Алина рисовала какое-то помещение. Набросок ещё был непонятным, поэтому Даня оставил надежды понять, что это за рисунок. Он решил, что посмотрит позже. Алина обернулась.

— И все же, какие у тебя дела? — спросила она.

— Ничего особенного, — произнёс Даня, — я тебе потом расскажу.

Алина улыбнулась ему, и поднялась из-за стола.

— Пойду готовить нашего героя.

Даня немного помялся и вздохнул.

— Алин, ты немного сбавь обороты. Лёша тебя боится.

Даня вернулся лишь к вечеру. Алина не могла не отметить его убитого настроения. Он вышел из душа и ушёл в комнату, где просидел без малого полтора часа. Все это время Алина рисовала, сидя на кухне. Появлялись уже знакомые очертания маленькой комнатушке. Её родная «коммуналка», где прошёл год её жизни должна была остаться в этом альбоме, может быть, тогда боль отпустит её. Стоило Алине опомниться, как она увидела, что практически весь лист исписан одной только фразой «я не виновата». Она схватила клей и щедро обмазала страничку, склеила так, чтобы никто не смог обнаружить эти её записи. Рисунок он решила не заканчивать.

— Всё хорошо? — спросил Даня, появившийся на пороге кухни.

— А у тебя? — спросила Алина, оставив его вопрос без ответа.

Даня тоже промолчал. Он сел рядом с Алиной и притянул к себе её альбом.

— Зачем ты склеиваешь листы. Давно хотел тебя спросить.

Алина не стала придумывать что-то, а сказала так, как есть.

— Это мои личные воспоминания. Ты тоже можешь так делать. Становится легче.

Даня полистал альбом.

— Ты жила в этом месте? — спросил он, погладив страничку с последним рисунком Алины.

— С тех пор, как убежала от родителей. Меня приютила одна женщина. Хорошая она была.

Даня нахмурился.

— Была?

Алина захлопнула альбом и поднялась.

— Давай ужинать. И ты мне обещал показать вторую часть русалочки.

Она избегала смотреть на Даню, который не сводил с неё взгляда. Они оба устали от её секретов, но Алина не была готова выложить ему все вот так. Он не заслуживал того, чтобы бороться с её демонами, которые одолевали её вот уже несколько лет. Но все же ей было совестно за то, что она утаивает от него правду.

Алина вздохнула и повернулась.

— Ну, она умерла незадолго до того, как я съехала с её квартиры. Она была хозяйкой и сдавала комнаты нуждающимся за мизерную плату.

— Как ты её нашла? — спросил Даня.

— Мне повезло. У меня мозгов было, как у хлебушка, когда я сбегала от родителей. Деньги все ушли на билеты до Москвы. Знаешь, когда ты в истерике бежишь из дома, особо не думаешь над тем, куда ты бежишь. До меня только на вокзале дошло, что податься-то мне некуда. Моя Московская квартира… В общем она была оформлена на Андрея.

— И ты не имела прав на нее, — понял Даня, — ты что… Ночевала на вокзале?

— Одну ночь, — призналась Алина, — потом появилась Надя и меня узнала. Она сказала, что у нее есть место, где мне будет удобнее.

Алина видела, как Даня старается не схватить Алину за руку, как его руки дрожат от желания прижать девушку к себе, как он сам изнемогает от невозможности пожалеть Алину, ведь сколько раз она говорила, что ей не нужна его жалость, только сейчас ей больше всего хотелось, чтобы он обнял её и сказал, как ему её жаль. Она устала притворяться сильной. Особенно сейчас.

Даня обнял её на свой страх и риск, погладил по волосам и чмокнул в висок. Алина не отстранилась, напротив — крепче к нему прижалась.

========== 27. Самоистязание и решение сказать правду ==========

им казалось, что если все это кончится - то оставит на них какой-нибудь страшный след,.

Вера Полозкова

— Он такой горячий, я не знаю, что делать…

Алина хлопнула себя по лбу, сжимая в руках телефонную трубку. Она постаралась успокоиться и засунуть свои опасения и эмоции подальше, чтобы не наводить ещё больше паники. В большой комнате собрались все три семьи. Надежда из своей комнаты все ещё не вышла, но почему-то на Алину смотрели так, словно она может решить все их проблемы. Но девушка и сама тряслась, точно готова лишиться чувств.

— Нужно вызвать скорую, — твёрдо (насколько это возможно) сказала Алина.

— Нет! — воскликнула Валерия, прижимая к себе крохотного Сашу, в её руках он казался ещё меньше, да и схуднул он здорово за эти три дня, — они заберут у меня его, ты же знаешь.

Алина не обращала внимания на вопли женщины. Она поднесла телефон к уху, но Валерия тут же выхватил трубку, сбросив звонок.

— Вы что делаете? — возмутилась Алина.— Саша заболел, ему нужна медицинская помощь!

— У нас есть лекарства, мы сами его вылечим.

Алина, которая понятия не имела о том, можно ли маленькому ребёнку лекарство, которое у них было, медленно отошла к стеночке и больше не пыталась настоять на скорой помощи. Она поочерёдно посмотрела на соседей в поисках поддержки, но никто их них не пытался спорить.

— Валерия, — тихо начала Алина, но женщина уже кутала ребёнка в одеяло. — Валерия, вы должны понять, что Саше нужно в больницу!

— Я мать, я знаю, что нужно моему ребёнку. А ты ещё не доросла, чтобы решать чужие проблемы, девочка, иди к себе и не мешай.

Алина заперлась у себя в комнате. Несколько раз она порывалась позвонить в скорую, только ей было страшно. Валерия являлась далеко не адекватным человеком и страшно было подумать, как она может себя повести. Это все были отговорки.

— Он ревёт и ревёт, — шептала Алина, накрывая голову подушкой.

Ей и самой хотелось плакать. Она постаралась вспомнить по какой причине находится в этой квартире, почему она здесь поселилась и какого черта до сих пор живёт под одной крышей с этими людьми. Она вспомнила причину и причина ей очень не понравилась. Она скучала по Андрею, так, что сердце сжималось и Алина каждый раз напоминала себе, что он бросил её, оставил без копейки, забрал все, что у неё было. И, если бы дело ограничилось материальными потерями… После ухода Андрея в душе не осталось ничего, кроме боли и желания сбежать.

— Масару, да что с тобой?

Девушка прижал к себе беспокойную собаку, но она вырвалась из рук Алины и металась по кровати, словно ей и самой было не по себе. Только сейчас Алина поняла, что ребёнок больше не плачет. Алина закрыла глаза и погрузилась в глубокий, спокойный сон. Ей снилось море. Где-то на берегу её ждал незнакомец к которому спешила девушка, перепрыгивая волны, падая и смеясь. Что-то едва знакомое угадывалось в его облике, но Алина не понимала что. Она просто была счастлива, что её кто-то ждёт.

Это была её последняя ночь в этом доме. На следующее утро прежней Алины больше не существовало.

Девушка сполоснула лицо холодной водой и посмотрела в зеркало. Несколько капель стекло по её щекам, слезы это или все же вода, Алина не могла понять. Значит, и Даня не сможет. Он стоял сидел позади неё, натягивал коньки.

— Всё в порядке? — поинтересовался он, — полотенце?

Алина кивнула и протянула руку. Даня кинул ей полотенце и девушка спрятала в него лицо, немного пришла в себя и прошлась вдоль раздевалки. Даня же делал вид, что очень занят зашнуровыванием коньков, только девушка все равно видела, как он нет-нет, да бросит на неё обеспокоенный взгляд. Она ему все расскажет. От и до. И только ей станет легче. Возможно, он поддержит. Или никогда не захочет больше знать? Сильнее всего Алине хотелось забыть эту историю, стереть из своей жизни, но едва она представляла, как избавляется от этого, как получала новую порцию самоистязания. В конечном итоге Алина убивалась воспоминаниями и портила жизнь не только себе, но и окружающим. Это была первая причина, почему она стала такой невыносимой.

— Я думаю, что нам стоит нанять для Лёши специалиста по прыжкам, — принял решения Даня.

— А как же я? — удивилась Алина и в голосе её прозвучала лёгкая обида.

Даня поджал губы. Алина тяжело вздохнула.

— Ты мне не доверяешь, да?

— Алина, ты даже удочку удержать не сможешь, я уже не говорю о том, чтобы тягать Леху.