— Он невыносим, — мрачно сказал Макишима.

— Да, невыносим, это подходящее слово. И после того матча он был еще невыносимее, чем всегда, блядь. Он все говорил о том, как я, должно быть, страдаю от «немочи неудачника», что хожу с таким лицом… агх, ненавижу этого претенциозного мелкого придурка.

— И поэтому ты решил, что нужно забить его до смерти астролябией, верно?

— Сам нарвался, — убежденно сказал Аракита, а потом вопросительно-укоризненно взглянул на Макишиму. — Знаешь, он разозлится, когда узнает, что ты больше не ловец. Парень сильно захвачен вашими маленькими соревнованиями.

Макишима пожал плечами.

— Я знаю.

— И что именно ты планируешь делать, когда он обнаружит это?

— Думаю, я отправлю ему слезливую записку, написанную моей кровью, — беспечно сказал Макишима. — А если серьезно, Джинпачи просто надо принять, что моя жизнь и позиция, на которой я играю в квиддич, не вращаются вокруг его прихотей, независимо от того, кто его родители. То, что он думает, что мы «предназначенные друг другу соперники», не значит, что я должен соответствовать этому.

— Попробуй ему это объяснить, — резко сказал Аракита. — Нет, я серьезно — на самом деле объясни, чтобы он перестал шататься вокруг нашего стола во время еды и прятаться возле общей комнаты по вечерам. Это, блядь, на нервы действует.

У Макишимы дернулся глаз, и у Оноды появилось впечатление, что что-то сказанное Аракитой в конце концов задело его.

— Сделаю все возможное, — натянуто сказал Макишима. — А если не получится, ты всегда можешь попробовать немного повисеть у него на хвосте. Слышал, ты довольно хорош в этом.

Аракита скривил губы в гримасе.

— Твое чувство юмора такое же извращенное, как и в прошлом году. Все равно, все, что я хочу сказать — разберись с этим, потому что вот я, например, не хочу, чтобы безутешный Джинпачи Тодо остаток жизни скулил у нас над ухом.

— Скулил? — довольно переспросил Макишима, и его оборвал мрачный взгляд.

— Ха-ха, очень смешно, — с откровенным отвращением сказал Аракита. — Я и забыл, как сильно ненавижу твои шуточки, черт подери.

Ковыряя небольшую дыру на колене его брюк, Макишима пробурчал в ответ:

— Ну, по крайней мере, ты понял, что это шутки.

— Хн. Тоже верно.

По этому прошедшему разговору между ними, за которым Онода до сих пор наблюдал, вряд ли можно было определенно сказать, ладят между собой Макишима и Аракита или нет.

Вскоре начали подходить остальные участники команды. Когда появилась Мики, она, заметив на скамейке Оноду, помахала ему и весело улыбнулась, и Онода застенчиво ответил тем же. Остальные бросали на него любопытные взгляды, но, кажется, не собирались пытаться втянуть его в разговор.

Это, вероятно, было хорошо, потому что он обязательно растерялся бы, если бы кто-то из них так сделал.

После короткого неформального представления, когда все пришли, началась настоящая тренировка. Что удивительно, она началась с командного упражнения по передаче квоффла, такого же, как то упражнение, которое Аракита заставил делать Оноду и остальных кандидатов на отборочных, и его должны были делать все, не только охотники. Онода очень старался, чтобы успевать, но его навыки, конечно же, не улучшились с предыдущей попытки. Лучшее, что он мог делать на протяжении всего упражнения, это избегать зрительного контакта с Аракитой и все время оставаться как можно дальше от хмурого парня.

Стало немного лучше, когда они закончили групповую разминку и разбились на маленькие группки в соответствии со своими позициями. Мики ушла с Изумидой тренировать удары, а Оноду как ловца тренировал Макишима.

Оказалось, что в придачу к тому, что он уже знал, ему нужно было узнать кое-что еще.

— На самом деле не знаю, как объяснить, Сакамичи, но ловец — это действительно странная позиция, — наконец сказал Макишима, почесывая голову и явно не зная, как лучше объяснить, что он имеет в виду. — Тебе не нужно особо взаимодействовать с остальной командой, когда ты ловец, так что нет специальных правил и стратегий, с которыми тебе нужно познакомиться, кроме основы — вот этого: не пытайся никого убить.

— А… — произнес Онода. — Ладно?

— Ага, в основном быть ловцом — значит использовать свои инстинкты. Если ты видишь снитч, или другой ловец пытается поймать снитч — действуй, — сказал Макишима. — Только если мы не отстали больше чем на 150 очков, в таком случае не лови снитч, потому что игра закончится, а мы все равно проиграем.

— Понял, — решительно сказал Онода. — Я должен держать счет в уме, когда ищу снитч.

— Именно, — кивнул Макишима. — На тренировках мы можем отточить твои рефлексы и набраться опыта в полетах, но сверх этого я немногому могу тебя научить. Ловцами, как правило, рождаются, а не становятся.

Наверное, Онода при этом стал выглядеть обеспокоенным, потому что Макишима растянул губы в том, что ему, вероятно, казалось ободряющей улыбкой.

— Думаю, у тебя получится, Сакамичи. Я знаю, тяжело быть уверенным, когда ты новичок в чем-то, но я не предлагал бы тебе заниматься этим, если бы не считал, что у тебя есть потенциал.

Может, просто из-за того, что он был уже немного вымотан первой тренировкой, но Онода впервые поймал себя на мысли, правда ли это. Ему не нравилось сомневаться в Макишиме, особенно после того, как тот был таким добрым с ним, но ему пришло в голову, что, возможно, Макишима просто хотел оставить позицию ловца кому-то другому, чтобы снова быть охотником, и было вообще неважно, кто будет новым ловцом.

Потом Онода посмотрел на Макишиму, лицо которого выражало осторожную надежду, и немедленно почувствовал себя виноватым.

Кто он такой, чтобы осуждать мотивы Макишимы? И стимул Оноды побеждать не был особенно чистым — у него тоже были эгоистичные причины хотеть быть в команде.

Онода получил именно то, что хотел, так что жаловаться ему действительно было не на что.

*

Тренировка подошла к концу с появлением поздним утром гриффиндорской команды по квиддичу.

— Эй, Сакамичи! — воскликнул Наруко, подскакивая к нему, едва Онода благополучно приземлился. Наруко был уже одет в тренировочную мантию, алый цвет который отлично подходил к его волосам и возбужденному румянцу на щеках. — Как тренировка?

— О. Хорошо… наверное, — сказал Онода, неловко теребя прутики на метле. Обычно он был счастлив поговорить с Наруко, но другие игроки с Хаффлпаффа складывали вещи обратно на скамью, и он немного беспокоился из-за того, что у него будут проблемы, потому что он не предложил им помощь.

— Всего лишь хорошо? — недоверчиво спросил Наруко. — Да ну, Сакамичи, это была твоя самая первая квиддичная тренировка, разве ты не… о, погоди, я понял! — внезапно сказал Наруко, щелкая пальцами, будто сообразив что-то, и бросая в сторону Оноды хитрый взгляд. — Уже скрытничаешь о стратегии своей команды в присутствии врага, да? Знаешь, это довольно подло с твоей стороны, Сакамичи…

— Это не то, правда, — устало возразил Онода. — Мы действительно просто…

— Погоди! Ненене, мне нельзя это слышать! — испуганно сказал Наруко, поспешно затыкая уши. — У нас будет честная схватка, Сакамичи, иначе нет смысла! Ты не должен давать мне нечестное преимущество вроде этого!

— Что за… вот ты где, бесполезная мелкая фасолина, какого хрена ты тут стоишь? Остальные уже собираются на дальней стороне.

Онода взглянул поверх плеча Наруко, чтобы увидеть новоприбывшего…

…и взглянул еще повыше.

Этот парень был, вероятно, примерно ровесником Макишимы, но он был огромным настолько, насколько только возможно для кого-нибудь быть огромным. Он был высоким, широким, а устрашающие мускулы на его руках в обхвате казались больше, чем у Оноды шея. Видимо, в этот момент парень был не слишком доволен, судя по скрежету зубов и нетерпеливому виду, когда он уставился на забывшегося Наруко.

— Ну? — вопросил здоровяк, нетерпеливо скрестив руки, явно ожидая реакции.

— О-он, э… — несмело сказал Онода, пытаясь совладать с языком, который, кажется, не собирался слушаться. — Эм… уши, — жалко выдавил он, услужливо покрутив руками у висков.