Я был дезориентирован. Две недели ходил, как в воду опущенный, появились проблемы на работе, я стал чаще брать выходные и выпивать в баре. А Кристофер не торопил. Я боялся потерять единственного друга, появившегося так внезапно в моей жизни, ведь я толком и не общался ни с кем кроме него. Но время шло, и я понимал, что Кристофер ждет моего решения. Я согласился на эти отношения.

С тех пор прошло полгода и я не жалею, что решился. Ничего не изменилось, мы все так же проводили время друг с другом, только Кристофер стал выглядеть счастливее.

— Вот же глупец, — вспомнил я о сообщении от Кристофера и приказал Брэнди принести мне кофе со сливками. — Почему ты не можешь просто пройти это гребаное обследование!

Омега, по имени Оливий… Очень интересное имя для нашего города, где каждый третий Том или Стив. Но он прочно поселился в моей голове вовсе не из-за имени, он просто был тем, кем является. Строптивым омегой с бесподобным запахом, который я нередко называю про себя «аромат». Когда мы находимся рядом, пусть это происходит крайне редко, моя голова отказывается соображать. Взрослый, тридцатилетний альфа, начальник отдела, теряется перед омегой-студентом. Ему на вид и больше двадцати-то не дашь.

А эти его зеленые глаза? Чудесные, невинные зеленые глаза. Своим взглядом он дергает за нервы, выводя из равновесия. Рядом с этим парнем, я не могу быть собой, не могу и все тут. Я превращаюсь во влюбленного подростка, который при любой возможности старается прикоснуться, подойти и погладить. Сдерживать себя крайне сложно, особенно, когда рядом Кристофер, смотрящий на меня так пронзительно. Он ничего не говорит, когда видит меня в таком состоянии, но я знаю, что глубоко внутри ему ужасно обидно. Ведь на него я так никогда не смотрел. Да и вряд ли посмотрю…

«Что же, если мне самому придется заставить тебя пройти полное обследование, — подумал я. — Я сделаю это».

***

Я бы никогда не подумал, что картина, над которой я работал спустя рукава, придется по вкусу всему преподавательскому составу, и они попросят ее оставить в университете, чтобы показывать и обучать по ней первокурсников. Услышав подобное, я был безмерно рад, что как художник могу что-то из себя представлять. И если даже мои преподаватели, хорошие специалисты, оценили мое творение по достоинству, значит, я иду в верном направлении. Один из профессоров даже сказал, что если я успешно окончу университет, то смогу стать хорошим художником. И мои картины могут быть известны если не на весь мир, то на весь город точно.

Поблагодарив всех, я вышел из аудитории и облегченно выдохнул. Самый главный и самый сложный зачет по живописи позади. Теперь в планах только сдать на отлично экзамен по художественной теории и со спокойной совестью ждать следующего семестра.

Купив в автомате кофе с молоком и шоколадный батончик, чтобы пополнить запасы энергии, я направился к автобусной остановке. Но как только я вышел за пределы территории университета, меня тут же окликнули. Когда я обернулся, то еще долго не мог поверить своим глазам. То, что я видел, казалось мне невозможным.

Мой спаситель, обладатель карих глаз с янтарным отливом, стоял на университетской стоянке со скрещенными руками и улыбался мне.

Отвернувшись, я три раза моргнул, прогоняя наваждение. Затем снова развернулся, но Адам стоял все там же, опираясь бедром о машину, и нервно улыбался мне. Наверное, он все же ждет именно меня. И будет невежливо уйти.

— Что Вы здесь делаете? — я подошел к нему, прижимая к груди батончик и кофе. Колени начали подрагивать, когда в нос ударил знакомый запах.

— Тебя жду, — ответил альфа и открыл переднюю дверцу своей машины. Автомобиль был не из дешевых, самой последней серии, наверное он очень им дорожит. Адам махнул мне рукой, приглашая сесть, но я дернулся в сторону.

— Я не сажусь в машины к незнакомым альфам, — отчеканил я и сделал шаг назад, трясущимися руками держа еду. Я не знал, что со мной происходило, нет, я его вовсе не боялся, наоборот, мне казалось, что именно этот человек меня никогда не обидит. Тогда почему же руки так дрожат?

— Разве мы незнакомы? — удивился Адам и упер руки в бока, все еще показывая взглядом на дверцу.

Я замотал головой с новой силой.

— Хорошо, — он захлопнул дверцу и поставил машину на сигнализацию. — Тогда, может, пройдемся?

— Вы хотите со мной о чем-то поговорить? — вопрос вырвался сам собой. Я действительно не понимал, зачем понадобился этому мужчине, который, казалось, вовсе не желает иметь со мной ничего общего. Не дождавшись ответа, я направился в сторону университетского парка. Адам, недолго думая, направился следом за мной, выдерживая дистанцию в три шага.

Он неторопливо шел за мной, и я чувствовал спиной его пристальный взгляд. Он рассматривал меня. Что ему на самом деле от меня надо, зачем он ждал меня возле университета? И долго ли ждал? То, что он приехал поговорить со мной лично, говорит действительно о многом. Но я так сильно испугался его предложения, что повел себя как ребенок. И сейчас мы молча шли вглубь безлюдного парка.

— Как твой зачет? — спросил он, когда мы уселись по разным концам одинокой лавочки.

— Откуда Вы знаете про мои зачеты? — я проткнул коробочку с кофе и сделал первый глоток, утоляя жажду. Мое горло пересохло от волнения, я старался не смотреть в его сторону, чувствуя как он пристально рассматривает мое напряженное лицо.

— Я общался с Кевином, — ответил он. — А ему, вероятно, рассказал Луи.

— Вы знаете Кевина? — моему удивлению не было предела. Но да, конечно он его знает, ведь он встречается с Кристофером, моим сердобольным врачом и его дядей.- То есть… Вы приехали, чтобы просто узнать, как я сдал зачет?

— На самом деле нет. Разреши мне не тянуть, — уголки его губ дрогнули, он тоже волновался, я это видел. — Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь?

Напряжение нарастало. Кофе лишь усиливал мое сердцебиение.

— Не делайте вид, что Вас это волнует, — мне стало немного не по себе, и наверняка он чувствовал мое недоверие, как бы я его не сдерживал. Я даже не знаком лично с этим человеком, а он волнуется о моем здоровье? Это немного странно.

— А что если я скажу тебе, что меня это действительно волнует?

Мне на плечо упала снежинка и быстро растаяла, я даже не успел среагировать. Но затем на черную ткань куртки упали вторая и третья снежинки. Я поднял голову, чтобы убедиться в том, что начался снегопад. Маленькие снежинки хаотично падали с небес, тая, как только к чему-нибудь прикасались.

Переведя взгляд, полный недоверия, на Адама, я тщетно силился улыбнуться. Затем, торопливо доел шоколадный батончик и сказал:

— Не стоит мне врать ради того, чтобы выполнить обещание, данное Кристоферу.

— Что? — правдоподобно удивился он.

Разве я настолько похож на глупого парня? Неужели он думал, что я не в состоянии буду додуматься, что на это все его надоумил Кристофер Хартт. Вот же! И чего они все ко мне прицепились, зачем они достают меня своими опасениями, если я знаю, что со мной все в полном порядке! Крис, я смотрю, не сдается: сначала родители с Джейкобом, теперь вот Адам…

Эта идея с Адамом явно была лишней. Мне казалось, Кристофер слегка ревнует Адама… Нет, это даже было видно невооруженным взглядом. Поэтому, только лишь по этому, я не говорил Адаму, что рядом с ним я чувствую себя странно, что с ним земля уходит из-под ног. Я не смел омрачать счастье Луи, вмешиваясь своими переживаниями в личную жизнь родственника его будущего мужа.

— Разве это не Кристофер попросил Вас уговорить меня пройти обследование? Вы думали, я не пойму? — я поднялся, отмахиваясь. — Я не настолько глуп.

— Эй, — когда я сделал шаг, Адам успел схватить меня за руку, но, наткнувшись на мой взгляд, резко отступил. — От чего ты не веришь мне? Я просто волнуюсь за твое здоровье.

— Почему?

Альфа замолчал. Он и сам не понимал, как он решился на этот разговор: юный зеленоглазый омега, с прекрасным, нежным ароматом, который настолько сильно волновал его… Он твёрдо понимал, что нельзя так просто сдаться, что здоровье и жизнь этого парня по настоящему важны для него. Сейчас этот омега, стоящий перед ним с грустными глазами, напоминал ему заблудившегося в жизни ребенка.