Имаизуми много чем помог Оноде с тех пор, как они впервые встретились в поезде, и Онода тоже хотел сделать для него что-то хорошее. Даже если это будет только однажды.

*

Результат злополучного соревнования в плюй-камни был недооценен, но его последствия давали о себе знать еще несколько дней после того, как оно закончилось.

В конце концов Имаизуми не удалось выиграть ни единой игры, и он прекратил свои страдания, стерев новейший слой сока плюй-камней с лица и проговорив: «С меня хватит» обманчиво безразличным тоном.

К этому моменту он, очевидно, достаточно восстановил контроль над своими эмоциями, чтобы снова скрыть их, и даже если он был расстроен результатом (и Онода не видел причин, по которым он не должен был), признаки этого невозможно было обнаружить ни в его позе, ни в выражении. Удивительно, но даже энтузиазм Наруко поугас из-за отсутствия реакции, и он был достаточно счастлив, чтобы согласиться закончить на этом.

Кроме… нет, это было немного нечестно по отношению к Наруко. Он, конечно же, наслаждался победой над Имаизуми и тем, как его это злит, но Онода думал, что даже Наруко выглядит отчасти разочарованным из-за того, что Имаизуми так и не смог выиграть ни одного раза. Было несколько моментов, когда Оноде казалось, что Наруко действительно хочет, чтобы Имаизуми победил, даже если всего лишь на один раунд.

Но в чем бы ни заключалась причина, после Наруко не дразнил Имаизуми так безжалостно, как обычно. Их постоянные споры стали происходить даже реже, хотя, если Онода и думал, что это хороший знак, он жестоко ошибался.

Главная причина того, почему споров стало меньше, была в том, что Имаизуми стал меньше разговаривать, и с Наруко, и с Онодой. Он никогда не был особо разговорчивым, но Онода привык, что время от времени Имаизуми просто болтал, делясь мыслями на разные темы на занятиях или грубо огрызаясь на Наруко, когда гриффиндорец бывал особенно раздражающим. Имаизуми по-прежнему отвечал, когда кто-то обращался к нему с прямым вопросом, но редко говорил что-то по собственной инициативе, что Онода находил тревожным.

И на уроке зельеварения, два дня спустя, он наконец набрался храбрости спросить об этом.

— Шунске, — неуверенно позвал Онода, отмеривая правильное количество крапивы и стараясь в целом выглядеть как обычно. — Могу ли я спросить тебя кое о чем?

Имаизуми посмотрел на него и моргнул. Он как раз добавлял крапиву в свой котел, помешивая против часовой стрелки точными рассчитанными движениями. Онода заметил, что его зелье было именно того сине-фиолетового оттенка, которого, по словам профессора, оно должно быть на этом этапе, если все сделано верно.

Тем временем зелье Оноды определенно стремилось к оранжевому, и (судя по странным звукам, которые оно издавало), возможно, в нем зародилось сознание. Он разберется с этим позже, сейчас важнее Имаизуми.

— Да? — откликнулся Имаизуми.

— О! Хорошо, — сказал Онода, собираясь с мыслями. — Я просто думал, тебя случайно что-нибудь не… беспокоит, что ли?

— Конечно нет. С чего ты взял? — поинтересовался Имаизуми. Он повернулся к своему зелью и, после минутного размышления, добавил дополнительную щепотку тысячелистника и стал размешивать ее.

Онода нахмурился, глядя Имаизуми в спину.

— Ничего особенного — просто ты кажешься тише, чем обычно, по-моему.

— Спасибо за беспокойство, но у меня все хорошо, — сказал Имаизуми. — А вот у тебя все будет наоборот, если ты не уменьшишь нагрев своего котла сейчас же.

В этот момент Онода почувствовал запах горелого и, быстро повернувшись к своей работе, снял дымящийся котел с огня. На грани паники он принялся размахивать над ним шляпой, пытаясь обуздать пламя, охватившее его зелье.

— Вот. — Взмах волшебной палочки — и пламя исчезло. Онода оглянулся и оказался лицом к лицу с Имаизуми, который убрал палочку и поднял ступку, наполненную остатками какой-то белой пасты. — Поток воздуха только увеличит огонь, идиот. И я предполагаю, что ты забыл добавить ягоды омелы тогда же, когда и забыл уменьшить нагрев?

— О-ох, ты прав! — сообразил Онода, смущенный тем, что забыл даже растолочь ягоды, когда отвлекся на мысли о том, как подойти к Имаизуми со своим вопросом.

— Если добавишь их сейчас, то с тем, что у тебя есть, сможешь получить, по крайней мере, проходной балл, — сказал Имазуми, аккуратно соскребая немного ягодной пасты в котел Оноды. — Теперь поставь его обратно на огонь, только не позволяй ему снова так сильно кипеть.

— Хорошо, спасибо, — поблагодарил Онода, возвращая котел на огонь. Зелье, кажется, уже начало приобретать голубоватый оттенок — Имаизуми был просто удивителен.

— Не за что, — сказал Имаизуми и повернулся к своему собственному котлу. — Не забудь помешать.

Онода кивнул, забыв, что Имаизуми не видит его.

— Но в самом деле спасибо, — сказал Онода. — И, Шунске?

— Что?

— Если… если есть что-нибудь, чем я могу помочь, ты можешь сказать мне. В смысле… я вряд ли много могу, но сделаю все, что можно, обещаю.

Имаизуми посмотрел на него — действительно посмотрел в первый раз за день.

— Я благодарен за предложение, — согласился он, и его выражение было чуть-чуть мягче, чем раньше. Кажется, он почти собрался сказать что-то еще, но передумал, потому что закрыл рот и помрачнел. — Но в этом нет необходимости, — быстро продолжил он, видимо посчитав, что его зелье достаточно стабильно, чтобы оставить его на время, необходимое для уборки рабочего места. — У меня все отлично.

Онода сомневался в этом, но не знал, что можно сделать перед лицом такого явного отказа.

В конце занятия Имаизуми и Онода передали свои флаконы с зельем для оценки и, покинув подземелье, обнаружили ожидающего их Наруко. Тот переступал с ноги на ногу, рассматривая проходящих учеников — в другой день Имаизуми отпустил бы замечание по поводу излишней энергии, но сегодня, кажется, он твердо решил полностью игнорировать присутствие Наруко.

Несмотря на все усилия Имаизуми избежать этого, Наруко быстро их заметил, и его лицо выглядело радостным, когда он бросился к своим друзьям.

Или, скорее, к своему другу и еще кому-то, кем он там считал Имаизуми.

— Привет, Сакамичи! О, и ты тоже, шустряк… едва разглядел тебя, с этой стороны ты похож на злобную вешалку. И почему такое лицо, а? — ухмыльнулся Наруко.

Очевидно, он не понял ситуацию, иначе не стал бы приветствовать их с насмешкой над уже загруженным Имаизуми.

Хотя кого Онода хотел одурачить — конечно стал бы.

— Я не заинтересован в том, чтобы делать это прямо сейчас, Наруко, — прохладно сказал Имаизуми.

— Чего-о-о? Делать что? Я ничего не делаю, — запротестовал Наруко в своей обычной манере, хотя и взглянул вопросительно на Оноду, словно в поисках объяснения поведению Имаизуми.

К несчастью, у Оноды его не было, и он мог только пожать плечами.

Наруко нахмурился, его лицо стало упрямым.

— Эй, только не говори, что до сих пор злишься из-за того, что я надрал тебе задницу в плюй-камни на днях.

— Конечно нет, — отрезал Имаизуми. — Это было бы инфантильно и мелочно. Меня раздражаешь ты, потому что эти два качества, кажется, являются твоими определяющими чертами, а я не особенно заинтересован в том, чтобы взаимодействовать с ними прямо сейчас.

— Это больше похоже на того придурка Имаизуми, которого я знаю, — сказал Наруко, и в его последующей улыбке было странное облегчение. — Но если серьезно, было бы действительно тупо, если бы ты злился из-за этого. Это всего лишь дурацкая игра, и я постоянно играл с моими братьями, поэтому в ней я настоящий мастер! Игроки получше тебя проигрывали мне! В следующий раз мы можем поиграть в шахматы или еще что-то, если хочешь… Что-нибудь занудное и скучное, без вонючих штрафных, все как ты любишь. Конечно, я по-прежнему собираюсь выбить из тебя дерьмо, но…

— Наруко.

— Что?

— Заткнись, — сказал Имаизуми.

— Ладно, ладно, — надулся Наруко, очевидно смущенный отсутствием у Имаизуми дальнейшей реакции, положительной или отрицательной. — Эй, Сакамичи! — весело сказал Наруко, обращаясь уже к Оноде. — У тебя ведь закончились уроки на сегодня?