Хакс хватается за эту возможность, и я, засунув в рот последний кусок рататуя, иду за своим парнем. Бен не оборачивается и не смотрит нам вслед.
Мы проходим по коридору мимо спален и заходим в мою. Войдя внутрь, Арми осматривается и закрывает за нами дверь. Он целует меня в губы, обнимая за талию, а я целую его в ответ, чувствуя помидорно-кабачковый вкус.
Подойдя к кровати, я нетерпеливо притягиваю его к себе. Мы шикаем друг на друга и смеёмся, когда постель начинает скрипеть, и он хватает меня за бедро, чтобы я могла поудобнее улечься. Дёрнув его за свитер, я целую Арми, но перед глазами предательски мелькает Бен.
— Можем пойти ко мне, — шепчет Хакс. — Останешься на ночь… Закажем пиццу, выпьем…
Я обвиваю ногами его бёдра.
— Придётся бросить Бена. Он бывает таким странным.
— Не, ты его племянница и он делает то, что должен. — Арми со стоном целует мой подбородок. — Чёрт, ты такая горячая. Твоя школа где-то недалеко отсюда? Машиностроение, верно?
Он прижимается ко мне бёдрами, и на его вопрос я могу только кивнуть. Хакс тяжело дышит мне в шею и едва шевелится, чтобы кровать не скрипнула. Я всё жду, когда Бен ворвётся и начнёт орать, но этого не происходит. Мы ласкаем друг друга до тех пор, пока не достигаем оргазма так же, как в прошлую ночь, кряхтя и постанывая. Мне становится хорошо… но я чувствую себя мерзкой.
После мы поднимаемся и проводим себя в порядок. Арми целует меня в лоб и говорит, что я очень горяча. Мы выходим из комнаты и спускаемся вниз, и мне даже удаётся выдавить из себя улыбку, увидев Бена.
Он сидит на диване и смотрит фильм «Уцелевшая» с бокалом вина, небрежно махнув Хаксу на прощанье, а я украдкой целую его у двери. Я смотрю ему вслед и вздыхаю. Чувствуя, что сильно нравлюсь ему, я всё же не могу избавиться от неопределённости. То, что мы делаем — неправильно.
— Рей, чем вы там занимались?
Я оборачиваюсь и смотрю Бену в спину. Сам же он не удосужился повернуться, продолжая потягивать вино.
— Ничем. Просто посмотрели мою комнату, — безразлично отвечаю я.
— Я слышал, как кровать скрипела.
Комната кажется вдруг маленькой и тесной, и мне становится стыдно. Я обхватываю себя руками и пытаюсь что-то пролепетать в своё оправдание.
Бен оборачивается на меня с самодовольной и понимающей улыбкой. Затем делает ещё глоток вина и встаёт, глядя в телевизор. Тихая мелодия Синатры всё ещё парит в воздухе, когда он неторопливо подходит ко мне и допивает остатки вина, а после засовывает руку в карман.
— Что? — шепчет он. — Стыдно?
Я прижимаюсь к двери.
— Н-нет. Мы просто осматривали дом. Может мы сядем?
Бен поднимает брови, держа бокал кончиками пальцев.
— Под музыку не посидишь особо.
— … Мы слишком много сегодня стояли.
— Вот как, — он протягивает руку и поворачивает засов, а потом склоняется надо мной, выдыхая мне прямо в лоб. — Нравится сидя и стоя?
Твою мать. Я тупо смотрю на его грудь и едва в состоянии кивнуть. Бен что-то напевает себе под нос и проводит кончиками пальцев по моему бедру. Он всё знает. Он слышал мои всхлипы и стоны Хакса, и знает, чем мы друг с другом занимались. И я готова умереть прямо сейчас.
Бен целомудренно целует меня в щёку.
— Спокойной ночи, Рей. И будь осторожна.
Затем он оставляет меня одну у двери, и я не знаю, что тут можно сказать или сделать. Вот чёрт.
========== Глава 7 ==========
Роуз и Финн думают, что это крайне забавно — взять и выпнуть меня из машины прямо на подъездной дорожке у дома моего дяди. Остаться совсем без друзей мне не особо хочется, поэтому я закатываю глаза и нехотя соглашаюсь с этими придурками. Правда, во время ланча они стали извиняться и спрашивать меня об Армитаже и о наших с ним «планах».
— Бен настоял пригласить его домой, — говорю я, кусая пиццу. — Офигеть, я по-прежнему ему нравлюсь.
Роуз поднимает брови и начинает хихикать, когда Финн покусывает ей ушко. Ох! Она легонько шлёпает его, и Финн, улыбаясь, откидывается назад и обращается ко мне.
— Он неплохой парень, — говорит Финн, пожимая плечами. — А ещё, Рей, он считает, что ты клёвая.
— Прикольно, — мямлю я.
В остальном учебный день проходит так, что хоть со скуки подыхай. Познакомившись с Финном, мы с Роуз обрели новый круг общения с чуть ли не каждодневными тусовками, и я не пойму, как к этому относиться. Они приглашают меня на вечеринку в ближайшие выходные, а я, улыбаясь, пожимаю плечами в ответ. Бен уж точно не обрадуется, если я снова припрусь домой вдрызг бухая.
Роуз подбрасывает меня до дома. Я машу ей на прощанье и иду по гравийной дорожке к крыльцу, где на стуле сидит Бен. С трудом шагая вперёд, я замечаю у него косяк между пальцами и хмурюсь. Он ведёт бровью и выключает ноутбук нажатием кнопки.
Прикид у него что надо: серые спортивки, зелёная футболка с надписью «Йеллоустоун»; чёрные волосы собраны в хвост. Он делает затяжку и кивает в мою сторону.
— Как дела в школе?
— Нормально, — я складываю на груди руки и вскидываю голову. — Как травка?
Бен медленно растягивается в улыбке.
— Чертовски забористая, — произносит он и выдыхает серебристый дымок, прикрывая глаза. — Если хочешь есть — лазанья в холодильнике.
Ещё бы я не хотела есть! Когда такое было? Я показываю дяде поднятый большой палец и иду в дом, чтобы наконец-то перекусить.
Мне до сих пор дико стрёмно, что Бен услышал тогда, как мы с Арми «дурачимся». Сегодня вечером я собираюсь пойти к нему в гости, но немного беспокоюсь, как на это отреагирует дядя. Даже не знаю почему. Какого черта я так запариваюсь? Чего тут такого? Я же подросток, а чем ещё заниматься подросткам?
Спустя минут пять, уминая холодную лазанью, я начинаю чувствовать себя виноватой. И снова не понимаю почему. Такое ощущение… Будто я каким-то образом предаю Бена.
Он заходит в дом с ноутом, а я тем временем сижу на диване и смотрю телик, между делом отправляя Арми сообщение, что мы встретимся не сегодня вечером, а в четверг. Хочу, чтобы прошло хотя бы пару дней, и у Бена улеглись страсти. Арми соглашается и просит меня прислать ему «голые» фотки. Я пялюсь на СМС-ку и покусываю щёку. Идея, конечно, так себе… Но мне хочется ему понравиться, поэтому…
Не успев и глазом моргнуть, из моих рук вырывают телефон. Бен, потягивая виски, отворачивается и держит его так высоко, что мне не дотянуться. Я прыгаю вокруг него, краснея как рак, и пытаюсь выхватить мобилу.
— Отдай! — требую я.
— Только не говори, что ты ему тут обнажёнку шлёшь, — вздыхает Бен. — Это же почти детская порнушка.
— Я не ребёнок!
— Кажется, мы это уже обсуждали, — он поворачивается спиной, снова отгораживаясь от меня. — А, ну да! Ты ж тогда была обдолбанная! В любом случае, до конца следующего года ты — ребёнок, дитя моё.
Злая, как чёрт, я хватаю его за руку и кусаю. Бен изумлённо охает и, пользусь его ступором, я стаскиваю у него телефон. Сбежать мне не удаётся — Бен тут же ловит меня за запястье. Мы валимся на подлокотник дивана, сцепившись руками и ногами, и Бен оказывается на мне. Диван со скрипом сдвигается на пару сантиметров.
Я визжу и смеюсь, пряча телефон за спину.
— Прекрати! Прекрати!
В гостиной, окутанной темнотой, Бен становится на колени у меня между ног и щекочет мне бока, запуская пальцы под блузку. Я вскрикиваю, извиваясь, когда он наваливается на меня всей тушей, прижимая к дивану. От его тёплого дыхания с нотками алкоголя у меня бегут мурашки.
— Куда это ты собралась, м? — шепчет он мне, поддразнивая. Я пытаюсь дёрнуть его за футболку, но он сжимает мои запястья своей огромной лапой и удерживает руки у меня над головой. — Ну уж нет, этого я не потерплю. Будь умницей со своим новым папочкой.
Я смотрю за его плечо в окно и вижу, что солнце уже село, окутав нас и окружающий лес чернильной тьмой, а телик мерцает повтором какой-то старой комедии. Бен пыхтит мне в ухо и тянется рукой под поясницу. Я наблюдаю, как его бёдра двигаются у меня между ног, и чувствую тепло чего-то твёрдого. Мои щёки начинают пылать.
