— Севка! — Горян, казалось, гаркнул прямо над ухом. — Ага, вздрогнула! Значит это твое настоящее имя?

— Не более настоящее, чем все предыдущие. — Я недовольно поморщилась.

— А вот со мной русалка не разговаривала… — Задумчиво протянул Рик. — И не смотрела на меня.

— Это как? — Заинтересовался капитан.

— Зимой дело было. Мать послала рыбы наловить для ухи. Сижу я, значит, с двумя удочками у разных лунок караулю. Слышу вдруг плескается что-то за спиной. Поворачиваюсь, а там в проруби, где бабы белье обычно стирали, русалка вынырнула. Волосы всколочены, глаза закрыты и руками вокруг слепо шарит. Перепугался я тогда — ужас, аж к месту прирос — не двинуться, ни сказать что-то. А рыба тем временем ледышку ухватила и давай ее в воде полоскать да приговаривать что-то неразборчивое. Как закончила — кинула осколок аккурат мне под ноги, да и пропала. Нырнула и все. Ни ответа, ни привета.

— Ну, а с ледышкой-то что?

— А ледышка оказалась в форме пластинки с какими-то закорючками. Две спиральки и два треугольника. И пока я с этим богатством успел добежать до дома все уже растаяло. До сих пор не пойму какой в этом был смысл…

— Хм… Спиральки и треугольники? — Я переглянулась с Вернаром и он ответил мне таким же понимающим взглядом. — Очень похоже на энергетическую запись какого-то заклинания…

— Повторить сможешь?

— Вернар, мне тогда лет семь было. Не уверен, что помню все точно…

Капитан уже протягивал Рику кусок бумаги и сточенный практически полностью карандаш.

— Давай, мне аж интересно.

Спустя минуту Вернар получил свое добро обратно и задумчиво уставился на содержимое. Я поравнялась с его лошадью и тоже заглянула в бумажку.

— Очень странные составляющие…

— Вот здесь скорее руна света, дописанная красным кленовым листом. А если карстовый знак отразить по вертикали…

Маг хмыкнул и чуть ниже перерисовал запись с учетом моих комментариев, дополнив первую руну несколькими штрихами.

— Так?

Рик критически оглядел получившееся.

— Да вроде бы… Я же говорю, столько времени прошло.

— Это стандартное заклинание ночного виденья. По сложности не самого большого уровня, но, скажем так, требует определенного мастерства и навыков.

— И что мне теперь с этим делать? — Парень явно озадачился.

— Кто его знает. Пока просто прими к сведенью. Сам ты, понятное дело, сотворить заклинание не сможешь, а вот если настроить на тебя соответствующий амулет… будет время, напомни мне, займусь.

— Хм… ну спасибо.

— А ты, Горян? — Я, предчувствуя продолжение интересной истории, обернулась к рыжему. — Тебе русалка что-то передала?

— Да нет. Меня она в пруду нашла. Даже не пруд… название одно. А по сути большая лужа, корове по пузо. Я, собственно, теленка как раз пас, и этот гад чуть ли не по самые уши в том болоте увяз. Сам бы ни за что не вытащил, а русалка помогла. И наказала больше коров сюда не водить. Мол и вода грязноватая, и от села далековато… А больше ничего.

— Вернар?

Настала очередь капитана делиться сокровенной историей.

— Да тоже вроде без неожиданностей. — Пожал плечами тот. — Я тогда даже не один был, а с другом погодкой. Русалка нас на самом мелководье встретила. Попросила ее на глубину реки вытолкнуть. А после даже не поблагодарила. Хвостом только махнула и с ног да головы обрызгала. А я еще в парадном камзоле был. От родителей крику было… не поверили, что действительно русалку встретил. Думали, отбрехался, чтобы по ушам не получить. Все равно же получил.

— Не повезло. — Сочувственно отозвался Рик и тут же переключился на меня. — Ерви, а ты? В жизни не поверю, что раньше вы с этой рыбой не встречались.

— Встречались. — Кивнула я. — Почти каждый день на протяжении трех месяцев.

— Ско-олько?

— Сто-олько. — Передразнила я рыжего. — Это летом было. На юге Светлой гавани. Я Касидару нашла раненой между скалами в маленькой бухточке. Мне она сказала, что это кракен ее так потрепал, хотя теперь я уже и сомневаюсь. Слишком ровные были края ран, как будто четкие надрезы. Морские гады могли придушить, вспороть или ужалить… но так исполосовать… Скорее всего чьи-то клинки постарались. — Я встрепенулась, обрывая запоздалые рассуждения. — Так вот русалка попросила моей помощи, еды там принести, травок разных. Я и помогала чем могла. Взамен получила маленький кулончик. Ничего ценного, просто безделушечка.

— Ух ты, покажи!

— Выбросила я его.

— Че-его? — Горян аж встрепенулся, удивляясь такому кощунству.

— Да так… сглупила, видимо…

Я замолчала, ненадолго вернувшись мыслями в то ненастное осеннее утро. Не рассказывать же Горяну о том, как не пойми откуда в спину резким порывом ударил грозовой ветер, заставляя взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие и не скатиться в омут бурной речки. Не объяснить, как прямо над головой раскололось небо, оглушив жутким грохотом все вокруг. Не описать то буйство синих красок, клубившееся в тучах, которые протянулись, казалось, до самого горизонта. Не выразить словами какой холод пробирает до костей от самой первой капли, сорвавшейся в полет и разбившейся о шею, тоненькой струйкой стекая прямо за шиворот.

А слова? Какое значение имеют сейчас гневные требования и проклятия в адрес слишком жестокой судьбы, которая забрала у меня единственного на тот момент родного человека? И что, скажите на милость, смогла бы поделать с этим русалка, если бы даже откликнулась на мой призыв? Нет, зря я все же тогда сорвала с шеи тонкую цепочку, на которой столько лет маятником болтался красноватый кругляшок какого-то неведомого камня. Зря размахнулась, зря закинула подарок в воду, зря продолжала кричать, глядя, как волнуется и трепещет водная гладь, пронзаемая тысячами маленьких, но увесистых водяных копий. Да только сделанного уже не вернешь. И если небеса успокоились на следующий день, унося дальше тяжелые тучи и грозовое марево, то в моей душе до сих пор гнездится ядовитая ненависть и страх, вынуждающий без оглядки покидать обжитые комнатушки, срываться с насиженных мест и бежать… бежать в надежде, что все же еще не поздно остановиться.

Следуя наставлениям русалки, в Клефт Палаты мы торопились на предельной скорости, ущемляя себя во времени на отдых, еду и даже сон. Это дало свои плоды, поэтому уже на исходе третьего дня на тракте мы увидели толстенький желто-зеленый пограничный столб, окрашенный в соответствии с расцветкой герцогского герба.

— К середине завтрашнего дня будем в Аглэде. — Облегченно выдохнул Вернар в шарф, намотанный по самые глаза.

Несмотря на то, что дни стали более-менее сносными в отношении температуры, ночи продолжали радовать тело крепким морозцем, не гнушающимся щипать все то, что не было скрыто мехом.

— Чуть дальше по дороге есть приличный постоялый двор. Давайте быстрее туда, я уже ног не чувствую.

Предыдущую ночевку пришлось организовать прямо в снегу. Хорошо еще, что в потемках мы набрели на лесничью стоянку, где загодя была подготовлена приличная охапка хвороста. Пойди попробуй насобирать веток для костра в темноте после дня бешеных скачек. Несмотря на то, что мазь от обморожения никому так и не понадобилась, рисковать и пытаться найти ей повод для применения я все же больше не хотела, поэтому торопила наш небольшой отряд к камину, горячему чаю и мягкой постели.

Маленькая одноэтажная хатка стояла в окружении молчаливых голых дубов, казавшимися мрачноватыми хранителями покоя в этой богами забытой глуши. Про глушь, конечно, я немного загнула — посетители здесь были. Некоторые купцы и путешественники стремились сократить путь к переправе несмотря на то, что в нескольких милях отсюда пролегал параллельный, более широкий и людный тракт. Сейчас в комнатке на пятнадцать столиков, три из которых были заняты коренастыми лесорубами, а один — путешествующей семьей, царил приятно убаюкивающий полумрак. Мы устроились у очага, жара которого хватило бы на небольшого поросенка и принялись ждать свой заказ. На разговоры и обсуждения сегодняшнего дня банально не осталось сил. Рик вон вообще даже закемарил, опершись локтем об стол.