— Мам, ты, наверное, захочешь прочитать это, — сказал Онода и поспешно свернул страницы, чтобы передать их матери.

Он задумчиво наблюдал за ней, пока она читала и эмоции на ее лице медленно менялись от неопределенного замешательства до искреннего непонимания. Она не спешила, и Онода вдруг вспомнил, что совсем забыл о своем завтраке, который уже давно приготовился и успел остыть. Достав из шкафа тарелку, он положил на нее тосты, собираясь все съесть. Мысль о расточительном отношении к еде ему не нравилась, даже если остывшие тосты и не были самым аппетитным завтраком.

— О, Сакамичи, это же замечательно! — внезапно сказала мама.

Онода едва не уронил свой тост. О чем бы он ни думал, этот ответ точно не оправдывал ожидания.

— Что замечательно? — осторожно спросил он.

— Тебя только что пригласили в очень впечатляющую школу, Сакамичи! Выглядит так, словно это одна из тех старых престижных школ, куда богатые семьи отправляют своих детей. Они даже предложили финансирование, чтобы ты мог туда пойти. Как такое произошло? У вас в классе проходил какой-то тест? Или кто-то из твоих учителей отправил рекомендацию? — спросила мама, а ее глаза блестели от счастья так, как этого не было уже давно.

Онода неуверенно замялся. Как бы то ни было, к тому, что его имя написано в этом письме, школа отношения не имела. Оценки он получал в лучшем случае посредственные, не имел спортивных талантов, а сказать, что у него не было общественной жизни, было бы преуменьшением, учитывая, что одноклассники обычно активно избегали его. Но сейчас мама выглядела такой счастливой… Онода не хотел рушить ее фантазию о том, что ее сын талантливый и многообещающий ребенок.

— Может быть, — рискнул ответить он. — Я действительно не знаю, почему получил это письмо. Но ты… С тобой все в порядке?

Мама ласково взъерошила его волосы.

— Конечно, я в порядке, — заверила она. — Я горжусь тобой и очень рада за тебя. Это ведь такая интересная возможность.

— Но как насчет… того, что это школа магии и волшебства? Чему они там учат?

— Магии и волшебству, вероятно, — игриво ответила мама.

— Мам, — произнес Онода, едва сдерживая раздражение, — магии не бывает.

Но мама улыбнулась и, наклонившись, погладила Оноду по щеке так, как бывало раньше. До того момента, когда он вырос и стал стесняться этого.

— Сакамичи, в этом мире есть много вещей, которые я не понимаю и, возможно, никогда не пойму. Но я чувствую, что у тебя появился шанс открыть для себя что-то из этих вещей, и я не хочу мешать тебе, — сказала она. — Я знаю, что не смогла обеспечить тебя легким и радостным детством, удерживая тебя рядом, и сожалею об этом. Поэтому я думаю, что появилась возможность, которая может сделать тебя счастливее, и тебе стоит подумать о поступлении в эту школу. И даже если вначале будет сложно и страшно, я уверена, в будущем ты станешь гораздо смелее и сильнее, чем раньше. Хотя… — Мама замолчала и вытерла неожиданно заслезившиеся глаза. — Я буду скучать по тебе каждую секунду, пока тебя нет рядом.

Онода моргнул, чувствуя себя смущенным.

— Что ты имеешь в виду? Почему ты будешь скучать по мне?

— Это школа-интернат, Сакамичи, — мягко объяснила мама. — Эти старые школы все такие. Ты не можешь жить дома и каждый день отправляться на учебу так далеко, верно? Но это может быть очень интересно: у тебя будет возможность жить вместе с друзьями, и ты все равно сможешь приезжать домой на летние каникулы.

Онода ошеломленно раскрыл рот, но понимание этих слов лишило его дара речи. Как же он сглупил, что сразу не догадался, когда читал описание обстановки, в котором использовались такие слова как «живописные», «дикие» и, что более подозрительно, «нераскрытое местоположение». Конечно, эта школа не была учебным заведением, в которое он смог бы просто ходить каждый день. Чтобы ходить в нее, придется уехать.

А друзья? От мысли жить в одном помещении с другими учениками его возраста и старше Онода внутренне вздрогнул. Если бы эти ребята не ненавидели его, он был бы счастлив. Но крайне маловероятно, что в этой школе у него будет больше друзей, чем в его последней. Если школа чему и научила его, то это тому, что он не был пригоден для дружбы с кем-то. Это всегда оставалось проблемой.

— Извини, дорогой, придется продолжить этот разговор в другой раз, — сказала мама, выдернув Оноду из мыслей. — У меня еще много дел, которые нужно сделать до начала смены. Почему бы тебе не подняться наверх и не подумать немного?

Онода вздохнул и опустил глаза.

— Хорошо. Я попробую.

— Люблю тебя, — сказала мама, поцеловав в макушку.

Онода недовольно сгорбился, но все равно ответил:

— И я тебя.

*

Письмо занимало его мысли в течение всего дня. Но вопреки словам матери Онода делал многочисленные попытки не думать о нем, пытаясь отвлечься одним из любимых сериалов, который уже знал наизусть. Большую часть времени он провел, разбирая вещи в своей комнате и просматривая старые мультфильмы. Поужинал и сходил в ванную как обычно, но, когда настала ночь, уснуть долго не получалось. Глядя в потолок, лежа в своей кровати, теперь он ничем не мог отвлечься, и мысль, которую он так пытался подавить, вышла на передний план.

Он представлял, как покидает свой дом и отправляется в школу-интернат где-то далеко отсюда.

Онода нахмурился, ерзая под одеялом. В пустом доме стояла тишина, и любое даже малейшее движение звучало слишком громко. Это невольно напоминало о том, что мама все еще была на работе, несмотря на поздний час.

В каком-то смысле предложение было не таким уж и плохим, верно? Онода мог провести некоторое время в маленькой школе-интернате, а его мама — сосредоточиться на себе, а не на том, чтобы заботиться о сыне. Хоть она и никогда не обсуждала это с ним, создавая видимость, что все нормально, их повседневная жизнь иногда давала намеки об их истинном положении. Онода видел и понимал, что означают стопки неоплаченных счетов на столе и напускной веселый настрой матери. Он понимал, почему, когда старые носки рвутся, они не покупают новые, а зашивают дырки. Понимал, почему дней, в которые мама работает до поздней ночи, в то время как он лежит без сна в своей комнате, слишком переполненный беспокойством, чтобы отвлечься комиксами, становится все больше.

Онода был достаточно смышленым, чтобы понять, что эта школа, Хогвартс, может стать решением их проблем. Когда о его школьных принадлежностях, пропитании и одежде позаботились бы другие, мама смогла бы заработать достаточно денег, чтобы оплатить все счета и долги. Возможно, у нее даже появилось бы время сделать что-то для себя вместо того, чтобы тратить свободные часы после работы на хлопоты по дому и воспитание сына. Может быть, ей больше не пришлось бы наигранно улыбаться, стараясь оставаться жизнерадостной ради Оноды.

И это только на следующие семь лет.

Онода перевернулся, закутываясь в одеяло, и закрыл глаза. В каком-то смысле, маме было бы лучше без него. Конечно, она не врала, когда сказала, что будет скучать по нему, Онода не сомневался, но в их нынешней ситуации он чувствовал, что приносит больше проблем и забот, чем счастья.

Возможно, это было очень эгоистично, но большая его часть не хотела никуда уезжать. Он жил тихой асоциальной жизнью и был привязан к своей комнате с тщательно подобранной коллекцией комиксов и фильмов, с плакатами и удобной кроватью. Он наверняка будет скучать по маме. Мысль о том, чтобы лишиться этой жизни и отправиться в другое место, туда, где ему бы пришлось тесно контактировать с незнакомцами, вызывала ужас.

Все в порядке, ты сможешь приехать домой на летние каникулы. И кто знает? Возможно, другие ребята окажутся лучше, чем твои последние одноклассники. Они не будут знать о тебе ничего и не смогут подумать, что ты странный, предоставляя тебе самому выбирать, как себя вести. Может быть, некоторые из них даже понравятся тебе.

Может, у тебя появятся друзья.

Онода уткнулся лицом в подушку. Было бы здорово найти друзей, он признавал это.