От мелкой мести я воздержалась – не стала делать ни воду слишком горячей или холодной, ни выдирать графине волосы, помогая мыть голову – и так у неё их не то чтобы много… Даже когда она вдруг ни с того ни с сего поинтересовалась, оказываю ли я подобные услуги Рравешу – тоже не стала. Как и отвечать на вопрос. Хорошие слуги не болтают о хозяевах, а я на ближайшие несколько дней – идеальная горничная, что бы там ни думал излишне внимательный ко мне лорд…

Графиня и в самом деле отправила меня за шоколадом на кухню, потом за книгой, потом снова за шоколадом, но дверь в кабинет сиятельного лорда, увы, закрыта, причём, закрыта заклинанием. Похоже, не очень-то доверяет лорд своей гостье. Впрочем, думаю, что не доверяет он никому, а вчера было просто испытание.

– Ты давно служишь здесь? – спрашивает женщина, оставляя прочь полупустую чашку. – Слишком сладкий, неумеха. За что тебя только Кристиан терпит?..

– Не так давно, как госпожа Марийка, мадам, – коротко отзываюсь я, выбрав один вопрос, который имел хоть какой-то смысл, пусть и небольшой. Забавно, но графиня своими вопросами рассказывает куда больше, чем сама узнаёт из моих ответов. Например, теперь я точно знаю, что раньше в доме у лорда она не бывала, или бывала очень давно, иначе бы не спрашивала… А ещё её поведение: и лихорадочный блеск в глазах, и обилие вопросов, и желание побывать везде, пометить собой каждый угол покоев, говорит о том, что близости не было. Не так выглядит женщина, которую накануне любили… и странно, что я об этом думаю. Словно мне есть какое-то дело до того, кого, когда и в каких позах любила моя будущая жертва… Впрочем, спишем это на внимательность и привычку всё подмечать.

– Часто у него ночуют женщины?.. – леди пытается задать вопрос равнодушно-презрительно, а получается жалобно-тоскливо.

– На моей памяти, вы – первая, мадам, – честно отзываюсь я, и женщина просто расцветает. Наивная.

Теперь я уже не неумеха и лентяйка, теперь я – милочка. И после водных процедур дама меня не отпускает – усаживается в кресло перед зеркалом, и я битый час вожу по её волосам расчёской. Словно от этого они должны вырасти или стать гуще… В какой-то момент мне мерещится из зеркала пристальный взгляд, как вчера, когда я убиралась в покоях, но это ощущение мгновенно пропадает, и я не могу точно сказать было или нет, успокаивая зачастившее сердце и в сотый раз проводя щёткой по светлым волосам…

Графиня упоительно любуется собой в спальне лорда, я же размышляю о делах более приземлённых и насущных. Сегодня мне в кабинет не попасть. Завтра, вероятно, тоже… А через пару дней уже бал по случаю дня рождения королевы, и мне надо бы осуществить подлог до него. Может быть, подложить в почту, которую дворецкий чинно приносит лорду каждый вечер? Но лорд ведь сразу обнаружит это письмо и доложит королю. Ну или просто уничтожит… Может, спрятать в подушку или матрас? Для любовной переписки вариант неплохой, но для письма, где речь о государственной измене – совершенно не то. Не хранят такие письма. Вообще не хранят. Так что и матрас, и подушка, и даже тайник на заднем дворе отпадают. Остаётся кабинет или почта. Но как сделать, чтобы лорд не прочёл, пока не явится доблестная Инквизиция?..

Лорд Рравеш – лёгок на помине – появляется так неожиданно и неслышно, что я, увидев вдруг его отражение в зеркале, вздрагиваю и невольно дёргаю графиню за волосы. Она совершенно не по-благородному шипит, но при этом пытается одарить хозяина покоев ослепительной улыбкой. Взаимности улыбка не встречает.

– Графиня, – вежливо и холодно роняет Рравеш. – Вы можете возвращаться в свой особняк. Никакой угрозы больше нет.

От лорда чуть заметно тянет тьмой, гарью и чем-то кроваво-затхлым. И даже коса немного растрепалась. Паладин совершенно некстати ловит на себе мой взгляд, и чуть усмехается. Куда теплее, чем графине.

– Кристиан, я вам так благодарна! – вскочив из кресла, женщина порывисто устремляется к нему. Но первый паладин замечательно умеет как сжигать, так и замораживать взглядом – шаги графини замедляются, и вместо того, чтобы повиснуть у Рравеша на шее, как, вероятно, изначально собиралась, она просто останавливается в шаге от него. – Я ваша должница!

– Внизу ждёт экипаж, я провожу, – лорд открывает перед графиней дверь, бросив выразительный взгляд на дверь ванной.

Я – понятливая, идеальная горничная, так что когда лорд возвращается, в его покоях уже никаких следов пребывания графини – я даже постельное бельё сменила, и ванна наполнена. Мне достаётся благодарный взгляд – что, в общем-то, неплохо и категоричное “зайди через полчаса”, что уже гораздо хуже…

Деваться некуда – захожу, пытаясь подготовиться к чему угодно, хотя, вероятнее всего, снова будет допрос. Хорошо, если не домогательства, хотя и то, и другое чревато…

Но лорд, в чистой одежде и с чуть влажными ещё волосами, молча усаживается в кресло перед зеркалом, где не так давно сидела графиня, и протягивает мне гребень. Я мысленно проклинаю графиню, Рравеша и даже себя, старательно избегая того, чтобы встретиться в зеркале с тёмным взглядом. Густые, чёрные волосы завораживают. Кажется, что они переливаются, струятся сами собой в моих руках. Так и тянет умыкнуть волосок, я многое могла бы с ним сделать, тот же приворот, например… но единственный волос, который мне удалось вычесать, тут же исчез, рассыпавшись еле заметными искрами.

Подобраться к паладину и в самом деле непросто.

Бал уже завтра, а письмо, которому предназначено погубить первого паладина, так и томится у меня в потайном кармане. Впрочем, само письмо за неимением души, может, и не томится, а вот я томлюсь и всё больше нервничаю. Слишком высоки ставки в этот раз, чтобы отступиться или проиграть.

Оптимальным вариантом кажется подложить письмо завтра. Лорд заедет переодеться перед балом, так что письма дворецкий традиционно отнесёт. Вот только как сделать, чтобы лорд не уделил времени на просмотр корреспонденции? Насколько я знаю, отвлечь мужчину может либо любимая женщина, либо любимое дело. Выбор однозначно в сторону последнего, ибо в этом ошибиться сложнее, да и организовать проще…

Поэтому ночью я иду прогуляться в тот самый район, где, надеюсь, натерпелись страха мучители рыжего котёнка. Наверняка, найдётся что-то интересное, что можно своевременно подкинуть паладину, аккурат чтобы занять его до бала, и даже заставить на этот самый бал слегка опоздать – учитывая, что мне надо поссорить его с королевой, опоздание на бал в честь её дня рождения будет очень кстати…

Никакой солидарности к обитателям квартала у меня нет. Метаморфы традиционно чужие везде, разница лишь в том, что нечисть боится и поэтому не трогает, а люди боятся, и поэтому преследуют… тёплых чувств, логичным образом, метаморфы не испытывают ни к одним, ни к другим. По крайней мере, в общем. В частном – бывает… и для этих самых метаморфов плохо заканчивается.

Гулять я отправилась в виде обычной кошки – удобно. И мне нравится. Не удержавшись, заглянула в дом, где живёт теперь спасённый рыжик – котёнок сладко спит, свернувшись клубочком на чердаке, рядом с ним стоит миска со свежим молоком, и я, подавив в себе не пойми откуда взявшееся чисто кошачье желание замурлыкать, иду дальше. Надо найти для паладина что-нибудь интересное. На рядовое задержание вампира он не рванёт, отбросив почту и позабыв бал, так что нужно что-то поинтереснее… На мгновение представила, что я похищаю экономку, госпожу Марийку, и аккурат перед балом подбрасываю прядь её волос. Или палец. Идея вряд ли осуществимая – дом паладина слишком хорошо защищён его заклинаниями, но помечтать-то я могу?

Как назло, обычно весьма неспокойный район прикидывается в эту ночь образцово-показательным. Никаких всплесков силы, никаких стычек на улице, ничего интересного… Нет, я заприметила пару домов, где обитала точно интересная инквизиции и паладинам нечисть, а кое-где и нежить, но, увы, не настолько, чтобы сам первый паладин отложил из-за этого дела…