– Прежде чем ты уйдёшь – отдай мне спички!
– Да не брал я их, они должны быть у тебя! – Вито вывернул карманы, чтобы удостовериться в этом. – Нет их у меня, нет. У себя ищи.
Нино фыркнул и поставил заполненный маслом фонарь на пол, по помещению раздался тихий звон, отдающийся эхом от стен и труб. Южанин стал проверять карманы брюк, там спичек не было. Он стал медленно, но верно вскипать от мысли, что эти жалкие деревянные огрызки они забыли и что придётся идти по темноте или бежать обратно в лавку за ними, потому что магазина со всякой мелочёвкой рядом не было. Нино полез в карман пиджака и нашёл там две спички.
– Нашёл, они правда у меня, – пробормотал Нино, поднимая фонарь и чиркая спичкой о кирпичную кладку, – уж извини.
Нино точно слышал хмыканье и тихий свист воздуха, будто бы резко, наотмашь, махнули рукой, он мог в этом даже поклясться. Он знал, что это было своеобразным ответом из ряда «всё в порядке».
Нино зажёг масляный фонарь и пошёл вглубь подвала, лишь изредка посматривая, точно не отстал ли от него брат. Длинная лестница с резкими, порой слишком неожиданными поворотами до сих пор была плохо изучена и непривычна, Нино часто цеплялся за углы или норовил врезаться в какую-либо стену, почти роняя из рук фонарь. Нино не злился, он просто хотел наконец выйти в сеть подземных коридоров и найти нужные проходы, дойти до места встречи и осесть там.
Ступеньки кончились, пошли вереницы бесконечных коридоров, которые, казалось бы, постоянно переплетались между собой, иногда заводя в тупик незнающего дороги путника. Но только не Валенти. Они знали несколько вариантов, как пройти в нужную часть катакомб с улицы, и ещё больше путей как выбраться на свободу. Однако это было только с тоннелями под старым городом, что касалось коридоров, ведущих к жилым и заводским районам Книттельдорфа, то там близнецы ничего толком не изучили, не было времени.
Нино резко остановился и тут же почувствовал, как брат врезался ему в спину, ударяясь носом о его затылок, после чего отшатнулся. Он даже не стал задаваться какими-то ни было вопросами о том, следит ли Вито, куда идёт, зато Нино вспомнил, что они забыли. Нино силком заставил старшего держать фонарь, пока сам стал рыться в сумке. На вид та казалась намного меньше, чем было на самом деле. Среди записной книжки, бумажных упаковок с порошками и нескольких камней завалялся нож. Нино без задней мысли вытащил его из сумки и выкинул за плечо, словно ненужный комок бумаги.
– Эй, эй, не разбрасывайся тут ножами, пустая башка! – шикнул Вито, сумев поймать нож за его рукоять. – Особенно если это нож Ала. Он заставит нас всё перерыть, если потеряем.
– Да ладно, он что, не может другой использовать? – Нино перекинул через плечо маску, в очередной раз проверяя близнеца на ловкость.
– Не может, он только один! Ты знаешь, какая у этих ножей цена?! – Старший поймал летящую маску, при этом стараясь не уронить другие вещи, ну или по крайней мере не всадить себе ненароком в живот острое лезвие. – Всё, больше ничего не кидай!
– Ничего страшного, захочет – раздобудет себе ещё лучше.
Вернув брату нож и поставив фонарь на землю, Вито покрутил в руках маску, чёрную, шероховатую и чуть грубую, из множества слоёв бумаги и клеевого раствора; порой после её использования на лице оставались следы краски – своего рода плата за то, что они всё откладывали на потом покрытие лаком; маска почти полностью закрывала лицо, открыт был лишь рот, прорези для глаз были не очень-то и удобными, вместо стандартного разреза сделали лишь половину, чтобы глаза нельзя было разглядеть, уж здесь плохую шутку сыграла суеверность Нино.
Близнецы надели маски и, несколько раз их поправив для верности, направились в очередной коридор. Несколько поворотов и утомившие своей частотой пустынные коридоры с влажным, до дури сырым воздухом, но это уже становилось какой-то мелочью, чем-то привычным и почти обыденным.
Раньше, полтора года назад, они даже не могли войти в подвалы многоэтажек, дыхание будто перехватывало, к горлу обжигающим комом подкатывала тошнота, тут же хотелось выскочить на улицу и задышать полной грудью, забыть этот спёртый, гнилой воздух, как страшный сон. Они оба помнили, как их с силой тащила обратно хрупкого вида девушка, чуть ли не крича на них, что они никчёмные слабаки, если даже такую мелочь не могут выдержать. А они лишь старались не кричать на неё в ответ, упирались и не давали ни единого шанса запихнуть себя в подвал. Тогда та девушка просто садилась на землю и утыкалась лицом к себе в колени, начинала бормотать что-то малосвязанное и не понятное, шёпот было невозможно разобрать, иногда казалось, что проскакивает хныканье. Почему-то, глядя на это всё, у близнецов внутри всё наполнялось гнетущей тяжестью, они шли в этот гадкий подвал и закрывали за собой дверь, терпели и всячески старались забыть о том, что хотелось вдохнуть свежего воздуха. Девушка делала так всегда, ибо это работало безотказно.
От подобных воспоминаний губы сами собой растянулись в усмешке. Нино помнил это, будто бы это всё было если не вчера, то несколько дней назад. Та самая леди познакомила их с таким миром, как подполье, где никто не знает их настоящих имён и фамилий, даже лиц, известны лишь голоса и своеобразные прозвища, которые каждый давал себе сам. Единственное, что не оставалось в секрете – сами заказчики, они не скрывались. И то каждый раз исполнителю и клиенту приходилось давать друг другу клятву о неразглашении, никто не должен был знать о заключении сделки, кроме этих людей. Но всё равно, даже такие меры не гарантировали полной безопасности всех, кто решил обойти закон стороной и хотел получить деньги или нужную вещь.
При каждом новом вытаскивании из памяти каких-то фрагментов прошлого появлялись вопросы, а ответы на них казались абсурдными, глупыми, а если и были близки к истине, то от них веяло ощущением недосказанности. Могла немного прояснить ситуацию только Мириам, которая и привела их сюда. Она как раз должна быть сегодня совсем рядом, в другом коридоре, за каменной стеной.
Валенти зашли в тупик. Вито прислонил ладонь к стене и стал проводить по ней пальцами, чуть надавливая на каждый камень. Один медленно, с тихим шорохом и шуршанием двинулся в стену. Южанин надавил на него и заставил полностью исчезнуть в темноте, послышалось, как раздался в пустоте коридора глухой звук упавшего на землю камня. По ту сторону стены стали принюхиваться.
Лучше всяких кодовых слов был запах каждого из членов общества. По крайней мере так считал Совет. Этих людей называли именно Советом, это было всего несколько человек, так же носившие маски и скрывающие свою личность, как и остальные. Мало кто знал, что представлял собой человек напротив. Лишь немногие заводили товарищеские отношения за пределами подземных коридоров, но можно было сказать одно – можно было спокойно попросить какой-либо помощи у так называемого коллеги, не важно, что это было: предоставить знакомого, который знает, где и у кого что есть; можно даже было одолжить какую-то вещь на время или хотя бы разведать, где такая есть и подешевле. Или где её можно украсть.
– Проходите, – за стеной послышался ещё мальчишеский, но до жути скрипучий голос.
Часть стены стала плавно отъезжать, открывая впереди непроглядную темноту и пару злобно сверкающих глазёнок. Больно знакомый взгляд, но прозвище этого паренька Валенти не помнили, таких мальчишек было не меньше шести, все как на подбор, подросткового возраста, с неприятными голосами и злостью в глазах, явно высокие и нескладные, однако хорошие нюхачи. Близнецы не понимали, почему в подполье брали работать таких юнцов.
Стоило отойти на пару шагов от прохода, как стена вернулась на место, снова становясь тупиком.
Всего несколько поворотов по коротким коридорам и возник новый тупик, но в этот раз там не было никакого контроля, за ним скрывалась узкая и длинная комната, за ней ещё одна, где от силы могли поместиться два человека, и то уткнувшись друг в друга носами. Иногда у Нино закрадывалась мысль, что эта комната была предназначена либо для того, чтобы спрятаться, либо для замуровывания неугодных людей – хотелось нервно хохотнуть от такого предположения. Была надежда, что это лишь глупые догадки и он просто зря себя пугает такими мыслями.
