И ради этого момента воссоединения стоило ждать три года.

***

Я уговорил Адама высадить меня у остановки, пока он отвезет машину на подземную автостоянку, ссылая на то, что у меня куча проектов, которые надо сдать до обеда. На самом деле мне просто не хотелось, что бы в «СтройБилдПлюс» нас видели вместе. Пока я сомневался не только в этих быстро развивающихся отношениях, но и в себе, появление в компании в качестве пары было бы лишним.

Охранник добродушно улыбнулся мне на входе и попросил пропуск. Пустые формальности, конечно, ведь мы с ним уже успели познакомиться и он прекрасно знал, что я являюсь новым сотрудником. Мик — так его звали. Он был приятным парнем с искрометным юмором и блистательной улыбкой, которая мало кого могла оставить равнодушным.

— Оливий Беррингтон, — протянул кто-то за моей спиной, когда я уже подходил к своему кабинету, намереваясь открыть дверь и заняться работой.

В недоумении пришлось обернуться и наткнуться на знакомое лицо. Кажется, это был босс моего друга из отдела продаж?…Я смутно помнил этого альфу, который сейчас подпирал спиной стену и улыбался. От этого явно наигранного радушия отталкивало, но мне пришлось ответить ему, кивнув и улыбнувшись в ответ. Интересно, что он делает на втором этаже в отделе дизайнеров по объектам?

«Может какие-то дела?»

— Доброе утро, — процедил я сквозь наигранную улыбку и потянулся за ручкой, чтобы открыть дверь. Но этот мужчина, кажется, его зовут Чаг Чаггинс, Байрон как-то рассказывал про него, преградил мне путь своей длинной рукой. Я посмотрел на него вопросительным взглядом и отступил на шаг назад, придерживая в руках сумку.

— Что-то не так? — спросил я.

— Все в полном порядке, — он втянул носом воздух и отпрянул. — Кажется, у вас с Уилсоном все хорошо?

Я покраснел. Наивно было полагать, что никто не поймет о наших отношениях по запаху, а уж о метке, которую кофта совсем не прикрывала, была красноречивее всех оправданий. К тому же, он мог видеть, как вчера поздно вечером Адам заходил в наш отдел, чтобы передать мне документы. В общем, абсолютно не важно, откуда он узнал обо всем, но мне не нравился его слащаво дружелюбный тон.

— Мне кажется, что личные отношения на то и личные, что посторонним о них знать не обязательно, — я снова потянулся к двери, но был бесцеремонно отпихнут к стене и прижат к ней же тяжелым телом Чага Чаггинса. Да что происходит, черт возьми, какое право он имеет прикасаться ко мне так нагло!

Я пнул его кулаком в грудь, но вызвал с его стороны лишь гадкий смех. Как же противно быть прижатым кем-то к стене, тем более в коридоре, в котором могут спокойно кто-то оказаться и увидеть сие непотребство. А там и до слухов недалеко, да и до увольнения, в принципе, тоже, за злоупотребление рабочими отношениями.

«Да что не так с этим альфой?»

— И как он тебе? — нагло выплюнули мне в лицо. — Неплох, не правда ли? Горячий мужчина.

— Прекратите домогаться меня! — воскликнул я в ответ, пытаясь отодвинуть от себя обнаглевшего альфу. Но все мои удары и попытки вывернуться не увенчались успехом.

— Интересно, на сколько его хватило прошлой ночью? — это была последняя капля.

Я почувствовал, что к глазам начали подкатывать слезы отчаяния и злобы. Руки задрожали, но я ничего не мог сделать: он был в два раза больше меня и сильнее. Он четко удерживал мое тело, прижатое к стене, и надменно скалился, глядя в мои глаза.

Было неприятно чувствовать себя униженным: щеки раскраснелись. Если сейчас кто-нибудь появится в коридоре, то мое сердце не выдержит такого позора.

«Адам, прошу, — почему-то в голову пришло именно это имя».

Со стороны лифта раздался топот ног, а затем меня отпустили. Точнее моментально отшвырнули от себя. Я сполз взмокшей спиной вниз по серой стене, прижимая к груди сумку, и посмотрел на развернувшийся неравный бой. На Чага налетел Байрон и стал бить того своими маленькими кулаками. Откуда здесь появился мой друг, я тоже понятия не имел, но в душе был благодарен за такое стечение обстоятельств.

И вот, казалось бы, куда омеге тягаться с таким здоровым альфой? Но Байрон из последних сил мутузил Чага, швырял в стороны и кричал на него. Кричал что-то очень яростно, но я не мог расслышать, так как голову нещадно сдавило, словно чугунными тисками. По моим щекам покатились горячие слезы, и я закрыл лицо руками, глотая в себя немые порывы рыданий.

Меня схватили за руку и рывком подняли с пола, тряся за плечи. Кажется, Байрон кричал на меня: его глаза были наполнены неопределенностью, но действовал он четко и обдуманно. Друг потащил меня вдоль по коридору, подальше, от Чага Чаггинса, который лишь проводил нас ненавистным взглядом.

— Какого черта это было? — дверь лифта закрылась и мы поехали наверх.

Байрон положил свою трясущуюся руку мне на плечо. Грудь его тяжело вздымалась.

— Я не знаю, — пролепетал я в ответ и сильнее прижал к груди сумку. — Он просто вжал меня в стену и стал нести какой-то бред! Я ничего не понял…

— Что было бы, если бы я не решил подняться к тебе? — повысил тон Байрон и тряхнул меня за плечо.

— Да не знаю я, черт возьми! — отпрянул я и посмотрел на друга. Он был зол, это было очевидно, но и я в восторге от произошедшего тоже не был. — Ты хочешь меня в чем-то обвинить? Ну давай же, скажи еще что это я набросился на него прямо перед своим отделом!

Я знал, что Байрон был влюблен в Чага, но не мог позволить чувству вины взять верх над чувствами возмущения и страха. Почему-то показалось, что друг не был особо сильно удивлен.

Дверь лифта раскрылась и мы вышли в длинный коридор, ничем не отличавшийся от остальных таких же коридоров офис центра. Байрон повел меня за руку к какой-то двери и пихнул в нее силой, сразу же закрывая за нами. Мы оказались в помещении с большими окнами. Здесь не было ничего лишнего: диван, журнальный столик и рабочий стол, за которым сидел Адам. Он оторвал взгляд от каких-то бумаг, которые перечитывал до того момента, пока мы не ворвались в его кабинет.

К моим глазам снова подкатили слезы.

— Что произошло? — Адам отложил бумаги в сторону и поднялся со своего места, направляясь ко мне.

Из моих глаз уже текли слезы, а изо рта вырывались рыдания. Увидев Адама, я вспомнил эту противную улыбку Чага и ужасный запах перегара на своей шее и меня ужасно сильно затрясло. Только лишь крепкие объятия альфы и тихий неразборчивый шепот над самым ухом помогли немного прийти в себя. Через минуту мои колени перестали дрожать и я отпрянул, попутно вытирая тыльной стороной ладони мокрые щеки.

Байрон молчал, а посему было понятно, что он никуда не собирается уходить, пока не разберется в произошедшем. Но следующая фраза, сказанная им, повергла меня в ступор. Я даже обернулся.

— Адам, мать твою, уж не знаю, что бы сделал Чаг, появись я в отделе художников минутой позже. Почему ваш с ним конфликт должен подвергать Оливия вот такой вот опасности?

Адам снова обнял меня и сильнее прижал к себе.

— Он не может настолько безрассудно мешать работу с личной неприязнью, — альфа погладил меня по голове, перебирая пряди длинными пальцами и прижал губы к моей макушке.

— Оказывается, может, — иронично выдохнул Байрон и завалился в кожаное кресло, стоящее напротив стола. Я и не знал, что мой друг лично знаком с Адамом. Ну, то есть, что они в таких доверительных отношениях. Это было видно по поведению обоих и по их репликам. — Не забывай, ты перешел ему дорогу. Чаг этого просто так не оставит.

— Но прошло уже пять лет…

— Да о чем вы? — я вырвался из теплых объятий, все еще удерживая Адама за руку, на случай поддержки. — Может объясните? Я как-никак пострадавший.

Байрон и Адам переглянулись.

— Когда-то мы с Чагом учились в одной старшей школе и вращались в одних и тех же кругах: он лидер баскетбольной команды, я - нападающий, — вздохнул Адам. — Так получилось, что и в отдел мы попали один и тот же — юрисконсульта. Правда его потом перевели… Перед новогодними праздниками мы обычно собирались отделом и праздновали в каком-нибудь увеселительном заведении.