Онода осмотрелся и впервые ясно понял, что трибуны пустеют и толпы зрителей высыпаются на поле, а воздух вокруг них звенит от ликующих криков. Остальные участники команды Оноды приземлились и попытались воссоединиться с Онодой и Макишимой, но со смехом поняли, что оказались лишь в толпе поклонников. Онода поймал только беглый взгляд Аракиты и короткое ругательство, пока его полностью не увлекла толпа.

Они выиграли. Команда Оноды выиграла, и он помог им сделать это. Он исполнил роль, которую ему доверила команда.

Сердце Оноды пропустило удар, и он ощутил, как у него в груди распространяется тепло, совершенно непохожее на все, что он когда-либо чувствовал.

Именно об этом в первую очередь говорили Имаизуми и Наруко, когда сказали ему, что нет ничего похожего на квиддич. Видеть и чувствовать снитч в своей руке было очень приятно, и он… гордился собой, наконец. Его старания и часы, проведенные за тренировками, наконец-то окупились.

Хотя что-то было упущено.

Где-то среди празднования и похлопываний по спине Манами повернулся и пошел прочь, и вид его удаляющейся спины быстро начал сводить радость, которую чувствовал Онода, на нет.

— Сакамичииии! — воскликнул Наруко, врываясь в толпу и бросаясь в объятия Оноды. Испуганный Онода едва не упал. — Наконец-то, герой дня! Это было удивительно, Сакамичи, даже не знаю, смог бы я лучше — ну, может, не намного лучше, но это было невероятно!

— Хорошая работа, Сакамичи, — с достоинством сказал Имаизуми, хотя на губах его играла слабая улыбка, а щеки раскраснелись от восхищения. — Думаю, увижу тебя в финале.

Как бы Онода ни был рад, что осчастливил Имаизуми и Наруко, он не мог отделаться от чувства, что в результате что-то было не так. В особенности с тем, как все вышло с Манами.

Из них двоих Манами летал намного лучше — по всем правилам он должен был выиграть. Он был достаточно умелым, чтобы выйти из пике вовремя, чтобы избежать столкновения с землей, в конце концов, когда Онода не был. Тот факт, что Онода поймал снитч, был скорее следствием удачи, чем настоящего умения, и Онода ничего не мог поделать с чувством вины, которое омрачало его радость, при осознании этого.

Манами уходил прочь, и Онода поспешил догнать его, едва осознавая, что Имаизуми и Наруко следуют за ним по пятам.

— Сангаку! — крикнул Онода и на секунду подумал, что Манами не остановится, но тот заметно заколебался и обернулся, выжидающе глядя на Оноду.

Онода открыл рот, приготовившись сделать сам не зная что — может, поздравить его с хорошей работой? Утешить его? Кажется, ничего из того, что он мог сказать, не было бы принято с желанием, но он не мог вынести и расставание без единого слова. Не теперь, когда Манами смотрел на него, как незнакомец.

— Эй, Сакамичи, что ты… О…

Имаизуми немедленно перевел взгляд на Наруко, будто притянутый непреодолимой силой, и, увидев, что Наруко начинает смотреть на Манами с любопытством, он заметно побледнел и стремительно протиснулся между ними, словно стараясь разорвать их зрительный контакт.

— Э-эй, шустряк, в чем дело? — запинаясь, поинтересовался Наруко, хотя было ясно, что его внимание обращено к Имаизуми лишь наполовину. Он продолжал смотреть на Манами через плечо Имаизуми, а на его щеках появился странноватый румянец, и он явно не осознавал, что чем дольше он так смотрит, тем более опасно мрачным становится лицо Имаизуми. — Разве ты не знаешь, что это невежливо… ну…

— А еще невежливо встревать в разговор, когда тебя не звали, Наруко, — резко оборвал его Имаизуми.

— Прошу прощения, — сказал Манами с ненатуральной улыбкой, которая на его лице смотрелась неправильно. — Я не знал, что у нас был разговор, мистер…

— Имаизуми, — дрогнувшим голосом сказал Имаизуми. — Шунске Имаизуми.

— Ааа, верно, — сказал Манами. — Я должен был понять, ужасно извиняюсь. Ладно тогда, было приятно вас увидеть, Шунске Имаизуми…

— Что происходит с тобой и Сакамичи? — прямо спросил Имаизуми, преграждая ему путь.

— Очень похоже на то, что тебе следует спросить Сакамичи, не так ли? — ответил Манами, по-прежнему блаженно улыбаясь. — Тогда я вас оставлю, хорошо?

Манами прошел мимо Имаизуми и исчез в толпе. Он не удостоил Оноду даже еще одним взглядом, и Онода почувствовал себя так, словно кто-то вонзил нож ему под ребра.

— Наруко, — внезапно сказал Имаизуми, снова обращая внимание на теперь безмолвно закипающего рыжего.

Наруко заметно скрипнул зубами.

— Чего тебе, мудак? В конце концов, разве это не был разговор, в который меня не звали…

— Сакамичи оставил свою метлу там, где упал. Сходи принеси ее.

— Чего… ну так если ты заметил, тогда почему бы тебе не сделать это? — сварливо поинтересовался Наруко. — Кто я, по-твоему, мальчик на побегушках?

— Ты ближе, — сказал Имаизуми. — И я был первым, кто пошел за Сакамичи, так что тебе надо было подумать о том, чтобы поднять ее.

Наруко раздраженно выдохнул.

— Ладно, — пробормотал он. — Но только потому, что быстрее тебя это сделаю. Не двигайтесь с места, пока я не вернусь.

В тот миг, когда Наруко исчез из виду, рука Имаизуми легла на плечо Оноды, и следующее, что понял Онода, было то, что его ведут — практически тянут — прочь сквозь толпу.

— Эй, Шунске, — запротестовал Онода, безуспешно пытаясь освободиться от хватки Имаизуми. — Что мы делаем? Разве Шокичи не сказал ждать…

— Он успокоится через пару минут, мне просто нужно поговорить с тобой кое о чем первым, — сказал Имаизуми. — Наедине.

На это у Оноды не было ответа, и он чувствовал напряжение в пальцах Имаизуми, поэтому позволил увести себя с квиддичного поля. Когда он достигли сарая, где хранились метлы, Имаизуми проверил его дверь и, обнаружив, что она не заперта, а сарай пуст, поманил Оноду за собой внутрь.

Только после того, как дверь была надежно закрыта за ними, Имаизуми позволил себе выдохнуть, поворачиваясь к Оноде.

— Так, это должно сработать. Я хотел бы сказать тебе это совсем не при таких обстоятельствах, но до сегодняшнего дня я не думал, что это понадобится.

— Шунске, — сказал Онода. — Ты о чем?

Имаизуми моргнул.

— О Сангаку Манами, разумеется.

Его тон подразумевал, что это должно было быть очевидным.

— Как ты познакомился с ним, Сакамичи? — спросил Имаизуми. — Ты же встречался с ним раньше, верно?

— Ну… да, — признался Онода, и ему показалось нереальным наконец раскрыть свой секрет после всего этого времени. — Иногда мы встречались, и на уроках сидели вместе.

На лице Имаизуми появилось испуганное недоверие.

— Ты хочешь сказать, что в прошлом году проводил много времени в компании Сангаку Манами — наедине — и даже не знал, кто он?

То, как он сказал это, показалось Оноде неправильным, и, несмотря на тот факт, что это был Имаизуми, часть Оноды машинально почувствовала желание наброситься на него и его недоверчивый тон. Он слишком хорошо знал, что Имаизуми думает о факультете Слизерин, и именно поэтому он надеялся избежать этого разговора.

— Да? — сказал Онода. — Как я уже сказал, Сангаку мой… мы друзья. И мне очень жаль, что я не сказал о нем тебе или Шокичи раньше, но то, что он слизеринец, не значит…

— Дело не в том, что он слизеринец, хотя и это не особо обнадеживает, — сказал Имаизуми, и в таком состоянии Онода в последний раз видел его тогда, когда Наруко упал с метлы во время матча Гриффиндор-Рейвенкло. Его губы сжались в тонкую линию, и плечи были заметно напряжены. — Ты в самом деле ничего не знаешь, да? Он не рассказывал тебе ничего о своем прошлом или…?

— Не слишком много, — сказал Онода, теперь уже действительно сбитый с толку. — В смысле он рассказывал кое-что, но… по большей части я не очень-то расспрашивал об этом?

— И он, вероятно, не вызывался рассказать, — мрачно сказал Имаизуми.

— Я не пони…

— Это… — Имаизуми глубоко вдохнул и сжал губы. — Он не человек, Сакамичи.

В наступившей тишине было слышно лишь легкое поскрипывание старых половиц, на которых они стояли, и далекие голоса учеников, разговаривающих по дороге в замок в совершенном неведении, что целый мир Оноды, кажется, пошатнулся.