— Но по большей части,— продолжил Наруко, поджимая губы, — думаю, это потому, что полеты — это действительно весело. Любой ребенок, выросший в семье ведьм и волшебников, восхищен, летая в первый раз — предполагается, что этого все ждут с нетерпением. Это удивительно — в первый раз быть на метле и понимать, что ты можешь улететь так далеко и так быстро, как тебе хочется, а когда научишься достаточно хорошо, ты можешь играть в квиддич и прочие потрясные штуки тоже. Полеты — это что-то особенное. Но каждый раз, когда кто-то упоминает об этом, ты выглядишь так, словно готов блевануть, или обосраться, или все сразу…

— П-прошу прощения, — тихо сказал Онода, съеживаясь. Полеты, очевидно, были очень важны для Наруко, а Онода, кажется, был неспособен не испортить каждую возможность, которая у него была. Из-за него Наруко выгнали с их первого занятия, и теперь он отчаянно пытался найти причину удержать их на земле, потому что был слишком труслив, чтобы признаться в собственном страхе.

— Не извиняйся, — сказал Наруко, беззаботно отметая все беспокойства Оноды. — Если тебе страшно — тебе страшно — это не твоя вина. Я просто подумал, если ты научишься хорошо летать, или если ты поймешь, как это весело, несмотря на страшные моменты, тогда, может, твой страх высоты не будет таким сильным. В смысле, зачем беспокоиться о том, что ты упадешь, если ты можешь летать?

Это было… удивительно трогательно, и Онода сказал бы это, если бы Наруко не воспользовался возможностью продолжить:

— …и будет в самом деле круто, если ты научишься летать достаточно хорошо, чтобы мы могли играть в квиддич вместе. За лето я придумал несколько приемов, умираю как хочу попробовать их на настоящем противнике.

По крайней мере, Онода был рад, что Наруко всегда откровенен с ним.

— Итак, у нас есть около часа, пока Канзаки не придет с ключами от комнаты с оборудованием, — сказал Наруко, снимая с плеч свой рюкзак и бросая его на землю. К этому моменту они ушли довольно далеко от главных ворот и, насколько Онода мог сказать по тому, как земля внезапно шла под уклон, были где-то на восточном берегу черного озера. — Я обдумывал только, как выспаться, но если мы собираемся вставать рано в любом случае, я думаю, несколько упражнений не повредят.

— Упражнения? — подозрительно спросил Онода. — Это… то, что делают на уроках физкультуры?

— Да, мы их делали раньше, когда я был в магловских спортивных командах, — сказал Наруко, доставая из своего рюкзака две большие бутылки с водой. Он протянул Оноде одну, говоря: — Не то чтобы тебе действительно нужны упражнения, чтобы научиться летать, но это улучшит твою концентрацию и растянет мышцы, так что это неплохая вещь. И еще… ты тощий, и я заметил, ты что устаешь, поднимаясь по лестницам, и если мы установим что-то вроде режима тренировок, тебе это только на пользу.

После их встречи Онода быстро сообразил, что Наруко один из тех «спортивных» ребят, которых он видел в основном в спортивных клубах в его старой школе. Хотя ростом и не выше Оноды, Наруко был в лучшей физической форме и упоминал, что играл в бейсбол и футбол в школе, в которую ходил до Хогвартса (однако он настаивал, что квиддич всегда был его истинной страстью). Онода относился к этому нормально и просто принял тот факт, что у него и Наруко были разные вкусы в увлечениях.

Хотя он не ожидал, что будет вот так втянут именно в эти интересы Наруко.

Как бы то ни было, это субботнее утро Онода провел наворачивая круги вверх и вниз по холмам, делая выпады, и отжимания, и приседания, и все остальное, что Наруко посчитал необходимым, и в процессе сожалея, что не остался в кровати. К тому времени, когда Наруко решил, что их тренировка «выполнена», Онода был вымотан, и, что еще хуже, Наруко закончил если и с покрасневшим лицом, но все равно лишь слегка запыхавшимся.

— Надо, чтобы делать это снова вошло в привычку, — сказал Наруко, вновь засовывая руку в свой рюкзак и на этот раз доставая помятые упаковки с бутербродами с арахисовым маслом и джемом. — Я уже отвык тренироваться, понадобится несколько недель, чтобы прийти в форму.

Для Оноды было непостижимым, почему Наруко добровольно заставляет себя делать что-то вроде этого снова, и он надеялся, что в следующий раз сможет избежать тренировок.

В попытке отвлечь Наруко от темы, он спросил:

— Откуда эти бутерброды?

— О, они из кухни, — сказал Наруко, разворачивая свой бутерброд и пожирая его за один укус.

— Но я думал, нам нельзя брать еду с кухни? — с сомнением спросил Онода, вспоминая, что староста в их первый вечер в Хогвартсе предупредил, чтобы они не пытались таскать еду с кухни в перерывах между приемами пищи. Он считал, что правило касается всех.

— Ха, пока тебя не поймали — это не важно, — сказал Наруко, уже более спокойно пережевывая свой второй бутерброд. На его верхней губе повисла капля джема, и Онода хотел было сказать об этом, но Наруко облизал губы, и капля джема исчезла раньше, чем он успел. — На кухне работают домовые эльфы, а они очень дружелюбные и любят, когда к ним приходят, поэтому с этим нет проблем, и они не будут жаловаться ни учителям, ни старостам. К тому же технически мы не взяли дополнительной еды, раз не собираемся сегодня на завтрак.

— Мы… не?

— Нет, мы же собирались полетать, помнишь? — бодро напомнил Наруко. Он подтолкнул пакет с сандвичами к Оноде. — Вот, ешь. Мы сожгли кучу калорий, и если не поторопишься, я сам все съем.

Онода сдался, взял бутерброд и, вгрызаясь в него, задумался, как Наруко уже узнал так много о Хогвартсе, несмотря на то, что впервые приехал сюда лишь несколько недель назад. Одновременно с Онодой, который считал большой удачей, если у него получалось дойти из спальни в Большой зал и не сбиться с пути из-за движущейся лестницы больше одного раза.

Иногда Онода просто не мог не удивляться, на чем держится их дружба, если он так сильно отстает от Наруко практически во всем.

*

— Вы двое за метлами, верно? — спросил Канзаки, удовлетворенно ухмыляясь, когда, открыв комнату с оборудованием, увидел ожидающих его Оноду и Наруко.

— Ага, — смело сказал Наруко, словно у него и не было проблем с Канзаки меньше недели назад.

— Если вы не против, — торопливо добавил Онода. — И если не слишком заняты.

Канзаки пожал плечами:

— Нет, все в порядке. Я занимался с метлами старых моделей. Я предполагал, что некоторые первокурсники захотят сегодня потренироваться, вот и пришел пораньше. Меня уже отвлекали пару раз, прося метлы, — когда выйдете отсюда, то увидите их.

— Тч, — раздраженно произнес Наруко. Онода подозревал, что Наруко из тех людей, которые любят быть первыми во всем, и расстроен, что кто-то пришел сюда раньше них, хоть это и никакое не соревнование.

Приложив руку ко рту, Канзаки крикнул назад:

— Мики, можешь вынести мне два Чистомета семь?

Онода приободрился, услышав имя Мики, и через пару секунд она появилась из глубины комнаты с двумя слегка пыльными метлами в руках. Она широко улыбнулась, увидев стоявшего в дверях Оноду.

— О, Сакамичи! — воскликнула она. — Не ожидала, что тебе понадобится метла этим утром! Да и в любой другой день — у меня было впечатление, что ты не любитель полетов?

— Н-нет, не особенно, — застенчиво признал Онода. — Но все же я бы мог позаниматься.

Наруко подавил смешок.

Мики подозрительно прищурилась, посмотрев в сторону Наруко, и снова взглянула на Оноду, чтобы понять его сомнительное выражение.

— Знаешь, — ласково сказала она, — тебе не нужно это делать, если ты не хочешь. Оценки, которые ты получишь на уроках полетов, не особо повлияют на твою академическую успеваемость. Если ты не будешь слишком часто летать, то…

— Нет, все в порядке. Я хочу научиться, — сказал Онода и удивился, обнаружив, что эти слова не такие уж и ложные на вкус. Это правда, идея полетов была для него пугающей, но если ему в любом случае придется посещать уроки полетов, не будет ли предпочтительнее, если он как-нибудь научится не бояться их?