Мужчина отдышался и, выпрямив спину для большей важности, кивнул на Александра.

– Оказание сопротивления сотруднику полиции при аресте.

После фразы брюнет удивлённо изогнул одну бровь и мельком взглянул на полуоборотня, стоящего за его спиной, а после на незваного гостя.

– Скажите, пожалуйста, в чём же причина, чтобы арестовывать нашего работника? Да и на это нужен ордер, я бы хотел его увидеть.

– Ваш работник обвиняется в разбойном нападении на торговцев, ехавших в Энтральгрейч из южных земель, которое произошло в ночь с тридцатого апреля на первое мая… – только начал говорить полицейский, желая перечислить все статьи уголовного кодекса королевства, но его перебили.

Полуоборотень, всё это время стоявший за Нино, ощутил на своих плечах хватку брюнета и был вытянут вперёд. Упираться было бесполезно, не помогло бы.

– Ну как такой милый юноша может совершить такое злодеяние? Ну вы только посмотрите в его добрые глаза… И да, говорите проще, – в Вальпургиеву ночь, а то с датами у меня плоховата память.

Констебль словно решил послушаться и посмотрел на Александра. Из-за этих «добрых глаз» констебля кинуло в дрожь. Озлобленный взгляд не вызывал ни капли доверия и веры в то, что этот парень обладал вообще какой-либо добротой. Взгляд констебля переметнулся на платок, закрывавший половину лица. Снять его не хотелось. Любопытство убило кошку, как говорится, а её участь повторить не хотелось.

Пока полицейский молча смотрел на Александра, тот скорчил понятную только ему гримасу и обернулся к Нино.

– А не забываешься ли ты? Я тебя на три года старше, если тебе память не отшибло каким-то заклинанием, – прошипел полуоборотень.

Этот слабый выплеск раздражения со стороны полукровки вызывал у Нино лишь желание посмеяться и передразнить его, однако сейчас это было не уместно и пришлось оставить сдержанную улыбку, но уже с хитрым прищуром глаз.

– Подыграй всего раз, а потом можешь возмущаться, хоть целый день, – прошептал Нино на ухо Александру, наклонившись, потом выпрямился и дёрнул плечами. – Ну что же, господин констебль, где же ордер на арест?

Мужчина вздрогнул, заметив за собой непроизвольные поиски нужной бумаги в карманах жилета, и вытянул руки по швам. Собственное поведение вызывало возмущение и негодование, что он так легко реагирует на слова какого-то торговца. Мечта бесцеремонно схватить за шиворот этого белобрысого паршивца и утянуть в сторону участка казалось всё более несбыточной и далёкой. Терпения на разговор оставалось всё меньше, да и заминка с отсутствием документа всё пустила насмарку. Оставалось только признать, что пробегал по городу он зря, и уйти.

– К большому сожалению, или к вашему счастью, – сквозь зубы процедил констебль, – но сейчас у меня нет ордера. Поэтому простите за принесённые проблемы. До свидания.

И после этого мужчина удалился из магической лавки под гаденькое хихиканье Александра, который с видом полнейшего облегчения и своеобразного триумфа уже собрался идти на второй этаж лавки, но тут же дёрнулся, так и не ступив и шагу с места. Он вспомнил, из-за чего он был вынужден терпеть все обиды сегодняшнего дня.

Лицо приобрело страдальческое выражение, хотя и половины его не было видно, но по залёгшим между бровями морщинам можно было вполне догадаться.

В потрёпанной тканевой сумке что-то зашуршало и послышался глухой звон стекла. Полуоборотень вытащил пару писем, небольшую закупоренную колбу с мутной жидкостью и россыпь невзрачных, бледных камней разных размеров, при он этом пытался удержать это всё в одной руке и пробовал ухватить Нино за манжет.

– Ну, ну, чего тебе? Мне ещё работать надо.

Вдох и шумный выдох. Ещё немного этого подгоняющего тона и Александр кинул бы всё содержимое посылки в лицо Нино, а после, без угрызений совести, залез к себе на чердак. Пусть Валенти в следующий раз сам идёт в это ужасное место под названием «почта», раз ему так нужно.

– Письмо от старика Аделмара, чьё-то письмо с неразборчивым почерком, – Он протянул брюнету два письма с совершенно разными оттисками, – какая-то непонятная жижа из республики Йоргару, пришедшая почему-то бандеролью, и камни, которые вы заказывали ещё два месяца назад.

Отдав все посылки, Александр подошёл к верёвке, которая открывала проход на второй этаж с помощью откидной лестницы. По пути к лестнице полуоборотень не забыл наткнуться на пару новых тумб, к которым он ещё не успел привыкнуть.

С трудом дёрнув за верёвку, Александр по привычке отскочил от резко раскладывающихся ступенек – ему всегда казалось, что лестница его когда-нибудь прихлопнет.

Как только появились деревянные ненадёжные ступени, Александр быстро взбежал по ним на верх. Лестница исчезла с таким же грохотом, как и появилась буквально несколько секунд назад.

2. Прогулка по катакомбам и городу

Полночь. Лавка была закрыта и приготовлена к завтрашнему дню, уже никто не мог вихрем влететь в слабоосвещённое помещение и сослаться на то, что раз дверь не закрыта на замки и засовы, то ещё можно что-то купить. С такими наглецами было бесполезно бороться: не было желания тратить собственные нервы, силы и время на объяснение того, что есть определённые часы работы и время на перерывы. Да и деньги никогда лишними не были.

Александр, закончив все приготовления, уселся на кровать, та противно скрипнула, намекая, что давно отслужила свой срок и что уже пора на свалку. Всё, что делалось на чердаке, отдавалось скрипом и лязгом. Входная дверь открывалась с трудом из-за своей тяжести и вечно ржавеющих петель. Пол, лестница, да и все предметы мебели скрипели и грозили развалиться под хозяином или из-за неловкого движения ноги, которая их пинала. Всё-таки вымещать злость на мебели была не самой лучшей идеей. Через оконные щели сквозило, всё равно что окно держать открытым. С крыши хотя бы не капало, и на том спасибо, иначе бы Александру пришлось воспользоваться «стратегическим отступлением» в рабочий кабинет близнецов и держать оборону, чтобы его не выселили оттуда.

Этот чердак нельзя было назвать мансардой, было бы просто стыдно за такую откровенную ложь и лицемерие по отношению к себе любимому. Да и жилым помещением здесь почти не пахло – просто убрали бардак на чердаке и весь хлам кинули в кладовку, ну и минимальный набор мебели поставили. Зимой, конечно, прохладно, зато летом не жарко. Давно привыкнув к погодной лихорадке в Книттельдорфе, особенно осенью, Александр перестал реагировать на сквозняки и неожиданно появляющуюся прохладу.

– Что меня вообще тут держит? – в пустоту прошептал полуоборотень, глядя немигающим взглядом на сундук, цыкнул, завалился назад и ударился макушкой о наклонную стену, что тоже было уже привычным, – Точно. Кто откажется от бесплатного проживания, хоть и такого, – Он мельком обвёл взглядом своё жилище, – несколько убогого, а ещё хоть какого-то покровительства? Я точно не откажусь, особенно если учесть, что я работаю редко…

Стук в дверь заставил Александра вздрогнуть и вскочить с кровати, судорожно оглядываясь. После стука послышалось тихое хриплое: «можно войти?». Сбросив с себя глубокое, хоть и пустое раздумье, Александр ответил одобрением и, развернувшись к небольшому окну, подошёл к нему.

Дверь открылась, и в помещение вошли близнецы, чердак ненадолго озарился тусклым светом свечи в плафоне где-то со второго этажа, а потом снова погрузился в полумрак. Полуоборотень отдёрнул штору, и через замыленное стекло стал сочиться свет уличных фонарей.

– Ну что, я должен проникнуть в центральную библиотеку и просто тихо утянуть один фиолетовый камень, правильно? – поинтересовался Александр, повернувшись спиной к окну. – Только один вопрос: как вы мне прикажете туда пробраться, а? Через всю эту охрану, которая везде стоит? Она даже на крыше стоит! Подкоп делать?

Он всплеснул руками, кривя рот в оскале. Александр не мог не возмущаться, когда подворачивалась такая возможность, это было своеобразным пунктом в собственном поведении, после которого он спокойно брался за дело.