За весь рабочий день меня ни разу не побеспокоили. Я сидел и чертил различные схемы, порученные директором, и не обращал внимания на окружающую меня действительность. Ровно до той поры, пока под вечер не пришел он.
— Оливий, — я поднял глаза, прикрытые солнцезащитными очками, и вдохнул сладкий миндальный запах. Почему при каждой встрече с ним, меня сразу же окутывает этот приятный аромат? Адам стоял в проеме двери с очередными бумагами в руках, в своих идеально выглаженных черных брюках, и сверлил меня решительным взглядом.
— Да, мистер… — я кинул взгляд на бейджик на его груди. Надо же, я до сих пор не знал его фамилии. — Уилсон?
Адам грустно улыбнулся и вошел в кабинет, закрывая за собой дверь. Кроме меня здесь больше никого не было, так как все остальные дизайнеры по объектам уже закончили свои чертежи и разбрелись по домам.
— Я принес тебе еще заказы, — он помахал в воздухе папкой и направился к моему столу, кладя ее рядом со мной. — Приказ Роулинга.
Наверное, на моем лице изобразилась крайняя степень недоверия: разве это входило в обязанности главного юриста компании?
— Хорошо, — ответил я, отбрасывая сомнения в сторону. Я слишком устал, чтобы разбираться этим вечером еще в чем-то, кроме своей работы. — Я выполню его распоряжение.
Адам не спешил уходить, вместо этого он не спеша обогнул мой стол и встал позади меня, кладя свои ладони на мои плечи. От этого мне стало не по себе, его прикосновения говорили о многом. Сквозь свитер я чувствовал легкое подрагивание его пальцев: он явно волновался.
— Так уж сложилось, что тебе многое приходится делать самому, я ведь прав? — в комнате повисла тишина. — Если говорить о твоей новой должности.
— Да, это так, — ощущая тепло его ладоней, я прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Позволь мне дать тебе один совет: не возлагай на плечи непосильную ношу. Если ты не успеваешь в сроки, то так и скажи Роулингу, он поймет. Этот мужчина только с виду напоминает разъяренного медведя. Не такой уж он и плохой, на самом деле.
Сейчас Адам почему-то не говорил о нас, о вчерашнем разговоре. Хотя я был больше чем уверен, что сегодня он обязательно придет выяснять отношения… Но он просто стоял позади, заботливо поглаживая мои напряженные плечи, и делился жизненным опытом. Как ни в чем не бывало. Словно и не было этой разлуки в три года. Этот тихий голос успокаивал.
— Да уж, — усмехнулся я горько, вспоминая того бедного парня-секретаря., которому постоянно достается из-за кофе.
— Старайся быть практичнее и поубавь прыть, — альфа взглянул на настенные часы. — И старайся не задерживаться допоздна.
— Краткий экскурс во взрослую жизнь? — я слегка повернул голову и посмотрел на его руку. Она была такая большая, что закрывала мое плечо полностью. Я невольно улыбнулся, как же рядом с ним было все-таки спокойно…
— Ты далеко не взрослый, — мягко рассмеялся Адам. — Просто стараешься стремиться к совершенству во всем. Вне зависимости от того, насколько это необходимо в конкретной ситуации. И хоть ты и хочешь выглядеть для всех счастливым и беззаботным новым сотрудником, я чувствую, что это дается тебе с большим трудом, — тихим голосом продолжил он.
На самом деле эти слова ввели меня в ступор, так как были правдой чистой воды. Неприятное ощущение дежавю накатило волной. Этот человек как будто чувствовал меня настоящего. Я мог говорить одно, но иметь ввиду другое, и он обязательно знал об этом.
— С чего ты решил, будто я несчастен? — все же спросил я.
Его ладони все еще дарили тепло моим плечам, бережно сжимая их.
— Я этого не говорил, — он аккуратно наклонился над моим ухом и прошептал. — Ты сам это сказал.
Адам был…страшным человеком, потому что он знал все то несказанное, оставшееся внутри меня. Знал, предвидел, предугадывал, чувствовал. Можно было называть это как угодно. Это должно быть странно, да? Или даже страшно. Когда кто-то знает о тебе даже больше, чем ты сам. Слова Адама, его тихий голос, словно пробивали мою невидимую защиту, которую я с трудом строил несколько лет. Я рушился.
Хотелось ли мне забыть все обиды и вновь посмотреть на него, как на мужчину и, прежде всего, человека, который так много сделал для меня когда-то? Несомненно. Но страх, что все может повториться, что Адам может вновь неожиданно исчезнуть из моей жизни, сковывал и не давал выйти наружу моим истинным чувствам.
— Адам… — прошептал я его имя в пустоту. Мне захотелось попросить его уйти, как вдруг свет замигал, а через мгновение и вовсе погас, погружая нас в полумрак. Только свет тусклых уличных фонарей и фар проезжающих под окнами машин, слегка освещали кабинет.
Его губы невесомо коснулись мочки моего левого уха и осторожно втянули ее во влажную теплоту рта. Нежные пальцы ласково прошлись по шее и легко отвели в сторону мои длинные волосы, чтобы они не мешали им. Я слегка дернулся, но остался на своем месте, так и не решившись испортить момент.
Я не видел больше его рук, только чувствовал его горячее дыхание возле щеки, от чего по моей спине пробегали стайки мурашек. Сделав глубокий вдох, я сказал, стараясь чтобы мой голос не дрожал слишком явно:
— Мне страшно, — он слегка отстранился, внимательно слушая мой шепот. — Я испытал так много боли, когда ты исчез и мне страшно, что все может повториться.
В этот миг я почувствовал, что он сильнее прижался к моей спине, заключив в обруч объятий. Я не смог не улыбнуться сквозь подступающие слезы. Даже не поворачиваясь, я понял, что он тоже улыбается.
— Ты все еще не понял? — он прикоснулся теплыми губами к моей шее, срывая с моих губ двусмысленный стон. — Теперь я тебя никуда не отпущу, можешь быть в этом уверен, мой маленький неуловимый омега…
***
До квартиры Адама мы добирались недолго, всего несколько десятков минут на машине. Но все это время внутри меня бушевала настоящая буря. Я чувствовал на себе его взгляд, замечал, как часто Адам отрывался от дороги, чтобы посмотреть в мою сторону. И мне нравилось такое пристальное с его стороны внимание. Я словно впитывал его влечение, отвечая тем же.
Когда за нами захлопнулась дверь, а я был слегка нетерпеливо уложен на двуспальную постель, сомнения и страхи испарились. Внутри бурлило желание поскорее оказаться в объятиях друг друга; начать жаркий поцелуй и никогда его не заканчивать.
«Господи, что я делаю, — я судорожно обнимал широкую мужскую спину и тянулся за новыми и новыми поцелуями. — Нет, я делаю все правильно».
Да, почти три года в разлуке, неудачная встреча после стольких лет, но сейчас это все отошло на второй план. Наконец-то я делаю то, что хочу — обнимаю любимого мужчину. И какая к черту разница, что было и будет?
Когда сам Адам был уже без одежды, его руки поползли вниз, чтобы расстегнуть все пуговицы на моей кофте. Когда с оной было покончено мужчина замер, словно любуясь тяжело дышащим под ним омегой.
Необъяснимое смятение захлестнуло. Я цеплялся за его сильные плечи и сжимал их, неосознанно ожидая какого-то подвоха. Я боялся, что все это неправда, что это всего лишь очередной сон. Но Адам раз за разом напоминал мне об обратном — крепко прижимая меня горячим телом к кровати, проходясь невесомыми поцелуями по моей груди и животу, сжимая мои бедра вспотевшими ладонями. Я не помню, как наши вещи оказались на полу, не помню, как бесцеремонно был перевернут на живот и приподнят за бедра. Не помню как стонал в подушку, почти умоляя о большем.
— Адам, прошу… — я чувствовал, как утопаю в возбуждении.
В этот момент я почувствовал долгожданное прикосновение там, где мне было нужно это больше всего. Сквозь прошившее все тело удовольствие, я ощущал на себе его жадный взгляд, которым он ловил каждое мое движение, уповал каждым стоном. Почему-то стало неловко от такого пристального взгляда.
— Нет, — прошептал я, выдыхая. — Не смотри так на меня.
— Глупый, — с придыханием ответил альфа и, вновь перевернув меня на спину, опустил голову к моему паху, проводя влажным языком по всей длине. — Такой вкусный… — его зубы нежно, еле ощутимо, скорее играючи прикусили головку и я вскрикнул от остроты ощущений.
