В местах наибольшего скопления воинских частей среди местных жителей росли подогреваемые продовольственным кризисом антироссийские настроения (259). На смену образу русского солдата — защитника Финляндии пришел образ «нежелательного едока», опустошавшего и без того скудные финские закрома. Газеты детально описывали сытую жизнь русских солдат, подсчитывая, сколько бочек финского масла и голов скота ежедневно уходило на пропитание войск (260).
Расквартированные в княжестве войска представляли собой печальный результат политики Временного правительства в сфере демократизации армии. С весны-лета 1917 г. финские газеты, вне зависимости от их политической ориентации, пестрели сообщениями о многочисленных случаях нарушения российскими солдатами местных законов и общественной морали (261). Сообщения финских газет подтверждались российскими источниками. Так, в рапорте, подготовленном одним из сотрудников контрразведки Балтийского флота, указывалось, что «русские войска постоянно поддерживают всякие беспорядки и вмешиваются в распоряжения местных органов власти. Подобными действиями они возбуждают против себя жителей, и так терпящих большие убытки от постоя войск (вырубка лесов, незаконные реквизиции, глушение рыбы динамитом и т. д.)» (262). Деморализация и общее падение дисциплины, экспроприации продовольствия способствовали росту сепаратистских настроений даже у тех местных жителей, кто ими был менее всего заражен. Особенно плохо к российским войскам относились в северно-западной Финляндии, население которой уже с июня 1917 г. требовало их удаления. Причем финские рабочие в этом требовании были солидарны с крестьянами и местной буржуазией (263).
В обстановке растущей революционной анархии происходила милитаризация финляндского общества, когда простые труженики приходили к выводу, что единственным средством защиты от хаоса и произвола является винтовка. Весной-летом 1917 г. началось создание местных военизированных формирований — шюцкоров, официально призванных поддерживать внутренний порядок в крае. Шюцкор быстрее всего создавался в губерниях северо-западной и центральной Финляндии (264).
Почти одновременно появилась и создаваемая социал-демократами рабочая «гвардия порядка», которая местами получила название Красной гвардии. Причем на начальных этапах формирования между двумя вооруженными организациями не наблюдалось острых противоречий. Военные тренировки и тех, и других на одном плацу не были редкостью. Рабочие иногда вступали в шюцкор, что не вызывало протестов со стороны социал-демократии.
Постепенно различия между шюцкором и Красной гвардией становились более серьезными. Шюцкор поддерживали буржуазия и зажиточное крестьянство, красная гвардия формировалась преимущественно из рабочих промышленно развитой юго-западной Финляндии. В окрестностях столицы в красногвардейцы охотно рекрутировался пролетариат, оставшийся без работы.
Определенную роль в радикализации национальных стремлений финляндцев сыграл также фактор усиления германского военного присутствия в Балтийском регионе.
Каарло Стольберг (1865–1952), финский государственный и политический деятель.
23 апреля 1917 г. на совещании в Крейцнахе германское Верховное командование обещало финским «активистам» поставки оружия. В мае 1917 г. германская подводная лодка «UC-78» доставила в княжество первую партию (265). С лета 1917 г. увеличилось количество финских егерей, отправляемых в Финляндию с целью создания там шюцкора. Глава германского МИД А. Циммерман в телеграмме генералу Э. Людендорфу указывал: «Мы сейчас многих получивших военное образование финляндцев по возможности отправляем в Финляндию и поддерживаем страну в создании военной организации. Правда, о нашей помощи не должно быть известно» (266).
9 августа 1917 г. в Крейцнахе состоялось второе совещание германского руководства. В отношении России военные цели Германии были сосредоточены на двух направлениях: юго-восточном — на Украину, где предполагалось использовать украинское сепаратистское движение, и северо-восточном — на Прибалтийские провинции и Финляндию (267). На августовском совещании впервые за годы мировой войны германское руководство посчитало целесообразным включить Великое княжество Финляндское в свою сферу влияния. С августа 1917 г. курс на отделение его от России получил официальное признание и стал составной частью программы германских военных целей на Востоке.
В это время российское военное командование с горечью отмечало рост германофильских настроений среди населения Финляндии и полагало, что в случае десанта немецких войск финляндцы скорее всего окажут им содействие. Жители княжества возлагали также надежды на то, что Германия поможет решить остро стоявший в Финляндии продовольственный вопрос (268).
Финляндская правящая элита была всерьез обеспокоена усилением российской революционной власти в княжестве в лице Областного исполнительного комитета армии, флота и рабочих. Ведущую роль в данной организации играли Гельсингфорсский Совет и Центральный комитет Балтийского флота — Центробалт. На проходившем в сентябре 1917 г. III Областном съезде армии, флота и рабочих Финляндии победу одержали большевики. Председателем исполкома Областного комитета был избран И.Т. Смилга. Под его руководством 20 сентября (3 октября) 1917 г. упомянутый орган власти взял под свой контроль все российские правительственные учреждения княжества. Без одобрения Областного комитета распоряжения Временного правительства в крае не выполнялись.
Наконец, не последнюю роль в радикализации национальных требований финляндской элиты сыграл ее конфликт с социал-демократами. Финляндское общество в течение 1917 г. политически раскололось на сторонников буржуазной демократии и приверженцев социализма. Необходимы были серьезные реформы в социальной сфере, но политическая элита не торопилась с их проведением, считая распространение революционных идей следствием агитации из России.
Октябрьская революция придала новый импульс стремлению финляндской политической элиты к полной государственной независимости. 15 ноября финский парламент объявил себя верховным органом власти в Финляндии. Было сформировано новое правительство во главе с П.Э. Свинхувудом, который выступал за скорейшую изоляцию Великого княжества от революционной анархии в Петрограде и не скрывал своей прогерманской ориентации. По его поручению в Берлин выехала делегация представителей антироссийской оппозиции во главе с профессором Э. Ельтом. Ее цель заключалась в том, чтобы прозондировать перспективы поддержки Германией выхода Финляндии из состава Российского государства. Согласно воспоминаниям курировавшего финляндское сепаратистское движение советника германского МИД Р. Надольны, финляндские «активисты» обратились с просьбой содействовать провозглашению независимости Финляндии. Надольны ответил им, что об этом не может быть и речи, ибо страна, «которая желает стать полностью свободной и самостоятельной, должна сама заявить о своей независимости» (269). Он посоветовал финляндцам решиться на такой шаг, после чего с немецкой стороны можно было ожидать поддержки.
26 ноября 1917 г. финляндская делегация встретилась в германской Ставке в Крейцнахе с самым влиятельным руководителем немецкого Верховного командования генералом Э. Людендорфом. Людендорф настоятельно рекомендовал после подписания перемирия между Россией и Германией как можно скорее сделать заявление о независимости Финляндии и потребовать вывода русских войск. Ельт в своих воспоминаниях отметил факт давления на финскую делегацию со стороны Людендорфа в пользу скорейшего заявления о независимости (270). В данном случае генерал обещал Финляндии дипломатическую поддержку на мирных переговорах с Россией, а также продолжение поставок немецкого оружия и содействие в возвращении на родину егерского батальона (271).
Ельт сразу же передал сообщение в Гельсингфорс. Это известие ускорило появление Декларации о государственной независимости Финляндии. Финляндские «активисты» чувствовали за своей спиной поддержку великой державы, что прибавляло их действиям решительности[70].
