Встречал я Веру Степановну на вокзале сам. Пока сопровождал до Серегиного дома, много чего услышал о дантистах этого времени, о грязи и полном игнорировании гигиены. Между прочим, лечение зубов — серьезная для нас проблема. Новокаин, шприцы и даже инструменты имелись, только среди нас не было специалистов, кто мог даже просто вырвать зуб. Выход был один — обратиться к Склифосовскому.

В общем, Вера Степановна приехала в Петербург. А в Крымской производство держалось на пяти бывших учениках школы. Трёх химиков супруга Артёма привезла в столицу. Мне было велено срочно выезжать.

— Кроме керосина, сейчас на заводе ничего не производят, но приглядывать нужно, — успокаивала меня Вера. — В Екатеринодаре не задерживайся. Васька там вполне справляется.

Такая рокировка была вызвана не только тем, что наш главный химик будет лечить зуб. Веру Степановну Артем с Серегой ждали. Заводу давно требовался специалист по металлу.

Близнецы получили документы акционерного общества и тоже уезжали, но не домой, а в Москву. Им еще согласовывать проект с архитектором на постройку цеха и вообще обосновываться в Москве. Думаю, что справятся. Главное, чтобы господа соучредители вовремя деньги на постройку цеха отправляли. Там еще оборудование заказывать, нанимать персонал. Деевым я рекомендовал уже сейчас искать химиков, заниматься с ними и обучать тому, что потребуется в цеху.

В Москве я остановился на пару дней. Поселил близнецов в гостинице, дал рекомендации по съему жилья. Но лучше, конечно, сразу подыскать дом для покупки. В Москве было холодно и морозно. Улицы были завалены снегом и извозчикам приходилось несладко. Заснеженная Москва смотрелась красиво. Только любоваться на эту красоту лучше издали, а не пробираясь по заснеженным тротуарам.

Снег продолжал сыпаться с неба, когда я отправился домой. Поезд останавливался часто и много. Ждали, пока расчистят пути. Пять дней путешествия меня вымотали. Я простыл, намерзся, мечтал помыться и сменить бельё. Но согласно рекомендациям Веры Степановны задерживаться в Екатеринодаре не собирался. Даже у секретарш решил не появляться, чтобы не загрузили текучкой. Разве что в баньку забежал.

Помыться и попариться после поездки я отправился в знаменитую баню Лихацкого. На втором этаже бани имелись номера для дворян с очень цивильными условиями. Стоимость посещения бани первого этажа была двадцать копеек. Мне же номер обошелся в один рубль (с учетом чая и пирожков). Еще и банщику, как и положено, оставил чаевые. Заслужил. Так меня намял, так попарил, сразу себя почувствовал другим человеком.

Банщик рассказал, что в женском отделении местных банщиц нет. Хозяин привез работниц откуда-то из Польши. На мой резонный вопрос почему так, банщик пояснил, что всем работникам положено проходить медосмотр. Но обычно доктора с подобной проверкой посещают только проститутки. По этой причине никого из горожанок и не смогли нанять. Больно стыдливыми местные женщины оказались.

В дом на Екатериновскую я тоже не заехал. Нет у меня времени. Если появлюсь, то Маруська на кладбище потащит. А мне после простуды лучше поберечься от подобных прогулок. Так что я буквально заглянул в школу и поехал на Медведовскую. Пока меня не было, Васька жил в этом доме, приглядывая за ним. Хотя стоит у Заряна ещё парочку охранников взять и поселить здесь.

Васька считал, что он охраняет добро в доме, не подозревая, что главные ценности на складе. Их тоже пора перевозить в Петербург. Мини-трактор Артём сразу в столицу отправил, а все остальное не стал брать. Для меня же это лишние проблемы и переживания.

— Соседка у вас очень любопытная, — подтвердил мои опасения Васька,

Фроська все никак не угомонится. Сколько лет прошло, а она до сих пор пытается какие-то пакости устроить.

— Скажу Заряну, чтобы выделил охрану, — заверил я Ваську.

— А я женится хочу, — совершенно не в тему огорошил меня Васька.

— Хм… хорошее дело, а на ком? — поинтересовался я.

— Елена Чернова, — любезно просветил Васька.

Это что же получается, пока мы с в Афанасием Петровичем в Петербурге царя снимали, молодежь времени зря не теряет?

— А что родители? — спросил я, подразумевая Черновых.

— Так Афанасий Петрович ещё не приехал, он не знает, — ответил Васька.

То, что Чернов вернется домой месяца через два, я и сам знал. Другой вопрос, когда Васька успел с его младшей дочкой так близко сойтись? Сколько ей там, лет шестнадцать? И вообще Чернов мог такому жениху отказать. Плачу я Ваське хорошо, но господин Чернов может решить, что стоит породниться с кем-то более именитым. Значит, нужно срочно Ваську «выводить в люди». Зря, что ли, у нас привилегия на радио имеется? В целом, я свое благословение дал, но сообщил, что сейчас других забот много. Если и говорить о свадьбе, то ближе к осени. К тому же невеста ещё слишком молода. И вообще я убываю в Крымскую.

В самой Крымской меня встретили настороженно. Кроме бывших учеников и охраны, меня никто не знал. Рабочие точно видели в первый раз, впрочем, как и я их. В день приезда проверку затевать я не стал, послушал отчеты своих парней и нового директора, принятого Верой пару месяцев назад. Они сообщили мне, что действительно приостановлены все производства, кроме бензинового.

— Николай Иванович, ситниковское топливо нужно продолжить выпускать, — заметил директор. — Оно весной потребуется для культиваторов и на используемую нами дрезину.

Дрезиной здесь называли странную самопальную конструкцию, двигающуюся по рельсам. Это таким образом доставляли сырую нефть в цистерне непосредственно на производство. Двигатель был установлен наш, ситниковский, которому, соответственно, и требовалась солярка.

Меня же больше волновали вопросы техники безопасности. Мои бывшие ученики Яшка и два Ивана подробно рассказали, что предпринято по этому вопросу. Утром я смог и сам убедиться, как пропускают рабочих на территорию завода. Ни дай боже охранник почувствует запах спиртного. Точнее не он сам, а его помощница, дородная такая бабища. Дарья Ильинична и на меня посмотрела с подозрением. В то, что я владелец предприятия, не сильно поверила. Завод я раньше не посещал, а тут еще надел что попроще, чтобы не запачкать свое пальто. В вязаной шапке и куртке я не сильно выделялся на фоне работников предприятия.

Да и потом мне только и делали замечания: мол, «не путайся, пацан, под ногами». Побывав везде, где только можно, я и сам решил, что не стоит отвлекать народ. Дал только отмашку на выпуск солярки. Тем более что профилактику оборудования мы уже закончили. Нефтеперерабатывающий завод стараниями Веры Степановны функционировал, как хорошо отлаженный механизм.

Но в качестве администратора я себе занятие нашел. И даже много. Тут еще прибыл заказ из Новороссийска. Вера договорилась с одним купцом на изготовление канистр. Кажется, простая вещь, а не было ни у кого такого. Канистры немцы только перед Второй мировой войной изобретут. Сейчас керосин развозили в бочонках, цистернах или в стеклянных бутылках. В канистрах переносить и перевозить мелкие партии керосина намного удобнее. Вот только в тех изделиях, что мне предоставили, не было плотного прилегания крышек.

Набрав в одну канистру воды, я показал купцу, как вытекает жидкость, если тару перевернуть. Прощелыга-купец посоветовал канистры кверху дном не ставить. Я же в ответ отказался принимать товар с таким браком. Поскандалили серьезно, но чем дело закончилось, я так и не понял. Жаль, что Вера Степановна половину стоимости аванса заплатила.

Посетил я и общежитие, вернее, большой барак, где у нас проживали холостяки. Особых нареканий не было, а мне задали вопрос: "Будет ли в воскресенье кино?" Пообещал, что покажу новый фильм. Попутно решил узнать, кто здесь заведует клубом. К моему удивлению, старшей клуба была Дарья Ильинична. Это та бабища, которая народ с утра на проходной встречает.

— Нечего здеся ходить, я тока полы помыла, — перекрыла своей грудью проход в клуб Дарья Ильинична.