Так что, возможно, все-таки было этому разумное объяснение, которое не предполагало, что он просто плохой человек.

Может.

С усилием взяв себя в руки, Онода покрепче прижал к груди сумку с книгами и стал спускаться по лестнице, надеясь где-нибудь по пути в Большой зал встретить Имаизуми или Наруко. Они могли успокоить его, когда он был расстроен, и он подумал, что может воспользоваться этим прямо сейчас.

И возможно, быстро приближающиеся отборочные в команду факультета тоже помогут ему отвлечься, и, что бы с ним ни происходило, все вернется в норму, прежде чем он об этом узнает.

*

Первым отборочные по квиддичу проводил Рейвенкло.

В день испытаний Имаизуми пришел на завтрак со своим, кажется, обычным уровнем хладнокровия, но то, как он чуть сильнее сжимал ложку и словно напоминал себе, что нужно продолжать и съесть свою овсянку после того, как с трудом набрал ее в ложку, в первую очередь предупредило Оноду, что на самом деле он очень нервничал.

Это было действительно странно — видеть Имаизуми настолько обеспокоенным тем, что, как знал Онода, хорошо ему удавалось, но Имаизуми, в конце концов, был всего лишь человеком. Старшие ученики тоже участвуют в отборочных, так что нельзя сказать, что у него не будет соперников в борьбе за место в команде.

— Выглядишь так, будто на казнь собираешься, шустряк, — сказал Наруко с полным отсутствием хоть чего-то похожего на чуткость, откусывая неаккуратный кусок тоста, на котором джема было, вероятно, в два раза больше, чем хлеба, и расплевывая по столу крошки с каждым произнесенным словом. — Мне пофти валь…

— Не говори с набитым ртом, — огрызнулся Имаизуми, опуская ложку с большей силой, чем необходимо. — Это отвратительно.

— Грубо, — сказал Наруко, хотя на этот раз проглотил, перед тем как продолжить. — Но знаешь, мир не рухнет, если ты будешь набирать чуть побольше — а то мы все закончим школу раньше, чем у тебя выйдет изящно доесть свою гребаную овсянку.

— Не знаю, с чего ты жалуешься на мою медлительность, — быстро сказал Имаизуми, вытерев рот салфеткой, скомкав ее и положив на стол рядом с тарелкой. — Я уже закончил.

Онода встревоженно нахмурился.

— Ты уверен, Шунске? Ты съел совсем мало…

— Достаточно, — перебил Имаизуми. — Не хочу нагружать себя больше, чем необходимо.

Наруко коротко рассмеялся, но Онода быстро начал говорить, пока он не сказал чего-нибудь оскорбительного.

— Но ведь тебе нужны силы, правда? — спросил он. — И не думаю, что, если ты доешь свою тарелку, это так сильно тебя нагрузит. Разве что чуть-чуть…?

— Сказал же, я в порядке, — раздраженно сказал Имаизуми, вставая. На миг показалось, что он может уйти без дальнейших объяснений, но когда он совсем уже собрался идти, то явно передумал и остановился с сожалеющим видом.

— Извини, — сказал он, глядя между Онодой и Наруко. — Знаю, это выглядит неожиданно, но отборочные начнутся всего через час, и мне надо идти готовиться, или я опоздаю. Позже увидимся.

— Э… да, мы будем ждать! — сказал Онода раньше, чем Имаизуми успел сбежать. — Удачи!

Имаизуми не ответил, и Онода опустился обратно на место, не в силах перестать невольно беспокоиться. Он знал, как много это значит для Имаизуми — в самом деле, попасть в квиддичную команду много значило для Оноды, так что он едва мог представить, как важно это было для его друга.

И реакция Имаизуми показывала, что попасть в команду действительно сложно. И если даже Имаизуми беспокоился, то какой шанс оставался у кого-то вроде Оноды?

— Эй, Шокичи? — окликнул Онода.

Наруко отвлекся от процесса зачерпывания джема из банки пальцем.

— Хмм? — спросил он, сунув палец в рот. — Чего?

— Имаизуми… думаешь, с ним все будет хорошо? — спросил Онода.

Несколько минут Наруко смотрел на него с ухмылкой, словно Онода сказал что-то забавное.

— Шустряк? Да, он будет в порядке.

— Правда?

— Конечно! То есть он может быть хреновым человеком, но действительно хорошо летает для второкурсника, — уверенно сказал Наруко. — Он уничтожит соперников, гарантирую. Просто у бедного неудачника почему-то нет уверенности в себе — это даже грустно, в самом деле.

Онода неловко кивнул, глядя на свою еду.

— И тебе тоже надо быть поуверенней, Сакамичи, — после короткой паузы продолжил Наруко. — Ты много работал и действительно стал лучше — если твоя команда не увидит этого, они полные идиоты. Я уверен, для тебя тоже найдется место.

Это потребовало усилия, но у Оноды получилось немного улыбнуться.

— Надеюсь, ты прав. Спасибо, Шокичи… я постараюсь изо всех сил не подвести тебя или Шунске.

Наруко выглядел так, словно хотел добавить что-то, но с редким проявлением контроля он поджал губы и выбрал промолчать.

— Эй, — наконец сказал он, — хочешь пойти на площадку, чтобы подождать, пока шустряк закончит? Можем взять метлы и немного потренироваться, пока ждем.

Онода благодарно кивнул:

— Ага, звучит хорошо.

По-видимому, Имаизуми не о чем было волноваться, потому что он пришел к месту на площадках, где Наруко и Онода отдыхали после тренировки, примерно два часа спустя, полностью растрепанный, но удовлетворенный.

— Ну, как прошло? — взглянул на него Наруко, когда Имаизуми плюхнулся на траву рядом с Онодой и вытащил из сумки выпуск Ежедневного Пророка.

— Вратарь, — сказал Имаизуми, разворачивая газету так, словно в результате ни в малейшей степени не сомневался. — Они сказали, что я могу выбрать между вратарем и охотником, но потенциальных охотников было намного больше, чем вратарей, поэтому я выбрал так.

— Пффт, скукотища, шустряк, — поддразнил Наруко, вырывая травинки и бросая в него. — Тебе придется торчать перед воротами целую игру — отстоооой.

Имаизуми посмотрел на него.

— Вратари имеют большое влияние на результаты матча. Это важная позиция.

— Ага, ага, продолжай говорить себе это, — хихикнул Наруко. — Хотя не могу сказать, что тебе это не подходит — играть поддерживающую роль. Что до меня, я собираюсь занять действительно важную позицию, такую, как ловец, так что… — внезапно он оборвал себя и обернулся, глянув на Имаизуми. — Что это было, а?

Имаизуми приподнял бровь:

— Что это было?

— Ты фыркнул. Прямо когда я сказал, что буду пробоваться на ловца.

— Тебе кажется, — сказал Имаизуми.

— Нет, я определенно слышал фырканье! В чем проблема? — злобно вопросил Наруко. — Думаешь, раз ты уже получил подтвержденное место в команде, то стал кем-то вроде…?

— Хорошо, — сказал Имаизуми, быстро опуская на колени выпуск Ежедневного Пророка. — Ты хочешь знать, что я думаю, так вот — я думаю, что объяснения твоего желания быть ловцом — плохо продуманные и глупые. Вот что я думаю.

Наруко отшатнулся, будто обжегшись, кажется пораженный откровенным ответом Имаизуми.

— Почему ты…? — его глаза сузились, а удивление быстро сменилось яростью. — Ты, кусок дерьма, с хера ты думаешь, что у тебя есть право решать за меня? Ты даже не знаешь, почему…

— …почему ты хочешь в первую очередь быть ловцом? — закончил за него Имаизуми. — Потому что это особенная позиция, которую обычно занимает самый быстрый игрок в команде, и ловец часто зарабатывает больше всех очков, что означает, что зрители обращают на него много внимания. Или я не прав?

Наруко открыл и закрыл рот, явно ошеломленный тем, что Имаизуми удалось догадаться так о многом.

— Я понимаю твои аргументы, какими бы наивными они ни были, но можно посмотреть на это с другой стороны, — продолжил Имаизуми. — Во-первых, ловцы всегда летают определенным образом — они наверняка должны быть точными, но в остальных случаях ловцы не особенно хорошие спортсмены. У тебя же в любом случае есть преимущество — ты в приличной физической форме и, вероятно, можешь без больших усилий научиться играть на любой позиции. Напрасно будет не воспользоваться этим преимуществом, особенно если ловец обычно проводит большую часть игры не делая ничего, в ожидании появления снитча. И я думаю, если мы имеем дело с человеком вроде тебя, смешно полагать, что ты сможешь так долго бездействовать.