаданий, продвигался к дому с другой стороны.

«Если ему удастся это сделать, бандюги окажутся между двух огней», — подумал Турецкий.

Но бандюги тоже это поняли, и один из парней, беспрерывно стреляя с двух рук, переместился влево. А другой запрыгнул наконец в машину и судорожно пытался ее завести.

Турецкий стал стрелять по колесам. Но этот сектор попадал в мертвую зону, разве только если бы пули заворачивали за угол. Тогда, всунув в «марголин» очередную обойму, он стал наугад бить по предполагаемому бензобаку. Черт его знает, где он у «БМВ». В эти мгновения автомобиль наконец завелся и пытался развернуться на дороге. Но пятый выстрел Турецкого попал наконец в цель. Через две секунды машина вспыхнула. Водитель стремглав выскочил, и вовремя, потому что почти сразу раздался взрыв, вместе с которым машина въехала в забор.