— Какие крики? Мы люди спокойные, голоса не повышаем. Пожалуйста, — парень посторонился, пропуская сыщиков в дом.

«Дом этот стоило бы посмотреть в любом случае, — подумал про себя Турецкий. — Давненько не приходилось бывать в таких хоромах. Очевидно, камин тут топят красным деревом».

— В прежние времена, — вздохнул Трофимов, — была замечательная статья о нетрудовых доходах. — Он попытался перейти в следующую комнату.

— Минуточку, минуточку, — парень встал у него на пути. — Я готов предложить вам по рюмке коньяка, но не следует так злоупотреблять гостеприимством. Разве есть какие-нибудь санкции на обыск?

— А разве они кому-то нужны? — возразил Грязнов, не отказываясь, однако, от коньяка, бутылку которого парень успел достать из бара.

Когда бар открылся, в нем вспыхнули разноцветные огоньки и заиграла музыка — «туш», потом — марш Мендельсона. Когда закрылся — музыка пискнула и смолкла.

— Я хоть сейчас могу выписать постановление на арест, если потребуется, — предложил Турецкий и тоже показал свою корочку: — Генеральная прокуратура.

— Тогда не теряйте времени, — сказал хозяин. — Ни хрена не надо мне тут выписывать, а быстренько ищите чего нужно и проваливайте.

В какую-то минуту Турецкому показалось, что парень сейчас бросится на него.

— Кто здесь у тебя кричал? Где эта женщина?

Парень пожал плечами. Потом закинул в рот сразу три жвачки «Орбит». Естественно, без сахара.

— Показывай дом, — прикрикнул Трофимов. — Кто еще здесь есть?

— Мой старший брат.

— Как это трогательно, когда взрослые братья живут вместе! — умилился Трофимов, наступая на парня. — Что он делает, твой брательник?

— Смотрит видак.

— Где?

— Наверху, в южной комнате.

Трофимов посмотрел на Турецкого. Действительно, крики раздавались с южной стороны. Турецкий молчал, явно предоставляя действовать Трофимову.

— Почему он не спустился открыть?

— Послушайте, не надо наглеть, — возмутился парень, даже слегка притопнув ногой. — В конце концов, вы вторгаетесь в частную жизнь!

— Ах ты сопляк! — взревел Трофимов, хватая его за грудки. — Американского кино насмотрелся?! — Мастерка треснула. — Может, тебе еще зачитать твои права? А адвоката вызвать не желаешь?! Живо отвечай старшим: почему твой родственничек не спустился на стук?! — Неожиданно для свой комплекции майор встряхнул его с такой силой, что следующие слова вылетели из парня сами собой:

— Он глухой.

— Глухой? Ты что, издеваешься надо мной, щенок?!

— Глухой.

— И немой, — предположил Грязнов, зевая с риском проглотить «щенка» целиком.

— Нет, только глухой, — упорствовал парень.

— Проводи нас к нему, живо!

Грязнов остался на всякий случай внизу, а остальные поднялись в южную комнату.

Камин, кстати, находился именно в ней. Комната была буквально напичкана бытовой аппаратурой, причем не всегда понятного назначения. На широком продавленном диване валялся небритый человек, который с явным удовольствием смотрел по видео откровенную порнуху на огромном экране, вмонтированном в книжную стенку недалеко от камина. На экране три негра насиловали толстую белую женщину. Та истошно вопила.

Трофимов сплюнул с досады. Действительно, с улицы эти крики можно было принять за чистую монету.

Парень откровенно злорадствовал. А мужчина, лежащий на диване, даже не обернулся в сторону вошедших. Он ожесточенно скреб свою щетину и время от времени прокручивал назад особо понравившиеся места. Эти двое действительно были похожи друг на друга.

На стенах висели охотничьи трофеи. В том числе кабанья голова.

— Предъяви документы. Чем занимаетесь?

— Торгуем, конечно, — пожал плечами парень, протягивая паспорт. — Чем сейчас честные люди могут деньги зарабатывать? Торгуем всем, что под руку попадается.

— Или что плохо лежит? Оптом и в розницу? — рявкнул Трофимов.

— Ни Боже мой, — смиренно ответил парень.

Турецкий заглянул в паспорт. Фамилия, не говоря уже про все остальное, была похожа на болгарскую, — Киряков. Так, болгары строили Бургас. В Бургасе кладбище. Машины на дороге у кладбища… Турецкий автоматически запомнил несколько номеров.

Где-то зазвонил телефон.

И тут Турецкий краем глаза уловил, как совсем чуть-чуть, еле заметно вздрогнул мужчина на диване. Так, так, глухой?

Мягким, кошачьим движением парень извлек из кармана радиотелефон.

— Да-да, — сказал он в трубку. — Сегодня привезу, обязательно. Общий привет. Должок за мной, — объяснил он Трофимову, спрятав трубку обратно в карман. Приятель напоминает. Ну так что, будете наш гарем дальше осматривать?

— А то как же. И заткнись, твой номер пятнадцатый. — Трофимов уже побывал в двух других комнатах. После чего заглянул в погреб. — Так, а что на чердаке?

Парень замялся. Тогда Трофимов, ни секунды не размышляя, живо полез наверх. Парень явно занервничал и сделал движение вслед.

— Муля, не нервируй меня, — попросил поднявшийся наверх Грязнов, придерживая его за руку. — Дядя сам, без тебя, все что надо найдет.

— Если бы дядя смог наконец объяснить, что он ищет, я бы с удовольствием помог.

Сверху раздался какой-то шум и проклятия.

— Твою мать! — Трофимов спустился с чердака. — В краску влез.

— Я же хотел предупредить, — ехидно объяснил парень.

В углу прихожей валялся большой мешок из рогожки. На нем лежал начатый рулончик скотча. Даже если здесь что-то действительно есть, подумал Турецкий, просто так, нахрапом не найдешь.

— Пошли, — резюмировал он, глядя на ноги парня: тот был в кроссовках, причем не на босу ногу. Кроссовки на паркете оставляли черные следы. Это со сна-то он успел их нацепить и уже куда-то ступить, не выходя из дома? В камин, что ли?

— Извиняться не будем, фраер, не рассчитывай, — буркнул Трофимов. — Еще подловлю тебя на чем-нибудь, загремишь как пить дать. А я подловлю, — с удовольствием пообещал он и коротко хохотнул. — Всенепременно подловлю.

— Кажется, Скотленд-ярд чем-то недоволен? Счастливого пути. — Парень с грохотом захлопнул за ними дверь.

— Пока что никуда не едем, — придержал Турецкий за куртку раздраженного Трофимова, зашагавшего было к машине. — Отгоните машину, чтобы не было видно. И посидим здесь, подождем, история еще не закончилась.

— В засаду, натурально, — одобрил, зевая, Грязнов.

Но сначала пришлось сделать ложный отъезд и припарковать джип подальше.

Засаду устроили в соседнем особняке, слегка напугав хозяев, пожилую супружескую пару, своими документами. Вернее, испугался только хозяин — невысокий мужчина с живым нервным лицом и седой шевелюрой. Его жена, энергичная дама в шортах, неодобрительно покачала головой и ушла готовить обед.

Дремлющий Грязнов вел наблюдение через занавеску кухонного окна.

В течение трех часов из краснокирпичной дачи никто не выходил. Трофимов с самого начала был изрядно раздражен и считал все это глупостью.

— Александр Борисович, может быть, вы все же объясните эту нашу безумную затею?

— Охотно. Вы видите, возле дачи стоит «БМВ»? Его номер я видел еще на похоронах Малахова. Этого достаточно? — усмехнулся Турецкий.

Трофимов поперхнулся.

— Черт возьми! Я всегда говорил, что тут, в нашем болоте, нужен свежий глаз. Сам черт ногу сломит. Будем ждать, конечно, какой разговор! Но я же могу вызвать людей.

— Я думаю, не стоит. Ведь не исключено, что я действительно ткнул пальцем в небо.

Хозяин их убежища на вопрос, что он знает о своих молодых соседях, ответить не смог. Он сказал, что редко бывает не только на своей даче, но и вообще в самом городе, в основном разъезжая по гастролям.

Трофимов, что-то припоминая, пригляделся к нему повнимательней:

— Кажется, вы дирижировали в филармонии?

Хозяин демонстративно помахал руками, в которых были нож и вилка.

— А она — вторая скрипка оркестра, — он кивнул в сторону хлопотавшей жены. И, понизив голос, добавил: — Изумительная женщина с одним-единственным недостатком: даже во сне видит эти чертовы сериалы.