Онода отчетливо вспомнил, что Имаизуми, когда его спросили, на какой факультет он хотел бы попасть, мрачно ответил, что лучше куда угодно, чем на Слизерин. Онода задумался, насколько это особенное мнение было мотивировано его семьей и жизнью дома.
— И вот мы добрались до моего следующего пункта! — внезапно воскликнула Мики, обращаясь к Оноде, который слегка вздрогнул от перемены ее тона. — Хоть он и вдалеке от своей семьи, любой в школе, у кого есть хоть капля магической крови, сможет узнать в Шунске чистокровного — имя Имаизуми тоже слишком известно. А еще у него не очень с общением, и я беспокоюсь, что у него будут проблемы с тем, чтобы найти друзей. Но когда я заметила, как хорошо он поладил с тобой, я подумала, не сделаешь ли ты мне одолжение?
— Ох… я… ладно? — ответил Онода, изумляясь, что его спросили об этом. — Что мне нужно сделать?
Мики побарабанила пальцами по столу — впервые за их разговор она выглядела немного неловко.
— Может быть, ты мог бы… Я не знаю, как сказать, чтобы это не выглядело странным, извини, — сказала Мики. — Я подумала, что если ты не против проводить время с Шунске… может, ты мог бы попытаться подружиться с ним?
Онода моргнул, испугавшись неожиданной просьбы.
— Но… у него ведь уже есть ты? — спросил он, про себя думая, что идея о том, что он может предложить в дружбе что-то, чего не может человек вроде Мики, была просто дикой. Мики, по его первому впечатлению, была доброй и общительной, и любой, включая его самого, был бы счастлив считать себя ее другом.
— Ну… наверное, так, — сказала Мики. — Но со мной все иначе. Мы знаем друг друга очень давно, и он… привык ко мне, я думаю, но я же из семьи волшебников. Я знала о его семье и статусе крови даже раньше, чем познакомилась с ним, и ему это известно, поэтому в определенной степени это всегда влияло на наши отношения. Если бы меня спросили, почему он общался с тобой, я бы сказала, это потому, что у тебя нет никаких ожиданий относительного того, кто он и как должен себя вести. Ты даже не знал, что он чистокровный, когда вы встретились, и он не чувствовал, что должен доказывать тебе что-то.
— Но я не произвел хорошего впечатления поначалу, — запротестовал Онода. — Он показался мне пугающим. Когда я вошел в купе без спроса, он посмотрел на меня, и… я сбежал.
Только когда слова сорвались с губ, Онода сообразил, что допустил что-то, что может стать причиной множества затруднений для него, попав в неправильные руки, и что он до сих пор не достаточно хорошо знает человека, которому сказал это. Он понадеялся, что у Мики не было тайного злого умысла, иначе следующие семь лет могут стать долгими и несчастными.
Мики рассмеялась, и Онода покраснел до кончиков ушей. Он также искренне надеялся, что она на самом деле смеется не над ним.
— Значит, все, что ему нужно сделать, чтобы изменить твое мнение о нем, — это быть с тобой подобрее, — уверенно сказала она. — И ты, вероятно, уже показал ему это, поверив в его лучшие качества — в конце концов, ты вырос не в магическом мире. Твое восприятие основано на том, как он относился к тебе, а не на том, из какой он семьи. Представляю, какой это может быть хороший шанс для него!
Онода подумал, что у Мики вполне есть основания так считать. Имаизуми, кажется, слегка расслабился, когда увидел немагические комиксы Оноды и понял, что он маглорожденный. И в самом деле, по какой еще причине кто-то такой симпатичный, богатый и умный, как Имаизуми, мог наслаждаться обществом Оноды?
— В любом случае, ты не должен делать что-то, чего не хочешь, — воодушевленно сказала Мики, похлопывая его по руке, возможно, слишком по-дружески для людей, которые только встретились, но с ее стороны этот жест казался совершенно естественным. — Я просто подумала, если ты не против общаться с ним, ты можешь попробовать проводить с ним больше времени. Но это просто предложение. Ты имеешь право дружить с кем сам захочешь.
Онода кивнул.
— Ладно… Ну, я думаю…
Он снова посмотрел в сторону стола Рейвенкло. Лицо Имаизуми было таким же бесстрастным, как и когда Онода в последний раз смотрел на него, а его узкие глаза были устремлены в ту часть зала, где распределялись оставшиеся ученики. Онода подумал, что он был не таким уж… пугающим, но и не создавал впечатления человека, к которому легко подойти.
Это казалось легким, когда Мики сказала об этом, но «подружиться» с Имаизуми, судя по всему, будет непростой задачей для такого, как он.
— …Я подумаю об этом, — сказал наконец Онода, уставившись в стол.
К счастью, Мики не казалась расстроенной его нерешительным ответом. Она даже ободряюще улыбнулась ему, и Онода не мог не почувствовать себя немного лучше. Улыбка у Мики была очень милая.
— Конечно, это твой выбор. Если ты все-таки попытаешься стать ему ближе, я рекомендую завязать разговор о чем-то, что ему интересно.
— Ты имеешь в виду что-то вроде квиддича? — спросил Онода.
— Именно! — просияла Мики. — Это точно сработает, чтобы начать разговор. Когда он втянется, ты можешь говорить и о других вещах, но поначалу будет лучше… снять напряжение. Он немного неловкий, я говорила.
— Х-хорошо, — заикаясь, ответил Онода. — Спасибо за…
Совет? Стратегию? План наступления?
За что именно он опять благодарил ее?
— Нет проблем, — сказала Мики раньше, чем Онода смог закончить. — В любое время.
Онода понял, что к ней действительно можно обратиться с чем угодно. Он был очень смущен, но удачно избежал необходимости отвечать на вопрос, когда профессор Пьер свернул список имен и табурет с Распределяющей шляпой был вынесен из зала. Видимо, последние несколько учеников были распределены (и Онода немного расстроился оттого, что не уделил больше внимания процессу), и было уже ничего не поделать. Довольно эгоистично с его стороны, но он был, по крайней мере, благодарен за то, что не пропустил, как те, кого он знал и о ком беспокоился, так или иначе попали на свои факультеты.
Профессор Пьер вскоре вернулся и занял место за столом среди других учителей, и когда все устроились, директор поднялся, чтобы сделать объявления перед началом семестра. Подобное Онода не раз видел в магловской школе, но нынешнее содержание речи немного отличалось. Это была обычная приветственная речь, обращенная к новичкам; в магловской школе, конечно, в ней не упоминалось о Запретных лесах или отборах в команду по квиддичу, но здесь это определенно было важным пунктом, о котором все ученики Хогвартса обязаны были помнить. Ничего из этого не показалось Оноде значимым — или он так думал. Он знал, что по возрасту его не возьмут играть в квиддич, даже если бы он и хотел (а он не хотел), и ему казалось невероятным, что кто-то захочет проникнуть в место, обозначенное директором как «темный лес».
К счастью, речь оказалась короткой, и когда директор закончил говорить и сел, пустые блюда на столах перед ними наполнились едой. Онода никогда не видел так много еды сразу в одном месте, все это ему нравилось и, судя по внешнему виду и запаху, было приготовлено безупречно.
— Тодзи вечно болтал о здешней еде, рада, что наконец могу увидеть то, о чем он говорил все эти годы, — радостно сказала Мики, накладывая себе в тарелку ростбиф. — Передай, пожалуйста, булочки, Сакамичи.
Онода поспешил сделать то, о чем она просила, все еще немного ошеломленный внезапным появлением еды на пустом месте. Он подумал было, что слишком беспокоится, чтобы есть, но его живот почти болезненно скрутило, когда запах еды достиг ноздрей, недвусмысленно напоминая, что, кроме нескольких блинов и бутерброда, он ничего не ел целый день. Стесняясь, но тем не менее чувствуя голод, Онода передал корзинку с булочками Мики, а одну взял себе. Также он положил себе два разных вида мяса (и почувствовал себя исключительно смелым), немного пышного пюре и соус, наслаждаясь фактом, что может есть столько, сколько хочется. По крайней мере, его мама оказалась права в том, что в Хогвартсе хорошо кормят.
Он решил взять и немного овощей, подумав о маме и зная, что будет чувствовать себя виноватым, если не возьмет. Но вышло так, что он потянулся за вареной морковью одновременно с другим учеником, и, почти коснувшись ее, они оба неловко отдернули руки, глядя друг на друга и пытаясь понять, как вести себя дальше. Онода нервно заметил, что другим учеником был мальчик старше его с длинными фиолетовыми волосами — тот, который утихомирил того, с неприятным взглядом. Он выглядел так, словно ему было по меньшей мере так же неуютно, как и Оноде, но, возможно (и Онода почувствовал себя виноватым за эту мысль), у него просто было такое лицо.
