Алина пожала плечами и больше они эту тему не поднимали.

— Что я скажу родителям, когда приеду? — тихо спросила Алина, пиная ножку стола.— Они меня не ждут. Да и вообще…

— Ты ведь хочешь их увидеть? — спросил Даня.

Он не заметил, как её руки оказались в его. Он поглаживал её пальцы, рассматривал мелкие шрамы, оставшиеся от падения на лёд. Сложно было поддерживать разговор, когда не знаешь ситуации в целом. Иногда ему казалось, что Алина вот-вот все ему расскажет, но она снова и снова замолкала, продолжая хранить свои тайны.

— Хочу. И Сабину. Боже, Сабина такая взрослая уже.

Даня попытался вспомнить, когда он последний раз видел Сабину, да и вообще, старался понять, как её судьба сложилась.

— Не помню, чтобы её на соревах видел, — честно признался он.

— На каких? — не поняла Алина. — Ой… А она завязал с фигуркой ещё в четырнадцать. Захотела заниматься музыкой.

Даня заметил, что голос Алины дрогнул, а она сама тут же постаралась перевести тему. Интересно, сколько раз Алина пыталась бросить фигурное катание? И сколько раз она мечтала заниматься чем-то другим? Она рисовала. Рисовала так, что это могло перерасти в нечто большее, чем хобби, но видимо, её навыки рисования никто не пытался рассмотреть, когда она была ребёнком. Выбор пал на фигурное катание. Алина со смехом рассказывала о том, что однажды её отвели в секцию гимнастики, но Даня видел, что ей тяжело об этом говорить, а в голосе звучит страх, а после рассказа всегда появлялся немой вопрос: «что, если бы я осталась там. Он прижал Алину к себе и поцеловал в висок. Девушка не сводил взгляда с окна.

— Сыграем в картишки? — предложил Даня.

— Давай, — согласилась Алина и перебралась на противоположную полку.— На что будем играть?

Даня гордо поднял голову.

— Вот это я понимаю. На раздевание? — предложил он.

— Эй, товарищ, мир ещё не готов увидеть тебя голым, — подколола его Алина, услышав в ответ неразборчивое бормотание. — Давай на шоколадки и гематоген. У нас есть ещё аскорбинки.

— Эй, — послышалось с верхней полки.— Ребзя, можно я с вами? Я тут от скуки помру.

Этого человека нельзя было назвать уже-дедом, но и молодым тоже не поворачивался язык. Даня кивнул ему, и он слез вниз. Вскоре к ним присоединилась ещё девушка и её парень. Даня раскидал карты.

— А вечером, — прошептал мужик, тот что с верхней полки.— Мы организуем горючее.

— Что? — ужаснулась девушка, прижимаясь к своему парню.

— Бухать, — пояснил мужик. — Говорю будем.

— А разве тут можно? — не понял Даня.

— Ты какой-то слишком фиалочный, — проворчала Алина. — Давно в плацкарте не ездил?

Мужик стукнул по столу кулаком, обращая на себя внимание всех собравшихся.

— Мы тебя научим Родину любить. Делайте ставки.

Всё скинулись сладости на стол. Даня искренне надеялся, что их впятером не загребут куда-нибудь в ближайший обезьянник. Но все же, ему понравилось эта особенная атмосфера. Алина все время норовила погладить его под столом своей ногой по его, а он пытался держать себя в руках и не прогнать всех отсюда, чтобы наслаждаться только ей. Вскоре у девушки (как Даня выяснил, её звали Оля) оказалась внушительная кучка конфет и шоколада. Алина на неё смотрела волком.

— Она левачит, — настаивала она, когда был объявлен перерыв и полвагона вышло покурить на станции.

— Может, ты просто играть не умеешь? — предположил Даня, глядя на то, что осталось от её ставки.

Во взгляде Алины был вызов. И Даня понял, что она, либо сейчас у всех выиграет, либо все сбегут подальше от её гнева.

Комментарий к 20. Обычная жизнь

Все-все ваши отзывы читаю и радуюсь, что несмотря на тлен в эятой работе, вы остаётесь со мной) потихоньку герои учатся жить заново, любить друг друга, надеюсь это путешествие расставит точки) Спасибо, что вы со мной и моими героями🌸

========== 21. Отпустить прошлое ==========

— у меня за душою — ни цента, веришь?

да и с сердцем негоже — почти калека.,

но когда ты меня обнимаешь, греешь,

всё нутро превращается в человека.

Ви Миловидова

— Можно к тебе?

Сонный Даня потёр глаза и уставился на Алину. Они оба были пьяны, не так, чтобы сильно, но Константин с верхней полке постарался, чтобы его попутчики получили свою дозу «успокоительного». Наконец, сообразив, что это не сон, Даня пододвинулся к самой стенке, освобождая место для Алины. Было тесно, девушка прижалась к нему, и Даня укутал их обоих одеялом. Они молчали. Никто не ощущал напряжение, которое, казалось бы, должно было давить на обоих. Все это было вполне естественно — лежать рядом, бок о бок. Словно не было этой разлуки. Алина потянулась к Дане, целуя его в щеку.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— И я… Я тебя всегда любил.

Алина опустила веки, Даня заметил, как намокли её ресницы. Алина спрятала лицо у него на груди и тяжело вздохнула, будто боролась с собой, старалась сдержать внутренний вой, который так и рвался наружу. Она сжала край одеяла.

— А я тебя— нет, — выдохнула она.— Не всегда…

Чувство вины прожигало её изнутри, но Алина старалась подавить его. Ничего не выходило. Всё, что копилось годами, рвалось из неё. Ей было необходимо выговориться. Плацкарт — не то место, где стоило откровенничать, но Алине было все равно. Сейчас. Сейчас самое время, и пусть все слышат, какой она была. Как подвела Даню, как подвела себя.

— Не всегда. Я любила другого, как ты можешь меня хотеть?

Даня успел поцеловать её, прежде чем она всхлипнула. Девушка прижалась к нему теснее, не давая себе шанса сбежать отсюда.

— И что… — тихо сказал Даня, — это не имеет значения.— И хотя эти слова дались ему очень тяжело, он понял, что это правда.

Сейчас Алина рядом, все остальное — в прошлом. Только это имело значение. И то, что они любили друг друга. Иногда ему казалось, что прошлое не отпустит. И в этом он был прав. Даня не сможет забыть, как Алина уехала, оставив после себя только салфетницу и обрывки воспоминаний, как что-то эфимерое, непонятное, нереальное. Он не сможет забыть, как однажды остался один, в окружении множества знакомых лиц, которые почему-то резко стали казаться чужими. И он знал, что Алина не забудет, как была счастлива с Андреем, пусть он сто раз подло с ней поступил. Он понимал, что первая любовь не забывается, возможно, она будет предполагать, как бы все повернулось — не встреть она его. Но теперь, когда она лежит рядом, прижимается к нему и целует, Даня чувствовал, что не важно прошлое, такое далёкое и никому ненужное.

— Так бывает? — спросила Алина.

— Что? — поинтересовался Даня, не совсем уловив суть её вопроса.

Она отвечать не стала, поцеловала его, позволяя обоим забыться в чувствах, окутавших их обоих. Даня провел рукой по её волосам. А после, она засопела, положив голову ему на руку.

Пробуждение было внезапным. Кто-то умудрился пролить на Алину стакан ледяной воды, девушка закричала, прежде чем поняла, что ничего страшного не произошло. Даня мгновенно проснулся, хватая рядом с собой воздух, он не сразу понял, что Алина больше не лежит рядом.

— Извиняюсь! — провозгласил Константин, он все ещё едва стоял на ногах, Даня был удивлён, как его ещё не выгнали.

— Всё нормально, — буркнула Алина, отскакивая от него подальше.

— Что случилось? — спросил Даня.— Алина?

— Всё нормально, — уже резче повторила девушка.— Я в душ. В смысле— умываться.

Она схватила свои мыльнорыльные принадлежности и юркнула в сторону туалета. Даня мотнул головой. Константин поторопился в тамбур, ожидалось пятиминутная остановка. Даня остался один посреди бедлама, что вчера здесь они устроили. Он попытался отыскать что-нибудь от головы, но в его своеобразной аптечке были только витамины и аскорбинки. Он пожалел, что не купил аспирина, хотя откуда ему было знать, что он набухается в поезде. Это было непредсказуемо. Впрочем, до Ижевска оставалось всего несколько часов и это не могло не радовать его. Он уже решил, что обратно они поедут в купе и никак иначе, если Алина будет против, придётся оставить её в Ижевске. Он больше не готов жертвовать удобствами даже ради любви. С этими мыслями, он закутал в полотенце мыло и зубную пасту с щёткой, стал ждать своей очереди, чтобы отправиться в «душ».