— Погоди, о каких обстоятельствах ты говоришь? — спросил Онода, спеша, чтобы поспевать за более широкими шагами старшего. — Что теперь будет?
Макишима вздохнул, задумчиво пробежавшись пальцами по волосам.
— Ну… Гриффиндор сегодня победил, так что они двигаются вперед и встречаются с новым противником — это будет победитель матча Рейвенкло против Слизерина, который еще предстоит, — небрежно пояснил он, словно проигрывая в голове возможные сценарии, пока говорил. Но его сомневающееся выражение не внушало уверенности. — Мы играем с проигравшим. Если нам повезет, Гриффиндор проиграет свой матч, а мы выиграем свой, и это вернет нас в гонку за кубком. Это наш самый лучший… нет, единственный шанс теперь.
— О, — сказал Онода, и его накрыло новой волной вины. Все эти дополнительные проблемы были из-за него, и теперь им надо победить или команду Имаизуми, или — он содрогнулся — самого Джинпачи Тодо только ради маленького шанса на продолжение.
— Не беспокойся об этом слишком много, — сказал Макишима, видимо изо всех сил пытаясь говорить убедительно. — То, что случилось, случилось, и все, что мы можем теперь сделать, — это постараться в следующий раз подготовиться получше.
Онода смог только один раз устало кивнуть, уже мысленно подготавливая себя к встрече с остальными членами команды.
*
Остальные члены команды Хаффлпаффа были добры к нему.
Онода знал, что это не должно его слишком сильно удивить — у хаффлпаффцев была репутация добрых, так что этого стоило ожидать, когда он вернулся в раздевалку, робко следуя за Макишимой. Хотя они и были очевидно разочарованы, некоторые из них казались явно более расстроенными, чем остальные, когда ерошили Оноде волосы и говорили, что такое может случиться с каждым и ему не надо себя винить и принимать это близко к сердцу…
А Аракита не сказал ему ни слова, что, по мнению Оноды, тоже было добротой.
Встреча была короткой, и на ней рассказывалось в основном то же, что Онода уже слышал от Макишимы — какие игры должны быть выиграны, а какие проиграны, чтобы Хаффлпафф смог вернуться в гонку за Кубком по квиддичу, и короткий обзор того, что каждому участнику следует улучшить к следующему разу. Оноде эта часть казалась больше формальностью — все, кроме него, сделали свою работу хорошо, но они, кажется, решили не возлагать всю вину за проигрыш на него одного, несмотря на то, что он единственный явно этого заслуживал.
Когда встреча закончилась и команда разошлась, Онода обнаружил, что не знает, что делать. Он не был уверен, где окажутся Имаизуми или Наруко, и у него не было конкретных планов встретиться с ними где-то или в какое-то особенное время, кроме как «потом», так что он впервые оказался в одиночестве и ничем не занятым, и это показалось вечностью.
По привычке ноги привели его в Большой зал, но вместо того, чтобы сесть за стол и подождать друзей (Наруко будет только беспокоиться, знал он, а Имаизуми будет сверлить его своими слишком умными глазами, пока не поймет, о чем именно Онода думает), он двинулся в коридор, который должен был привести его в общую комнату Хаффлпаффа. Правда, сделав пару шагов, остановился, сообразив, что общая комната, несомненно, будет наполнена более сочувствующими доброжелателями, которые будут утешать его, пока он видит, и бросать на него обвиняющие взгляды, когда он отвернется.
Это был совсем нежелательный вариант, но Онода не знал, куда еще пойти, поэтому нашел компромисс: выбрал тихую часть коридора и присел, привалившись к стене, прижав колени к груди и спрятав в них лицо. Он постарался не обращать внимания на любопытные взгляды нескольких проходивших мимо него учеников. Если повезет, никто не узнает его, но, по крайней мере, все поймут, что он хочет остаться один.
Печально, но большого количества удачи Оноде в этот день, кажется, не обломилось.
Онода сидел в коридоре уже некоторое время, когда на него упала чья-то тень, он взглянул вверх, ожидая увидеть Имаизуми или Наруко, или, возможно, даже Мики или Макишиму, но вместо этого оказался лицом к лицу со старшим мальчиком, которого никогда раньше не видел. Мальчик был рыжеволосым — как Наруко, но с более темным оттенком, ближе к каштановому — и улыбался ему. Он казался примерно возраста Макишимы, а нашивка на мантии свидетельствовала, что он слизеринец.
Онода слегка насторожился. Это человек был совсем незнакомым ему — они не были на одном факультете, и они не были даже одноклассниками, и он понятия не имел, зачем этому мальчику понадобилось приблизиться к нему.
— Приветик. Я Эйкичи Мачимия, слизеринский загонщик, — дружелюбно сказал мальчик, протягивая руку. — Приятно встретить тебя, малыш. Обидно вышло на матче.
Онода неуверенно пожал предложенную руку, не полностью понимая, как относится к попытке Эйкичи Мачимии втянуть его в разговор; его столкновение с Тодо было свежо в памяти. Мачимия, по крайней мере, казался приятнее Тодо, но Онода решил, что в любом случае будет благоразумно проявить осторожность.
— Э… да, наверное, — нервно сказал он, отпустив руку. — Я Сакамичи Онода.
— Эй, эй, не надо так беспокоиться, — сказал рыжий. — Я просто подошел поболтать, раз уж ты выглядишь таким одиноким тут, знаешь.
— О-о, — произнес Онода. — Это… мило с твоей стороны?
— Не думай об этом, — сказал Мачимия, улыбаясь так широко, что его глаза превратились в щелки. — Не могу пройти мимо несчастных людей, которые сидят в одиночестве, и даже некому посочувствовать. Когда ты расстроен, лучше быть с кем-то, знаешь.
Онода не знал, как на это ответить, и опустил голову, надеясь, что Мачимия сдастся и уйдет, если увидит, что Онода не заинтересован в разговоре.
— Должен сказать, — заговорил Мачимия, устроившись поудобнее у стены рядом с Онодой, явно показывая, что не собирается уходить, — ты, кажется, справляешься с разочарованием на удивление хорошо, учитывая… ох, ну…
Онода почувствовал непреодолимое стремление отодвинуться от того места, где Мачимия устроился рядом с ним, но никак не мог обосновать для себя это желание. Даже если ему хотелось побыть одному, старший мальчик же просто проявил дружелюбие, разве не так? И Оноде не с чего чувствовать себя маленьким животным, пойманным голодным хищником, верно?
И вместо того, чтобы отодвинуться, Онода проигнорировал свои инстинкты и слабо предположил:
— Учитывая, что мы проиграли, да?
Мачимия драматически приподнял бровь, словно удивился.
— О, не совсем, — сказал он, слегка замявшись, будто тема была трудной для него. — Я хотел сказать, учитывая, что Хаффлпафф проиграл матч, потому что их ловец облажался — потому что ты облажался, думаю, можно сказать.
Онода окаменел, не сразу поняв слова Мачимии — пока медленно, медленно их смысл не дошел до него.
— В смысле ты совсем новичок, и не сказать, что это было особенно неожиданно — никто на самом деле не думал, что ты с самого начала будешь способен одолеть Гриффиндор, — продолжил Мачимия, очевидно не осознавая, что каждое произнесенное им слово приносило Оноде физическую боль, — так что, по крайней мере, это не было таким уж и поражением.
— Ты хочешь сказать — у нас даже…?
— У вас даже не было шанса? — закончил Мачимия со смешком. — Конечно не было! То есть то, что Гриффиндор победит, было давно ясно, и, в отличие от твоей команды, они не заменяли самого опытного ловца на начинающего прямо перед первым матчем. Наверное, с Макишимой на позиции ловца они смогли бы достойно бороться, но как теперь — не знаю, о чем они думали.
Эти слова — сказанные таким жизнерадостным тоном — продолжали причинять боль, но даже если бы Онода обладал смелостью защитить себя, в первую очередь он не должен был делать этого.
Не должен был, потому что в глубине души знал, что все, сказанное Мачимией, было правдой. Онода сомневался, что Мачимия говорил это со злым умыслом — скорее он просто констатировал факты как они есть.
И прошедший матч преуспел в том, чтобы как следует прояснить эти факты для Оноды.
