До Алины дошло, что вызвало такую буйную реакцию Масару. Она схватила телефон, который еще вчера перевела в режим вибрации.
«Уважаемая Алина Ильназовна, мы вынуждены Вам отказать в участии шоу «Ледовая сказка». Администрация несет за собой право не оглашать причину отказа. С уважением Владимир».
Алину колотило. Стараясь справиться с навязчивой мыслью приехать к ним и сказать администрации все, что она о них думает, девушка поднялась с пола. Бросила телефон на столик, а затем отправилась на кухню.
Выход. Где же этот выход?
Но она не видела ничего, кроме окутавшей ее тьмы, словно кто-то наслал на нее проклятье. Точно — это хейтеры. Они всегда желали ей чуть ли не сдохнуть. Имеют ли слова силу? А слова тысячи людей? В сердцах Алина пожелала сдохнуть и им. А затем мысленно извинилась перед каждым, упрекая себя в том, что вообще может об этом думать. Она схватила нож.
Масару с лаем бросилась на нее. Она подняла такой шум, что Алина испугалась набега неадекватных соседей. Она не понимала почему собака так остро реагирует на нее, но стоило ей бросить острый предмет в раковину, как Масару замолчала, улеглась у ног Алины и больше не подавала признаков беспокойства. Алина упала рядом, обхватила Масару и снова уткнулась носом в ее шерсть.
— Глупая собака, — проворчала Алина. — Мне теперь и бутерброд не сделать? Я не стала бы…
«А чувствуют ли собаки?» — пронеслось в голове у Алины.
Наверное, да. Когда у хозяина совсем едет крыша. Алина почувствовала, как в душе что-то теплеет. Неужели там что-то осталось? Она утерла нос, посмотрела на Масару и вздохнула. Возможно, она бы давно попрощалась бы с собой, если бы не тот, кто ждал ее. И каждый раз, когда защемит в груди, она будет рядом. Этого могло быть достаточно, чтобы понять, что путь домой есть и будет всегда. Искать успокоение в собаке — это, наверное, уже как смысл ее жизни.
— Они отказали мне, — тихо прошептала Алина. — Это второе шоу. Ты понимаешь? Они отказали мне. Больше… больше нет шоу.
Алина посмотрела в окно. Там солнце вовсю светило, его лучи подпекали спину, но девушка чувствовала, как ее морозит, наверное, похмелье еще не прошло. Она мгновенно вспомнила то, что старалась забыть снова, и снова. Чтобы не удариться в истерику снова, Алина поднялась с пола и вернулась в зал, где взяла злополучный телефон. Еще одно сообщение. В душе вспыхнули отголоски надежды, что если они передумали?
«Твой номер не изменился… я полагаю, должен извиниться? За все. Ну, черт, я идиот. Кстати, а ты бы могла мне помочь с парочкой фигуристов? Блин, даже не знаю, как попросить… У меня завал. Искал помощников себе, а никто не идет. Прости за вчерашнее. Точнее за сегодняшнее. В общем за все. Так как насчет работы? Если ты, конечно, не против и не занята…»
Он до сей поры был забит, как «Даниил Маркович», хотя сколько себя помнит, обращалась к нему на «ты». Да и как иначе? С друзьями разве будешь общаться по-другому? Сейчас Алина сжимала в руках телефон. Она предполагала, что скорее помрет с голоду, чем наберется смелости работать с ним. Он врал ей. Он не давал объявления на то, чтобы найти себе помощника. Это было выше его. Глейхенгауз из тех, кто влезет по горло в дерьмо, но будет работать один. Была причина, по которой он звал к себе Алину: жалость? Чувство собственного достоинства? Хочет загладить вину? Но какую вину, если сама Алина ни капли не винила его? Скорее себя за то, что не сдержалась и сама лично потащила его в постель. Эта мысль снова заставила ее усомниться в собственной адекватности.
Алина хотела было написать отказ, но на телефон пришло очередное сообщение:
«Ну блин, нет. Не надо отказываться.»
Алина набирала сообщение, старательно придумывая причину отказа. Когда письмо едва ли не в три тома было готово, она стерла его и написала:
«Ладно».
Комментарий к 2. Чувство вины, обязательства, письма
А вот теперь скажу всем и сразу: никогда в моих фанфиках не удет идеальной Этери, Алины, Дани или кого-либо другого. Вам бы это уяснить, чтобы больше не тратить время и нервы на прочтения моих работ. Судя по вашим комментарием я поняла, что мой ник уже знаком многим, и многие точно знают, что увидят здесь, но намеренно идут читать, чтобы потом высказать свои претензии, так вот: я не перестану писать. Это, я думаю, ясно. Ставя в шапке фанфика ООС и жанр Альтернативная реальность, я оставляю право за читателем не читать этот фанфик. Эти два жанра сами за себя говорят - автор все события придумывает и правды здесь столько же, сколько в любой сказке. Я не хейчу ни одного из героев, у каждого есть свои положительные качества, есть отрицательные. Я не поддерживаю Этери, поэтому в моих фанфиках вы не увидете ее святую сторону. Надеюсь, что больше здесь не будет огорченных любителей Этери. Впрочем, именно в этом фанфике она будет еще упоминаться вскользь, поэтому предупреждаю сразу - впечатлительных отсеяться.
Отдельно хочу поблагодарить моих читателей, которые осознают, что такое фанфик и могут отделить реальную жизнь от вымысла. Спасибо за то, что поддерживали меня, это очень важно, потому что я сегодня попала в абсолютное непонимания из-за этого набега. Для тех кто остался со мной скажу, что эта работа будет закончена, главы буду стараться выкладывать каждый день. Еще раз спасибо, ребята) прорвемся хд автор сегодня растрогался)
========== 3. О семье, тайных желаниях, сомнениях ==========
лучше йогурта по утрам
только водка и гренадин.
обещай себе жить без драм —
и живи один.
все слова переврутся сплошь,
а тебе за них отвечать.
постарайся не множить ложь
и учись молчать.
Бог приложит свой стетоскоп —
а внутри темнота и тишь.
запрети себе множить скорбь —
да и зазвучишь.
Вера Полозкова
Иногда рука сама тянулась к телефону набрать знакомый номер, который болью, огорчением и непониманием выжжен в памяти. Мама бы взяла трубку, но ее холодный, отстраненный, слишком официальный тон, не решил бы проблему одиночества Алины. Мамы так не должны разговаривать, и уж точно дочки не должны упрекать матерей в том, что они сломали им жизнь, даже если где-то в подсознании бродит понимание того, что какая-то часть правды в этом есть. Так рушатся семьи, а ценности остаются где-то в прошлом, покрытые мраком недоверия. Вследствие этого случается так, что человек остается один, не желая вступать в контакт с человеком, который однажды его не выслушал.
Так Алина осталась одна. Всякий раз, когда она брала в руки телефон, набирала знакомый номер, в душе появлялось неприятное чувство. Чувство гордости. Алина не желала мириться с тем, что однажды мама предупреждала Алину о том, что она выходит замуж за неподходящего мужчину.
— Брось. — Алина скидывала в чемодан вещи — все что попадалось под руку, без разбора. — Андрей… он хороший, ясно? Какое тебе дело до моей личной жизни? Радуйся вон, медалям. Они ведь тебе были нужны? Андрей меня любит независимо от того чемпионка я или нет.
Мама в такие минуты крепко обнимала дочь и просила ее хорошо подумать. Зачем? Алина все решила для себя, ей не нужна эта жалость, которая ни к чему хорошему не приведет. Злость на родителей все еще не прошла, но она старательно делала вид, что ничего особенного нет. Карьера окончена, да как! Двукратная Чемпионка мира! Это лучшее, что могло случиться.
— Мам, отпусти. Я люблю тебя, но пойми, что однажды я должна была уйти. Просто… дай мне жить.
Мама отпускала. Так проходило из раза в раз, пока однажды, Алина не привела Андрея домой. Познакомить их.
Девушка резко подорвалась, хватая ртом воздух. Сон. Всего лишь сон, который ее совсем не должен волновать. Андрей, семья, карьера — все это в прошлом. Она здесь, она жива и должна проснуться, умыться, нужно чем-то позавтракать и вроде бы куда-то идти. В который раз Алина задавалась вопросом: а зачем? Зачем она вновь и вновь просыпается, заставляет себя проживать очередной день, который к уборке и без того вылизанной квартиры, перебиранием старых книг и выгулом Масару. Вечерние прогулки с Масару — это лучшее, что может на данный момент предложить ей жизнь.
