– Что ты сделал? – переспросила она.

Он про себя признал, что уничтожение дорогих машин – это не то хобби, которое покорит девушку.

– Ты же слышала, – излишне хмуро буркнул он.

Удивительно, но вместо разочарования на лице Ланы появилась широченная улыбка.

– Класс! – взвизгнула она.

Пришло время изумляться Денису.

– Что класс?

– Все класс! Я хочу вместе с тобой провернуть операцию… как ее там?

– «Огненный шквал».

– Вот. Именно. Название мы ей, конечно, поменяем! В общем, я хочу сделать это с тобой вместе.

Внезапно Денис разозлился. В последние несколько дней его жизнь превратилась в какой-то киношный сюжет, и, судя по всему, ему там была отведена не самая легкая роль. У него до сих пор болели виски после ночи, напоминая, что его жизнь сейчас полностью зависит от какого-то мистического ублюдка, хочет он этого или нет. А Лане все – как с гуся вода.

– Вот так просто, да? После такого компромата я даже «зайцем» уже не хочу ездить.

Улыбка Ланы потухла.

– Прости. Ситуация серьезная, а я глупости всякие говорю. Рассказывай дальше.

Денис двинулся вперед.

– Что тут еще рассказывать? – проговорил он язвительно, но тут же постарался сменить тон. – Естественно, предложение я принял. Слишком уж аргументы весомые. Но это ты знаешь.

– Произошло что-то еще, Денис. Я поняла это по твоим глазам ночью. Жаль, дура, не додумалась остановиться. Была еще одна встреча с Анкудиновым до нашего свидания?

Денис задумчиво посмотрел на Лану. Его злость куда-то ушла. Он не мог и не хотел на нее злиться. Она удивляла его. Лана легко и непринужденно пробралась к нему в мозг и засела там, устанавливая свои правила. Они были знакомы всего несколько дней, а он уже чувствовал себя подростком, который что-то недоговаривает, в то время как всевидящая мама слово за словом вытягивает нужную информацию.

– Да. Утром в тот день, когда мы с тобой созванивались. – Он сделал паузу. – В четверг.

И Денис поведал о том, как чуть не опоздал на свое первое задание. Вспоминая эти события, он внутренне содрогнулся. Перед глазами возник образ жуткого нанимателя, внешне спокойного, но разъяренного внутри. И голос. «Возьми письмо».

– А вчера он сообщил мне, что теперь и ты отвечаешь за мои проступки. Поэтому все, что я собираюсь делать, – это четко выполнять его инструкции. В конце концов, он платит мне неплохие деньги.

Денис горько улыбнулся. Смешного в ситуации не было ни на грамм. Он чувствовал себя марионеткой, управляемой умелым кукловодом, который не выносил, когда кукла проявляла свободомыслие.

Лана остановилась и посмотрела Денису в глаза.

– И до каких пор? Пока он не смилостивится и не отпустит тебя? Или пока ты не сдохнешь от периодических пыток? А? Долго ты выдержишь? День, месяц, год?

Она распалялась все больше и больше. Денис вытаращился на нее.

– Лана, ты…

– А что – Лана? Ты разве не понимаешь, что происходит? Ты разве не видишь, что какой-то потусторонний чудик тобой попользуется, как гондоном, а потом выбросит в унитаз?

Несколько секунд стояло неловкое молчание, затем Лана, уже спокойным тоном, сказала:

– Ладно, проехали.

Они некоторое время шагали молча. Легкий ветерок шевелил кроны тополей, рассаженных вдоль дороги. Какой-то нервный водитель клаксоном подгонял зазевавшийся на повороте «Форд». Картина, обычно навевающая приятные мысли, сейчас раздражала тем, что не соответствовала внутреннему состоянию. Подумав об этом, Лана мысленно отметила, что воспринимает всю ситуацию очень близко. Слишком близко при условии, что она познакомилась с Денисом совсем недавно.

Она задумалась. По всему получалось, что Анкудинов контролировал Дениса. Стало быть, любые действия, предпринятые им, вполне могли стать известны этому чудовищу. А демонстрация силы ночью выглядела более чем убедительно. У нее до сих пор при воспоминании агонии Дениса екало в груди. И… все больше и больше росло любопытство. Она понимала, что лезть на рожон опасно, но это осознание не останавливало. Она обязана была узнать, какой секрет скрывали эти письма и та таинственная квартира, про которую рассказал Денис. Но если сам Денис был под колпаком у этого Анкудинова и не мог действовать открыто, то она…

У нее родилась идея.

– Денис, а какой номер дома на Донской? Покажи письмо.

Он снова достал конверт, взглянул на него сам и показал Лане.

– Тридцать седьмой. А что?

Лана, внимательно посмотрев на адрес, выпалила первое, что пришло в голову:

– У меня на этой улице знакомая живет. Но не в тридцать седьмом.

Денис кивнул. Он, как и большая часть парней, не особо слушал ответы, которые его не интересовали. Вопрос задавался лишь потому, что в этом месте он должен был быть. Непроизвольное сравнение Дениса с «большинством» не понравилось Лане. Она не хотела, чтобы он был в группе «большинства».

Через четверть часа они подошли к дому, где жила Лана.

– Ну что, зайдешь? Правда, там, наверное, Ленка со своим парнем.

Она знала наверняка, что соседки нет дома, потому что та собиралась вечером в субботу остаться у Сереженьки, поэтому раньше воскресного полудня ее ждать и не стоило. Просто ей захотелось побыть одной. Переварить произошедшее ночью.

– Нет, пожалуй, не будем им мешать. Пойду домой. Уберусь немного… или кино какое-нибудь посмотрю.

– Ну давай! – Лана поцеловала Дениса в губы. Он ей нравился. Он был несобранным и застенчивым, но он, в отличие от многих, был настоящим.

Денис улыбнулся.

– Даю.

И, развернувшись, неторопливо пошел в обратном направлении. Лана, стоя у двери подъезда, глядела ему вслед. Тот шел, немного сутулясь и засунув руки в карманы.

«Да уж, не предел мечтаний, но сойдет», – ласково подумала Лана, достала связку ключей из сумочки и, приложив чип к замку, открыла дверь в подъезд.

Денис двигался по направлению к дому, пытаясь разобраться в своих чувствах. С одной стороны, то, что с ним происходило, не пожелаешь и врагу. Его не покидало ощущение нереальности. Жизнь, размеренная и однообразная до зевоты, вдруг сделала резкий крен. Ему вспомнился фильм «Другие», где героиня Николь Кидман в один момент узнает, что она мертва и что мир, которым она и дети жили, их уже не касается. Похоже чувствовал себя и Денис. Словно он сорвался с горы и, будучи не в состоянии что-либо исправить, стремглав летел вниз. Только что под ногами находилась твердь камня, а теперь – простор пропасти. Неуправляемое падение вниз. И в настоящий момент он не видел ничего, что могло бы прервать или, на худой конец, замедлить это движение. И именно отсутствие вариантов выхода из ситуации было хуже всего. Может быть, со временем появится какое-то решение, но сейчас его не было. Только безнадега и страх.

С другой стороны, с ним происходило кое-что еще, чего раньше не случалось. Он влюбился. И самое приятное, что это чувство было взаимным. Или казалось таковым. Нет, конечно, раньше Денис влюблялся. И достаточно часто. И всегда безответно. Это были безнадежные увлечения неудачника. Позже Денис ограничивался редко перепадающим сексом с незнакомыми (и всегда нетрезвыми) девушками из ночных клубов. Но то, что приносило физическое удовлетворение, никогда не трогало его душу. Сейчас же его сердце начинало усиленно биться лишь при одном воспоминании о Лане.

Подойдя к дому, Денис увидел на скамейке старушку из соседнего подъезда. Все, даже ее ровесники, называли ее «Баба Клава». Денис про себя именовал ее «Балаклава», всегда вспоминая при этом гнусавого радиста из «Мистера Питкина в тылу врага». Баба Клава совершенно выжила из ума: она постоянно болтала сама с собой, часто срываясь на визг, от нее несло мочой и лекарствами, а выцветшие глаза светились безумием. Ходили слухи, что ее довел собственный сын, позарившийся на двухкомнатную квартиру старушки. Денис не любил прислушиваться к различным россказням, но непроверенная и бессмысленная информация зачастую оседала в голове помимо его воли.