Ну, Имаизуми получил лучшее в этом споре, решил наконец Онода. Вероятно, это не было слишком несвойственно ему — да и любому другому, раз уж на то пошло — радоваться победе в споре.
Когда они подошли к пустым местам возле Мики, Онода автоматически встал в стороне, чтобы Имаизуми мог сесть рядом с подругой детства, но вместо этого был почти что стянут вниз на сидение сияюще улыбающейся Мики.
— Ты должен сесть рядом со мной, Сакамичи! — нетерпеливо сказал она, положив руку ему на предплечье. — Ты ведь никогда раньше не видел квиддичного матча? Как товарищ по факультету, я буду очень рада объяснить тебе все непонятное в ходе игры, если хочешь! Тодзи всегда говорил мне, что никогда не рано познакомиться поближе с правилами игры.
— Не хочется отвлекать тебя, Мики, — сухо сказал Имаизуми, сев по другую сторону от Оноды и, судя по злобному ругательству, опередив в этом Наруко.
— Мне совсем нетрудно, — мгновенно успокоила его Мики, не меняя приветливого выражения лица. — Честно. Я уже пообещала Айе то же самое, а объяснять двум человекам ничуть не сложнее, чем одному.
Недовольно взглянув на Мики, Айя закатила глаза.
— Не воображай, что ты делаешь это как одолжение для меня, глупенькая. Я знаю, что тебе просто нужно оправдание, чтобы присесть кому-нибудь на уши с квиддичем, как всегда.
Мики хихикнула.
— Но я в самом деле думаю, что тебе понравится квиддич, если ты дашь ему шанс, Айя, — сказала она, видимо даже не беспокоясь о том, чтобы опровергнуть утверждение своей подруги. — Тебе же нравились спортивные игры, в которых ты участвовала в магловской школе, так, может быть, ты оценишь и квиддич, когда познакомишься с ним получше. Они не могут слишком уж отличаться.
— Полет на метле в воздухе, пока команда из семерых людей и двух мячей старается сбросить тебя, очень сильно отличается от тенниса, Мики, — парировала Айя.
Каким-то образом улыбка Мики стала еще шире.
— Айя, — радостно сказала она, — то есть ты действительно помнишь, сколько людей составляют команду по квиддичу и какая роль у бладжеров? Так ты все-таки меня слушала!
— Что? Ну… это тяжело забыть, ты постоянно вокруг этого крутишься, — сказала Айя, быстро отвернувшись, и ее лицо слегка покраснело. — Ты, вероятно, даже не представляешь, как часто ты повторяешься, когда у тебя есть настроение для твоих квиддичных лекций.
— Все равно приятно знать, что ты достаточно заинтересована, чтобы запомнить так много, — сказала Мики. — Хотя это технически не верно, что все семь игроков другой команды стараются сбить тебя с метлы в любой удобной ситуации. Видишь ли, загонщики и охотники, как правило, единственные, за кем тебе нужно следить — и иногда вратарь, если ты пытаешься забить, но им нельзя покидать зону ворот. О ловце, вероятно, вообще не стоит беспокоиться. Но даже так есть довольно суровые правила, запрещающие чрезмерную грубость между игроками, поэтому во многих случаях, если кто-то действительно пытается сбросить тебя с метлы, это приведет к фолу или…
— Ладно, ладно, я поняла, — раздраженно сказала Айя. — Это сложно — я поняла. Просто, пожалуйста, избавь меня от деталей в этот раз.
— Хорошо, если ты настаиваешь, — моргнула Мики, словно не понимая, почему Айя не находит это таким же увлекательным, как, очевидно, она. — Я просто закончу объяснять, если это появится в игре позже.
— Жду не дождусь, — ответила Айя без тени сарказма.
— Ладно тогда… Сакамичи! — сказала Мики, поворачиваясь к Оноде с чем-то вроде надежды, что он окажется более благодарным слушателем, чем Айя. — У меня почти не было возможности поговорить с тобой в последнее время. Ты рад, что увидишь свой первый квиддичный матч?
Никогда раньше Онода не был так солидарен с Айей, как в этот момент, и часть его испытала краткое искушение озвучить свое отношение к квиддичу и полетам в целом.
Но Мики смотрела на него сверкающими нетерпеливыми глазами, очевидно просто желая разделить свою любовь к квиддичу с кем-то еще, чтобы они тоже могли научиться любить его, и решимость Оноды, как обычно, рухнула.
— Д-да, мне в самом деле интересно увидеть, на что это похоже, — с усилием сказал Онода, краем глаза замечая, что, когда он сделал это, Имаизуми слегка нахмурился. По-видимому, Онода действовал недостаточно хорошо, чтобы его одурачить, поэтому он торопливо продолжил, надеясь, что, если он скажет больше, его слова будут менее похожи на ложь. — В смысле, мне было любопытно с тех пор, как я впервые услышал о нем от Шокичи, — сказал Онода, глядя за Имаизуми, туда, где сидел Наруко.
В идеале Онода надеялся, что сможет отвлечь внимание от себя, втянув Наруко в разговор. Поскольку Мики сосредоточила внимание на нем, а Имаизуми осознавал, что он не был в полной мере правдив, Онода подумал, что если привлечь Наруко (и любовь Наруко быть в центре внимания), то это создаст достаточное основание, чтобы ему позволили тихонько исчезнуть из разговора. И уж точно отвлечет Имаизуми, если он, кажется, принимает за личную обиду каждое слово из уст Наруко — и наоборот.
Но Наруко в настоящий момент надувшись взгромоздился на сиденье, подтянув колени к подбородку, возможно все еще раздраженный потерей места рядом с Онодой и проигрышем в последнем раунде словесной перепалки с Имаизуми. Он даже не заметил чуть ли не прямого предложения Оноды представиться и присоединиться к обсуждению. В сущности, выглядело так, словно он изо всех сил старался игнорировать остальных, отвлекаясь лишь чтобы время от времени бросить неприязненный взгляд в сторону Имаизуми — просто напомнить ему, как он раздражает.
Было ясно, что с этой стороны помощи не будет. Онода надеялся, что Наруко, по крайней мере, немного оживится, когда начнется игра — будет досадно, если он не сможет в полной мере насладиться матчем после того, как так сильно его ждал.
— Ну… — сказал Онода, отчаянно пытаясь придумать, что бы добавить. — Кто, по-вашему, выиграет? — спросил он.
— Хммм? — задумчиво сказала Мики, и если она и заметила подозрительно долгую паузу Оноды, то, к счастью, никак не прокомментировала ее. — Ну, мне бы хотелось сказать, что Хаффлпафф, конечно, но Слизерин в этом году довольно сильный со своими талантливыми третьекурсниками. У меня не получилось присутствовать на их тренировках, хоть я и очень старалась, так что я не могу подтвердить это утверждение тем, что видела своими глазами…
— Ты пыталась увидеть тренировки Слизерина? — не поверил Имаизуми.
— Конечно, — сказала Мики так, словно это самая очевидная в мире вещь. — В этом году я стараюсь посмотреть, как разные люди играют в квиддич, так много, как только возможно, если мне самой нельзя играть. По-моему, это лучший способ подготовиться ко всему, что могут включать в себя отборочные в следующем году.
— Ладно, это справедливо, — признал Имаизуми, нервно пробежав пальцами по волосам. — Но все же, слизеринцы? Почему ты решила, что это была хорошая идея — тебе не приходило в голову, что они могут подумать, что ты за ними шпионишь?
Мики задумчиво нахмурилась.
— Ну, не сразу, думаю… но теперь, когда ты упомянул об этом, это кажется самым логичным заключением. Вероятно, поэтому их ловец и подошел ко мне и велел уйти, когда заметил меня на трибунах.
— Тебе повезло, что это все, что он сделал, — мрачно пробормотал Имаизуми. — Вряд ли для Слизерина осталось в прошлом считать справедливым проклясть первокурсника только ради того, чтобы сохранить свои дурацкие игры в секрете.
— Да ладно, Шунске, их ловец Джинпачи Тодо, — сказала Мики, отметая комментарий Имаизуми раньше, чем он успел закончить. — Он друг Юске Макишимы из команды Хаффлпаффа… или скорее соперник, но они очень хорошо ладят, что бы Юске ни говорил против этого. Я не думаю, что Тодо плохой человек.
— Предполагается, что слизеринцы обманчивы, Мики, именно поэтому они на Слизерине, а не на других факультетах, — сказал Имаизуми. — Никогда не знаешь, на что они способны, пока они этого не сделают, а тогда уже будет поздно. Тот факт, что он на Слизерине, значит, что, несмотря на то, что лежит на поверхности, в глубине души он более чем способен делать ужасные вещи, если это даст ему преимущество.
