— Ты меня недооценивать, — заявила девушка.

Спор можно было продолжать бесконечно, но Даня успел схватить Алину за руку, прежде чем она сумела отбежать от него, посадил её себе на руки и обхватил своими ладонями щеки Алины.

— Кто у нас тут плакал? — спросил он. — Я вижу красные глаза.

— Как у наркомана? — буркнул Алина.

— Ага. Как всегда не расскажешь?

Алина покачала головой.

— Расскажу… — наконец, произнесла она.— Только это будет долгий разговор и боюсь я могу сто раз передумать. Мы можем для храбрости выпить.

Даня поцеловал Алину. Девушка ответила на его поцелуй, сжимая Данины плечи. Было так легко… Так правильно. Даня и сам был не прочь прореветься у неё на плече, да рассказать ей, что его тревожило. Этим поцелуем они дали друг другу обещание рассказать все, что было скрыто. Даня обнял Алину и уткнулся носом в её плечо.

— Нам нужно идти работать, — проворчал он. — Если ты не хочешь практиковать секс в раздевалке…

По взгляду Алины было понятно, что она не против. Совсем. Только Даня поступил иначе. Он пересадили девушку на скамейку, а сам продолжил зашнуровывать коньки. Им обоим было нелегко сейчас идти и заниматься работой.

Даня по обыкновению завалил Алину бумагами, выслушал все, что она о нем думает, а сам отправился на лёд, якобы, размяться. Спортсмены ещё не пришли на тренировку, зато многие тренеры заняли свои места, раскатывались, как и Даня, готовились к предстоящему дню. Даниилу хватило всего несколько секунд, чтобы понять, что Алина уже сладко спит, облокотившись на стол. Он бы и сам завалился спать, ночь выдалась бессонной, но тем интереснее. И воспоминания только и грели душу. Даня подкатился к бортику, потянувшись за чашкой горячего кофе. Он пролился ему на руку, мужчина выругался.

— Не говори такие плохие слова, — проворчал сонная Алина.— Ты же тренер.

— И что? Я на себя кипяток пролил.

Алина мгновенно села.

— Что?

— Кажется, — сказал Даня. — Я умираю. У меня могут быть осложнения!

Алина побледнела.

— Эй, ты чего? — спросил Даня, схватив салфетку.— Я шучу.

Девушка ничего ему не ответила, уютно устроилась на папке с бумагами и снова прикрыла глаза. Даня вернулся на лёд и засунул в уши наушники. Сколько раз он представлял себя мировой звездой фигурного катания. Квады… Все, что только можно было — он делал. Сколько раз в голове звучала фраза «Олимпийский Чемпион Даниил Глейхенгауз». Всё это разбивалось о время и лед вместе с ним. Теперь Даня мечтал только о том, чтобы единственный близкий человек, который у него остался, был счастлив. Этого было достаточно, чтобы он чувствовал себя хорошо. Как мало нужно человеку для счастья, правда понимать начинаешь это только с годами, пройдя и огонь, и воду, и потери, и даже смерть. Даня обернулся. Алина снова подняла голову и теперь наблюдала за ним. Мужчина постарался отвлечься от девушки и подумать о том, что на самом деле он был не так прав, когда отключился от своего мира. Винить близких когда-то людей в том, что они перестали ему писать, было легко. Он не хотел попробовать найти причину в себе. После ухода Алины, а потом и мамы, Даня больше не хотел, чтобы кто-то еще покинул его и не нашёл выхода проще, чем покинуть всех самому. С тех пор он держался особняком, домой приходил, встречала его Юки и это вполне устраивало обоих.

Алина вернулась и вздохнула в него жизнь. Показалось, будто он может в любой момент позвонить любому, с кем раньше дружил, общался, работал, и словно ничего не произошло — вернуть то время. Он вдруг почувствовал, что скучает по Степановой, как ему хочется узнать о Щербаковой и побуянить с Ковтуном и Морисом.

Голова закружилась и Даня остановил вращение. Он подкатился обратно к бортик и вытащил один наушник.

— Это было круто, — оценила Алина.— Я уже соскучилась по твоему катанию. Как сердце? Колотится, словно марафон пробежал?

— Ага, — кивнул Даня, привлекая Алину к себе, девушка поддалась ему и протянула бутылку с водой.— Я стар для этого.

— Впрочем, ты был стар для этого ещё десять лет назад, — рассмеялась Алина, целуя его в щеку.

— Если вы не перестанете, я блевану, — Лёша дотащился до катка. — Вы могли бы прекратить и сделать из меня чемпиона.

Алина и Даня одновременно раскрыли рты, но Леша взмахнул рукой.

— Даже не начинайте!

И все трое рассмеялись, едва не держась за животы.

========== 28. Виноватые и прощенные ==========

как тебя пронижет и прополощет, чтоб забыл себя ощущать,

чтоб стал гладким, словно каштан, на ощупь, чтобы некуда упрощать

чтобы пуст был, словно ночная площадь, некого винить и порабощать

был как старый балкон — усыпан пеплом, листьями и лузгой

шёл каким-то шипеньем сиплым, был пустынный песок, изгой,

а проснёшься любимым сыном, чистый, целый, нагой, другой

Алина сделала большой глоток вина и почувствовала, что дошла до нужной кондиции, чтобы принять тот факт, что она все выложила Дане. Она не могла видеть его реакцию, потому как смотрела на свои руки. Это было единственное, куда она могла смотреть без страха быть отверженной.

— Но ребёнок выжил, чего ты так переполошилась. Я не… Не стану снимать с тебя вины, это не тот случай, когда нужно. Ты должна была плюнуть на все и позвонить в скорую, раз уж и сама это понимала.

Девушка кивнула.

— Я узнала, что Саша жив только год назад, когда случайно увидела его на улице. Сначала решила, что мне показалось, но проводила дамочку с ребёнком до самого двора, подслушала разговор по телефону, она кому-то говорила, что ребёнок уже давно освоился. Сашу усыновили. А все эти годы я искала его могилу и не могла найти.

Алина осмелилась поднять взгляд на Даню. Он сидел бледный и перепуганный, Алина не могла винить его за такую реакцию, для неё тоже все это было шоком.

— Где ты жила после того, как сбежала из коммуналки?— спросил он.

Алина прикусила губу.

— Сначала, где придётся. У меня была работа и неплохие чаевые, я снимала комнату, потом номер в гостинице, иногда ночевала на работе. Потом мне повезло и меня пригласили в Японию на шоу.

— Знаю, — буркнул Даня. — Видел тебя. Думал, что это твоё хобби. Вот я идиот. Алина, у тебя ни разу не возникло мысли позвонить мне? Попросить о помощи… Я идиот, я сам не догадался, что с этой историей что-то не так.

— Даня, ты не виноват… — начала было Алина, но парень подскочил, его шатало. Не то от выпитого алкоголя, не от от осознания, что он сам поучаствовал в том, что пришлось пережить Алине.

— Не говори мне, что я не виноват! — Алина впервые слышала, чтобы Даня кричал на неё и чувство было такое, словно её окатили холодной водой. Девушка не нашлась, что ему ответить. — Ты просто скиталась по Москве, когда у тебя была возможность вернуться к родителям, позвонить мне, Этери, да сотня людей бы приняла тебя, но ты у нас гордая!

Он пожалел, что сказал эти слова — Алина видела, как сожаление промелькнуло в его глазах, но Даня не извинился, да и Алина не хотела, чтобы он извинялся. Он был прав. Если бы не её чёртова гордость, она бы не стала жертвой обстоятельств.

— Обещай так больше не делать.

Даня оказался рядом с Алиной и схватил девушку за руки так, что она почувствовала боль, попыталась вырваться, но Даня только крепче сжал пальцы. Алина перестала сопротивляться и кивнула.

— Обещай мне, — попросил Даня.— Что если ты решишь уйти от меня, да от кого угодно, ты не станешь скитаться по улицам. Ты нужна. И не только мне! Не спорь. — Даня был в шаге от того, чтобы закрыть рот Алине ладонью, потому что он видел — она собирается спорить с ним. — Ты нужна и родителям, какие бы они не были. Тебя любят. Они. Я люблю. Забудь эту историю с ребёнком, уже не изменить ничего, а мучать себя можно бесконечно.

Алина ничего не сказала. Она уткнулась носом в его грудь и тихо всхлипывала, пока Даня поглаживал её по спине.

Высказывая все это Алине, Даня чувствовал себя идиотом. Он и сам лишил себя всего, чего только можно было лишить. Осуждать другого гораздо проще, чем признаться себе в том, что ты сам поступил по-идиотски. Его ситуация была в разы проще и легче хотя бы потому что у него была достойная работа и прибыль. Что касается Алины, то он не мог себе представить, как она смогла смириться с виной, которую сама на себя возложила. Вина в смерти ребёнка. Несколько лет верить в то, что один несовершенный телефонный звонок погубил кого-то. Алина теснее прижималась к груди Дани, а он крепче её обнимал. Но больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться подальше от Алины. Это было странное желание, но он не мог видеть её сейчас.