— Видимо, я, — ответил я на одном дыхании и неожиданно для себя был пойман в крепкие объятия. Его руки сомкнулись за моей спиной, а тело обдала волна жара, и я покраснел, от возникшей неловкости слегка упираясь ладонями в его широкую крепкую грудь. — Адам, пожалуйста… — голос подвел меня, сорвавшись на хриплый шепот.

Краем глаза я заметил, как мистер Роулинг чуть кружку из рук не выпустил, вовремя придержав ее второй рукой. Молоденький бета сразу же выбежал из кабинета, прикрывая за собой дверь, словно он стал свидетелем чего-то неподобающего.

— Ну уж нет, — с надрывной яростью выпалил Адам, немного ослабляя хватку, но продолжая сильно сжимать мои предплечья, заглядывая в лицо. — Знаешь, сколько лет я тебя искал после того, что случилось?

Я обомлел. Он искал меня? Тот, кто так легко исчез из моей жизни?! Но разве он не знал, где я живу? И, в конце концов, он мог обратиться к Кристоферу в больницу, ведь на моей медицинской карте был указан адрес! Ничего не понимаю…

Мистер Роулинг молча вышел из кабинета, довольно улыбаясь, чем еще сильнее смутил нас обоих.

— Я практически потерял надежду на то, что когда-нибудь мы встретимся снова. И теперь, когда это произошло… Думаешь, я смогу отпустить тебя? — теперь его объятия были полны невыносимой нежности. Он бережно прижал мою голову к своему плечу и по моей щеке прокатилась слеза… Его прикосновения были такими надежными, такими знакомыми и родными. Даже сквозь время я не смог забыть эти чувства.

Но даже в этот момент полного счастья невольные воспоминания волнами накатывают на меня — сколько я проплакал, после того поцелуя в машине, сколько бессонных ночей пережил, как ждал его в больнице и после! Где он был, когда был мне так нужен?! А сейчас он так запросто обнимает меня, как будто ничего не было?! Чувство обиды захлестнуло меня с головой, хотя на миг мне показалось, что я готов ему простить все на свете, лишь бы он вечность обнимал меня вот так.

***

Оливий неожиданно вырвался из объятий Адама и гневно посмотрел ему в глаза.

— Но почему ты просто не мог прийти ко мне?! Ты же знал, где я живу, ты все знал… — его звонкий голос, такой ломкий от напряжения, раздался в кабинете, и Адам вздрогнул. То ли от резкого тона, то ли от того, что давно его не слышал. На его лице появилась глупая улыбка, хотя момент был не совсем подходящий.

После недели самобичевания, тогда, почти три года назад, альфа вновь связался с Кристофером. Извинялся, просил прощения за то, что причинил столько боли, ведь он на самом деле не хотел этого. И Кристофер смог простить, но с угрюмой решительностью заявил, что видеть Адама он больше не желает. На том и порешили. А потом Адам с уверенностью пришел к Кевину и сообщил ему об окончательном разрыве отношений с его братом. С грустной улыбкой тот сказал, где живет Оливий, с кем, как часто бывает дома, — рассказал все то, что интересовало Адама. Рассказал, что все с омегой в порядке, и он вновь расцветает. Адам тогда вздохнул с облегчением.

Он долго караулил омегу возле злосчастной многоэтажки пока не заметил его: довольного и счастливого, возвращающегося домой с каким-то блондином. Адам не хотел неожиданно появляться в его жизни, поэтому объединив свою фантазию и фантазию Брэнди, который предложил свою помощь, он стал действовать издалека, но решительно. Адам заказывал самые прекрасные букеты, адресуя Оливию, покупал дорогие подарки, да и вообще много чего предпринимал. Неужели все это так до него и не дошло, раз сейчас мужчина ловит на себе недовольный взгляд, полный разочарования?

Альфа не получал ни единого ответа на свои знаки внимания, он вообще ничего не получал от Оливия в ответ. Это его так огорчило, что он решился просто прийти в квартиру, в которой жил его любимый. Сомнений не было — они истинная пара. Адаму было тяжело без этого нежного, легкого запаха свежей выпечки, так же, как и Оливию без миндального аромата.

— Я приходил, — вырвалось у Адама, и Оливий ошеломлённо уставился на него. — Но мне сообщили, что ты давно там не живешь. Кажется, он представился Джейкобом; сказал мне, чтобы я оставил тебя в покое, что ты не хочешь меня видеть. Поэтому я перестал искать встречи с тобой подобным образом. Но когда я обратился в университет, там сообщили, что Оливий Беррингтон взял академический отпуск.

Оливий продолжал сверлить его недоверчивым взглядом, скрестив руки на своей тяжело вздымающейся груди. Он ему не верил, это было очевидно. Адам постарался взять расстроенного Оливия за руку, но тот резко отшатнулся и опустил голову.

— Ты мне врешь, Джейкоб не мог так со мной поступить! — воскликнул он, вновь гневно уставившись на Адама. — Он знал, что ты мне нравился! Он догадывался, что это из-за тебя я рыдал ночи напролет!

Его пронзительный голос был словно пощечиной Адаму. Он отступил на шаг, глядя на раскрасневшееся лицо Оливия, в глазах которого застыли бессильные злые слёзы. Острые плечи, обтянутые белой рубашкой, мелко дрожали от закипающего внутри него гнева.

— Я нравился тебе? — тихий вопрос разбил нарастающее напряжение в кабинете и Оливий вздрогнул. Он обессиленно опустил руки и посмотрел в пол, что-то обдумывая.

— Какой же ты дурак! — выпалил он и оттолкнул мужчину от двери. Адам резко обернулся на пролетевшего мимо него Оливия, и последнее, что он услышал перед тем, как тот захлопнул дверь, было: — Ты ведь чувствовал, что мы истинные и все равно игнорировал меня, а сейчас строишь из себя великого мученика?! Да пошел ты…

Адам остался в кабинете в звенящей тишине. Перед внутренним взором он все еще видел полное боли, разочарования и недоверия лицо Оливия.

========== 11 ==========

Иногда самые близкие люди, наша семья, давшие нам прекрасное чувство нужности и защищенности, вдруг оказываются от нас бесконечно далеки. И договориться с ними, порой, бывает сложнее, чем с самыми недоступными мужчинами и самыми заядлыми врагами. Но отношения с родственниками — индикатор нашей психологической зрелости. И если у тебя получается наладить с ними контакт без споров и слез, ты — по-настоящему взрослый человек.

И только что я понял, что еще совсем ребенок.

Разговор по телефону с Джейкобом вышел скомканным и полным криков. Я обвинял его во всех смертных грехах, а он в ответ только молчал. Мне было очень обидно, что когда-то он лишил меня счастья быть вместе с любимым человеком, ведь я в свою очередь делал все возможное для его счастья. Всегда, всю свою сознательную жизнь. И на вопросы «Почему?» и «За что?», он мне не ответил.

Весь вчерашний вечер я внушал себе, что Адам все врет, что Джейкоб никогда так со мной не поступил бы… В конце концов, я решил позвонить старшему брату и прямо спросить его обо всем. Джейкоб молчал, что означало только одно — все сказанное Адамом правда. И я до сих пор не понимаю, что надоумило Джейкоба тогда прогнать его, ведь брат знал, как сильно меня влекло к этому мужчине.

— Какого черта, Джейкоб?! — воскликнул я и нажал на красную кнопку, чтобы сбросить вызов.

Не верю, просто не могу поверить в то, что мой брат разрушил мою судьбу! Просто взял и сделал это… Он даже не сообщил мне о том, что Адам приходил и хотел увидеться со мной. Наверняка он еще что-то от меня скрывает. Какой же он все-таки эгоист, всегда ставит свое решение превыше всего! Даже когда проявляет свою специфическую «заботу».

На следующее утро я появился в офисе вялый и унылый, так как не спал практически всю ночь, стараясь заглушить свою боль от разочарования в брате и тоску по упущенному счастью крепким алкоголем. И пусть меня хватило всего на одну четверть бутылки виски, это был первый раз, когда я пил в одиночестве. Я вообще не злоупотребляю этим делом, поэтому даже такого количества мне хватило, чтобы отключиться и забыть всех и все.

Брэнди встретил меня улыбкой, так раздражающей в этот момент. Он не сделал мне никакого замечания по поводу того, что я пришел на работу в солнечных очках и потрепанном вязаном кардигане. Наверное у него, как и у всех, предвзятое отношение к художникам — мол, стиль у него такой. А вот нет, просто сегодня искать что-то более подобающее у меня не было сил и настроения.