И тем более удивительным — и неловким — для него стало то, что все они, кажется, хотели поговорить с ним.

— Эй, пацан, добро пожаловать в Хаффлпафф!

— Рады, что ты здесь, не все же Гриффиндору забирать новичков!

— Шляпа задержалась на тебе, ага? Признаюсь, я уже было подумал, что ты шляподум.

— Шляподум? Это было не настолько долго — ты вообще видел когда-нибудь шляподумов, или просто пытаешься драматизировать…

— Шшш, он выглядит напуганным — как будто думает, что мы кусаемся. Почему нам всегда попадаются такие застенчивые, а?

Последнее утверждение исходило от худого мальчишки со спутанными темными волосами и недоверчивым выражением, которое, казалось, навсегда запечатлелось на его лице. Онода встревоженно опустил глаза под его взглядом и сжал руки под новой мантией, вряд ли чувствуя себя уютно рядом с этим парнем. Он живо напомнил Оноде тех людей, которые жестоко издевались над ним, когда он был в магловской школе.

Может, Наруко ошибся, и в Хаффлпафф вовсе не обязательно попадали «хорошие» люди.

— Забавно, что именно ты говоришь это, Аракита, — ответил другой мальчик, прерывая поток мыслей Оноды. Этот был даже более странным и, возможно, более пугающим, чем первый. Он был бледным, необычно высоким и долговязым и щеголял причудливой прической вызывающего фиолетового оттенка. — Вообще, я всегда думал, что кусаться — это по твоей части. Едва ли можно винить первокурсников за то, что они обращают на это внимание?

Подозрительный парень — вероятно, Аракита — что-то проворчал вместо ответа, и мальчик с фиолетовыми волосами продолжил:

— Теперь, может, нам стоит подумать о том, чтобы успокоиться и уделить внимание остальным распределяющимся, хмм?

Все сидевшие за столом сразу же затихли, и Онода обнаружил, что больше не является предметом обсуждения для остальных учеников. Снова оставшись один, он вздохнул с облегчением, но передышка была кратковременной. Как только ученик, чье имя было названо вслед за именем Оноды, был распределен на свой факультет, он почувствовал прикосновение к своему плечу.

— Не против, если я сяду здесь?

Онода повернулся на сиденье, оказываясь лицом к лицу с девочкой примерно его возраста, улыбавшейся ему так, что Оноде стало слегка тревожно. Из-за, как он подумал, многозначительной улыбки на ее губах. Хотя выражение лица и можно было назвать «приятным», оно не выглядело так, словно она была их тех людей, которые принимают ответ «нет».

— Эм, да! В смысле, нет. То есть, я не против… я хотел сказать, — запинаясь, произнес Онода, пытаясь сместиться поближе к краю скамьи, несмотря на то, что подвинуться хотя бы на дюйм для него значило бы оказаться на полу.

— Спасибо! — радостно ответила девочка, присаживаясь рядом. — Надеюсь, я не доставлю тебе неудобства, но мне было интересно, что ты собой представляешь, с того момента, как мой брат рассказал о тебе, вот я и решила подойти и представиться. И еще хотела поздравить тебя с распределением — думаю, это здорово, что мы попали на один и тот же факультет!

— О! — воскликнул Онода, понимая, что это та самая девочка, которая подошла к шляпе, когда прозвучало имя Канзаки Мики. — Ты сестра мистера Канзаки, верно? Он упоминал, что ты едешь в Хогвартс в этом году.

— Ага, — просияла она. — Я Мики. А ты Сакамичи Онода! Тодзи рассказал мне, что должен был помочь мальчику из немагической семьи подготовиться к школе в этом году, и я надеялась, что у меня будет возможность встретиться с тобой! Хотела удостовериться, что не слишком тебе надоедаю. Должно быть, это в самом деле сложно — вырасти в магловской семье, и, думаю, ты немного шокирован оттого, что оказался так далеко от всего этого.

— Э… похоже на то, — промямлил Онода.

— Ну, даже если так, ты, кажется, отлично справляешься, — сказала Мики, глядя с одобрением. — Я думаю, тебе несложно будет привыкнуть.

Онода задумался: что же он сделал, чтобы произвести такое впечатление?

— В конце концов, — продолжила она, то ли не замечая, то ли вежливо игнорируя недоверчивое выражение Оноды, — ты только что приехал в Хогвартс и уже нашел общий язык с Шунске, что само по себе достижение.

— Шунске?

— О, ты, вероятно, все еще называешь его Имаизуми, — беззаботно ответила Мики. — Я не видела связи, пока не услышала твое имя при распределении, но именно с тобой он вошел сегодня, да? Вы были вместе, когда сошли с поезда, и в лодках тоже. Каждый раз, когда я смотрела, ты, кажется, действительно разговаривал с ним, а это и правда редкое зрелище! — хихикнула она. — Когда я поняла, что человек, с которым он поладил, — это ты… ну, вот тогда я и подумала, что мне просто необходимо с тобой познакомиться.

— Я… поладил с Имаизуми? — спросил Онода, соображая, не могла ли Мики неправильно понять ситуацию. Конечно, Онода мог полностью согласиться в том, что Имаизуми был не особо общительным и ценил свое личное пространство. И еще мог согласиться, что Имаизуми был удивительно вежлив с ним, по сравнению с первоначальными ожиданиями, согласно которым он был вроде тех, кто окунал людей в унитаз или словесно унижал всех, кто ему мешал.

Но мысль о том, что хмурый, легко раздражающийся и пугающий мальчик, с которым он на короткое время разделил купе и читал вместе, — это Имаизуми в необычно хорошем настроении, была немного сложноватой, чтобы можно было ее переварить.

— Да, вроде ты ему понравился, — улыбаясь, сказала Мики.

И не было ли это самой странной вещью, которую он слышал за день?

…Ладно, нет. Хотя это все еще было очень странно.

Вместо того, чтобы пытаться спорить, Онода, не уверенный, не будет ли это невежливо, но тем не менее заинтересованный, спросил:

— Кажется, ты хорошо знаешь Имаизуми?..

— Да, по меньшей мере… довольно хорошо, — пожала плечами Мики. — Мы знакомы целую вечность. Мы жили по соседству с самого рождения, а когда немного подросли, иногда играли в квиддич вместе. Он не особенно дружелюбный, и… ну, думаю, люди в некоторой степени старались избегать его семьи, поэтому у него никогда не было друзей. Хотя он неплохой… Кажется, многие, знакомясь с ним, сразу представляют, каким он должен быть, и это беспокоит его больше, чем он показывает.

— Что… если ты не возражаешь, что я спрошу, — поспешно поправился Онода. — Что именно ты имела в виду, говоря, что людям не нравится его семья?

Мики задумчиво поджала губы:

— Думаю, ты, возможно, еще не достаточно осведомлен, чтобы знать об этом, но семья Имаизуми из тех, кого волшебники называют «чистокровными». Не знаю, в курсе ли ты…

— О, — сказал Онода. — Нет, я знаю, что значит чистокровный, — на самом деле, мистер Канзаки сказал мне. Это значит, что семья очень древняя, и богатая, и могущественная, и среди них нет маглов, верно?

— Это очень хорошее объяснение, — ответила Мики. — Конечно, все более сложно, но это самая суть.

— И Имаизуми… чистокровный?

— Да, — подтвердила Мики. — Я редко бывала у него дома, и поэтому почти не видела его родителей и не знаю о них ничего, кроме того, что они влиятельные люди в Министерстве. Я знаю, что Шунске был очень одиноким, когда был маленьким. Не уверена, действительно ли он так любит быть один или просто привык к этому, но думаю, что теперь, даже если бы он чувствовал себя одиноко, то не знал бы, как найти компанию.

Онода опустил голову. Может, он просто слишком много думал об этом, но когда это сказано вот так… возможно, у него и Имаизуми удивительно много общего. Оноде случалась пытаться заниматься чем-то, чтобы не думать о своем одиночестве. Он испытал что-то похожее на… товарищество, когда они с Имаизуми читали в поезде. Может, Имаизуми тоже почувствовал это.

— Но мне кажется, что находиться здесь может быть полезным для него, — снова оживилась Мики. — Я удивилась, что его отправили на Рейвенкло — вся его семья была на Слизерине, туда обычно отправляют чистокровных, — но думаю, что для него будет хорошо пообщаться с людьми, непохожими на его семью. Этот опыт может открыть ему глаза.