Гудки.
— Я удивлен, что он сам позвонил. Смелый поступок. — Баки опустил глаза в тарелку с остатками несчастных макарон.
— Вернемся? Или эта квартирка — Стив окинул комнату глазами — и есть наш дом?
В голосе Роджерса звучало столько эмоций одновременно. Он был очень загружен ментально, поджимал губы и хмурил брови.
— У нас нет дома, Стив. — Баки встал, обогнул стол и положил руки на капитанские плечи. — Мой дом там — где ты. — Барнс поцеловал Роджесра в щеку и продолжил разминать его плечи. — Земле нужна защита. Будет эгоистично оставаться здесь.
========== Тостер ==========
Стив не был жаворонком, но и совой не являлся. Первый раз проснулся он очень рано, когда возле скрипнули полы. Баки вышел из комнаты, и Стив хотел было встать тоже, но неведомая сила погрузила его обратно в сон быстрее, чем в его голову закрались мысли о завтраке.
Теперь же Стива разбудил запах кофе. Это уже своего рода классика: каждое утро Баки пил кофе и ел белый хлеб с нутеллой. Как ни ему, ни его телу это не аукнулось за полгода, остается загадкой.
Стив открыл глаза, но тут же прищурился, закрывая их рукой. Вчера Барнс уснул раньше обычного, а Роджерс просто лег рядом, не желая будить друга процедурой зашторивания. Так что теперь бледную кожу освещало солнце во всей своей красе.
Стив сел, свесил ноги на пол. Немного очухавшись, что требуется, когда спишь слишком мало или слишком долго, он встал, влез в футболку и пошел на кухню, шлепая босыми ногами по дорогому паркету — Старк постарался даже в их комнате, хотя, казалось бы, после Сибири… Не важно.
— Доброе утро! — Баки стоял в одних лишь серых боксерах и мешал кофе маленькой ложечкой. Он повернул голову к Стиву на секунду, чтобы, по вошедшей в привычку недоверчивости, убедиться, что это он.
— Доброе… — Стив все еще не проснулся. С утра он был похож на медведя, — это Барнс давно подметил — который только вышел из спячки: большой, взъерошенный, на вид угрюмый, ногами шаркает. — Выспался?
— Точно лучше тебя. — Баки все еще не поворачивался. Роджерсу и оставалось смотреть на красивую и вполне мускулистую спину. Он помнит ее вид с юношества, правда теперь где-то в районе левой лопатки красуется паутинка из шрамов. Огромных шрамов, которые бросаются в глаза первым делом. Каждый раз хотелось обнять Баки и зацеловывать его плечо по линии стыка грубого железа с перкрасной светлой кожей, такой нежной на ощупь, как помнится еще с детства.
Стив не Стив, если не сделает так, как сочтет нужным. Он медленно лавирует между стульями и стойкой, проходя ближе к гарнитуру, а именно разделочному столу, где Джеймс режет хлеб. Под углом, как его мама резала, это Стив помнит, в отличии от Баки. Роджерс бесился: как можно резать хлеб под углом, отличным от 90°? Когда пытаешься отрезать потом, один край толстый, а другой рвется. Происки Дьявола такая нарезка, ей-богу.
Не суть. Стив обнимает Баки сзади, целуя его в шею сквозь нечесанные волосы, пока тот отправлял ломтики в тостер.
— Ты че делаешь? — Баки не был удивлен, но был. Вроде это давно норма, но последние лет 70 его разве что убивали, так что такая нежность…
— Целую любимого человека. Нельзя? — Руки Роджерса сползли с плечей Джеймса на его талию. Теперь, по сравнению с относительно новыми размерами Стива, она казалась осиновой.
— Разрешите присоединиться… — Барнс ухмыльнулся, смотря на своего друга через плечо. Затем заглянул в его глаза, плавно спуская взгляд на губы, которые без промедлений поцеловал, собственнечески подключая язык.
Стив отошел на полшага, тем самым разрешая Баки развернуться по-нормальному. Как только это случилось, шея Роджерса оказалась обхвачена руками Джеймса, в то время как руки Стива все еще находились на талии друга. Друга…
Губы «друга» были особенными. Они особенно накрывали пухлые губы Кэпа, обвалакивая их теплом и нежностью. Язык был сладким, его так приятно касаться своим. В этот момент точно знаешь: вот он, Джеймс Бьюкенен Барнс. Живой, даже почти что здоровый, зацеловывает тебя, все прекрасно. Все хорошо.
Стив, как и хотел, спустился ниже, зацеловывая стык железа и теплой кожи, словно желая залечить тем самым все эти рванные раны, оставленные прошлым. Он знал, как было больно Баки, и винил себя в том, что не мог раньше его вытащить, спасая от этого зверства. Хотелось защитить его, всегда хотелось, хотя вроде сейчас он стоял вполне себе спокойно и делал кофе.
Железная рука отправилась было под футболку, заставляя тело Стива покрыться мурашками от холода кибернетических пальцев, но вдруг раздался громкиц щелчек, спугнувший Баки. Тостер.
— Я все же достану, иначе спалим тут все, и тогда Старк нас точно выгонит…
========== Секреты ==========
Стив очень любит, когда его гладят по волосам, массируют голову, перебирают прядки. Однако он считал это какой-то детской глупостью. Он — Капитан Америка, а не кот какой-нибудь, чтобы его гладили. Так что Стив об этом никому не рассказывал, да и зачем, это все равно что озвучивать число родинок на теле при знакомстве, или сообщать, что не ешь брокколи.
Об этой особенности капитанского организма знала только Наташа. У нее похожий прикол, только она любит волосы перебирать. Однажды довелось этим моментам встретиться, было смешно и странно. Роджерс просил никому не рассказывать, и имеет право просить. Тогда Романова пообещала.
Стив и Баки уже долго живут вместе, так что Наташа и не думала, что срывает завесу тайны, когда в очередной раз подколола Баки за завтраком: он и Стив просто ели, когда Сэм как-то пошутил, как всегда весьма токсично, но в точку, ну, а Роджерс в порыве смеха упал головой на плечо Барнса.
— Ну погладь его, просится же! — Нат тоже смеялась с шутеечки, так что не сразу поняла, что к чему. — Да ну! Да иди ты! — Она пихнула Баки в плечо, что было бесполезно, ведь пальцы уперлись в железяку, а вопросительный взгляд остался на месте. — Стив, ты не?.. Ну и сидите. — Романова забрала пустую тарелку с чашкой и ушла в другой конец столовой.
— Стив, что ты «не»? — Сэм поднял бровь. Барнс же саркастично сел, мол, слушаю внимательно.
— Да идите вы в задницу! — Стив не менее саркастично закатил глаза и понес посуду на мойку. Вслед услышал хоровое 《не выражайся》.
А Баки это задело не меньше, чем Стива. Он любил, когда ему доверяют. И тут оказывается, что Стив не доверяет ему в каком-то пустяковом вопросе. Исходя из недодиалога Джеймс уяснил, что Роджерс любит, когда его гладят, осталось выяснить как и где, и какого дьявола об этом знает какая-то там Наташа, а не он. Что еще скрывает Стив? Почему он не доверяет? Дело в Баки? В его прошлом?
Надо перестать себя накручивать, вытащить всю информацию у Романовой и начать действовать.
— Наташ? — Баки подошел, когда все вышли из зала. — Насчет Стива…
— Нет-нет-нет, даже не думай, я и так слишком много сказала, хотя должна
была молчать.
Зараза. Еще и интонацию не меняет, шпионская профдеформация.
— Мне-то можно сказать? — Барнс закипал.
— Не-а. Я хороший друг и буду хранить тайны. — Наташа отошла к холодильнику. — Ну если это поможет в вашей супружеской жизни, — Джеймс закатил глаза — то он любит, когда ему перебирают волосы и массируют голову. — Нат развернулась — Только по классике: «ya ne ya, zhopa ne moya, delov ne zna’u».
Когда они переговаривались на русском, казалось, что они из какой-то секты. Наверное, так и было.
Ворваться в комнату, схватить Роджерса и начать массировать его голову было бы как минимум странно, поэтому Баки решил дождаться удобного момента.
Долго ждать не пришлось, ибо вечером они оба решили заняться любимым делом: Баки читает вслух, а Стив лежит рядом, иногда рисует.
В этот раз все идеально складывалось: Барнс полусидя лежал на спине и подушках у изголовья, а Роджерс пристроился под его левой рукой, положив голову чуть ниже груди, словно спрятавшись за книгой.
Джеймс решил, что сейчас самое время. Плавно опустил руку на голову Стива, тут же впутав железные пальцы в копну давно не стриженых русых волос.
