— Но… это, — поперхнулся Наруко. — Как ты узнал… что я…?

Онода между тем обнаружил, что тревожится из-за возможности превращения их надвигающегося спора в вежливый интерес в ходе перебранки. Кажется, Имаизуми делал что-то большее, чем просто провоцировал стычку.

Подозрения Оноды подтвердились следующими словами Имазиуми.

— Тебе стоит попробоваться на охотника, — сказал Имаизуми.

— А? — Наруко выглядел ошарашенным, как если бы Имаизуми посоветовал что-то совершенно неслыханное. — Мне, охотником? Ты шутишь?

— Это подошло бы тебе, — совершенно серьезно сказал Имаизуми. — Скорость — необходимая черта для охотника, и ты сможешь играть на протяжении всего матча, а не по чуть-чуть каждый раз, когда покажется снитч. Тебе это, вероятно, понравится, и ты все еще сможешь приносить очки команде — это не изменится.

— Приносить очки? Да это смешно, — безрадостно усмехнулся Наруко. — Только десять очков за гол? Кому это вообще нужно — ловец единственный, кто приносит больше всех очков, и его заслуга в победе самая большая. Охотники могут ничего не делать.

— Если ты в это веришь, значит, ты понимаешь суть квиддича даже еще хуже, чем я думал. Охотники — это необходимая и жизненно важная часть команды, — сказал Имаизуми, немного раздраженный, что ему приходится объяснять. — И если хочешь, можно посмотреть на это так — ловцы способны получить 150 очков за игру…

— …Я уже знаю, — запальчиво сказал Наруко. — Я не идиот.

— …Но они и ограничены 150 очками за игру, — подчеркнул Имаизуми, внимательно наблюдая за Наруко, чтобы оценить его реакцию. — Для охотников, с другой стороны, нет максимального количества голов, которые они могут забить — единственное, что определяет, сколько очков они получат, — это предел их собственных способностей. Если ты, как охотник, сможешь вывести свою команду на 150 очков вперед, то ты сможешь и сделать ловца команды противников бесполезным. Это то, чего ты не сможешь сделать ни на какой другой позиции.

Наруко уставился на Имаизуми, явно потеряв дар речи под грузом новой информации. Тем временем Имаизуми с обманчивым безразличием откинулся назад.

— Делай что хочешь, конечно — я просто хочу показать тебе перспективы, которые ты можешь упустить в своей спешке порисоваться, — беззаботно сказал Имаизуми, снова поднимая газету. — Хотя я думаю, что это будет сложная задача для любого — набрать 150 очков за игру охотником… и, вероятно, невыполнимая для нетерпеливого мелкого искателя внимания, как ты, если подумать. Может, тебе больше повезет быть ловцом, в конце концов.

Наруко хлопнул руками по площадке.

— Пошел ты, шустряк, для меня нет невозможного! Я сделаю это — попаду в команду Гриффиндора охотником, и тогда первое, что я сделаю — размажу тебя! Я буду набирать больше 150 очков за каждую игру, и ты пожалеешь, что вообще дал мне эту идею!

— Звучит впечатляюще, но удачи тебе в получении очков, когда я на воротах, — сказал Имаизуми, явно пытаясь изобразить полное отсутствие интереса, но его слова прозвучали больше как насмешка. — Она тебе понадобится.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда я влеплю квоффл прямо в твою самодовольную рожу, — отозвался Наруко.

— Если ты действительно так глуп, чтобы целиться в меня, а не в пустое кольцо, ты только облегчишь мне работу.

— Ну, может, хоть так у тебя получится хоть что-то остановить, а?

— Это предполагает в первую очередь, что ты достигнешь цели и не свалишься с метлы.

— Какака, спорим, ты будешь мечтать, чтобы это случилось, шустряк.

— Я уже мечтаю, чтобы это случилось.

— ХА, я же говорил… погоди, что?

Онода был почти уверен, что если он отодвинет газету Имаизуми, то увидит, что тот прилагает все усилия, чтобы сдержать улыбку.

Неудивительно, что Наруко на следующий день попал в команду Гриффиндора. Сюрпризом для большинства знавших его было то, что он пробовался только на одну позицию, и это была позиция охотника.

Вопреки всему, что он говорил раньше каждому, кто хотел его слушать, он даже не подумал пробоваться на ловца.

*

В день, когда проходили отборочные в команду Хаффлпаффа, Онода по-новому понял, как, должно быть, нервничал перед своими Имаизуми и как хорошо он, несмотря на это, держался.

— У тебя получится! — радостно сказал Наруко, хлопая Оноду по плечу. Онода не нашелся, что ответить, он был слишком занят — мрачно вглядывался в тарелку с яйцами, тостом и сосисками, которую Наруко поставил перед ним. — Срань господня, ты и шустряк абсолютно не умеете справляться со стрессом.

— А ты абсолютно не понимаешь, когда тебе надо испытывать стресс, — огрызнулся Имаизуми. — Слушай, если он не голодный, то он не голодный. Не старайся заставить его есть, если он не хочет.

— Даже ты что-то съел, — пожаловался Наруко. — Сакамичи до сих пор ни к чему не притронулся.

— Может, он просто не хочет наедаться жирных сосисок перед полетом и просто слишком вежливый, чтобы сказать тебе, такое не приходило тебе в голову?

— Ребята, — устало сказал Онода. — Все нормально, просто я правда сейчас не голоден. Шокичи, спасибо за беспокойство, но я в порядке, честно.

— Хнргх, как скажешь, — сказал Наруко с очевидным сомнением в голосе. Как бы он ни сомневался, это не удержало его от того, чтобы отодвинуть тарелку Оноды от него и начать самому ковыряться в ней. — Хотел бы я поддержать тебя, — с сожалением сказал он, пережевывая сосиску. — Но людям с других факультетов не позволено наблюдать за отборочными, особенно если они уже в команде. Духом мы будем с тобой и будем ждать, когда ты пройдешь, чтобы тебя поздравить!

— Мы будем ждать, как бы ни прошло, — поправил Имаизуми. — Думаю, ты сможешь, но мы здесь, даже если в этот раз у тебя не получится. Ладно?

Конечно, Онода уже знал это, но обещание Имаизуми все равно было невероятно обнадеживающим.

Имаизуми взглянул на него.

— Удачи.

— Увидимся, Сакамичи! Сломай ногу!*

— Почему ты сказал это? — пораженно спросил Имаизуми.

— Это просто выражение, господи, шустряк — думаешь, я в самом деле надеюсь, что он поранится?

— Откуда мне знать с тобой? Ты такой кровожадный, что…

— Это довольно забавно услышать от парня, признавшегося, что «скорее всего, намеренно пытался столкнуть кого-то с метлы» в наш…

— Ты не можешь использовать это против меня, у нас нет доказательств, что это не просто что-то, что прилипло как шутка!

— Шутка или нет, это полностью правда! Помнишь первый раз, когда мы гонялись? Если бы мы не были над озером, тогда…

Онода был слишком далеко, чтобы услышать остаток разговора, но понял, что уже неплохо представляет, как это будет.

Возвращаясь из спальни, где он переоделся в тренировочную одежду, Онода столкнулся с Мики. Она тоже переоделась в мантию для участия в отборочных, но выглядела скорее возбужденной, чем нервной, когда болтала с Айей у главного входа.

— О! Привет, Сакамичи! — воскликнула она, заметив его. — Ты тоже направляешься на отборочные? Вот, я пойду с тобой. Поговорим позже, Айя — сейчас мне надо идти на отборочные в команду Хаффлпаффа!

— Просто не убейся, глупенькая, — поморщилась Айя. — Знаешь, я не собираюсь рыдать над твоим бездыханным телом, если ты окажешься в лазарете.

— Ты худшая подруга на свете, — надулась Мики и взяла руку Оноды в свою. — Вот что, — решила она, — с этого момента Сакамичи мой лучший друг. В конце концов, мы собираемся быть в одной команде, так что мы, очевидно, предназначены друг другу. Даже родственные души. Ты не можешь становиться между нами.

— Ладно, хорошо, — глазом не моргнув, сказала Айя. — Будь лучшим другом Сакамичи, если хочешь, но за это место ты остаток жизни будешь драться на три стороны с его чокнутой шайкой. Если согласна на это, давай.

Мики поежилась.

— Ладно, ты меня сделала. Ты мой лучший друг навсегда, Айя, даже если у тебя самый худший вкус в книгах и тебе нравятся только скучные виды спорта.

— Так и думала, — ухмыльнулась Айя. — Увидимся.