— Извини, — в конце концов сказал он. — Ты прав. Было глупо пытаться сесть за руль. Обычно я ограничиваюсь только стопкой и одним пивом, чтоб не думалось, а сегодня не удержался.

— Ну, похоже, у тебя был веский повод.

— Пожалуй. За столько лет она прекрасно научилась меня доводить. — Он выдохнул, и Райан почувствовал слабый запах виски. — Я своих детей люблю, понимаешь, а Синтия делает все возможное, чтобы не дать мне с ними видеться.

— А где они сейчас?

— В Лос-Анджелесе. Пока что. — Джон откинулся назад и вздохнул. — Раньше мы жили в Чикаго. После развода Синтия переехала в Спрингфилд, и я за ней, чтобы оставаться рядом с детьми. На работу тогда приходилось подолгу добираться… Через год она объявила, что выходит замуж и перебирается сюда, в Йорк. Я устроился на эту должность в колледже, переехал, нашел квартиру. Потом Синтия стала заводить разговоры о том, что в квартире детям негде ночевать — они уже слишком большие, чтобы жить в одной комнате, и она была права. Так что я купил дом. В нем полно места. А в один прекрасный день Синтия говорит мне, что они переезжают в Лос-Анджелес.

— Давно это случилось?

— Уже год прошел. Я подумал, что, может… Но она как только не подчеркивала, что ее нового мужа перевели на время. Через год-два они снова переедут, поэтому я остался здесь.

— А когда детей в последний раз видел?

— В июле. Они пожили у меня неделю между лагерем и поездкой в Европу с новым муженьком. Он такой, при деньгах. Синтия обещала, что дети приедут на эти выходные. У них там что-то в школе, и занятия в пятницу отменили. Сейчас я бы уже встречал их в аэропорту, а через два с половиной дня опять провожал. Но что-то случилось, и поездка перенеслась на октябрь — на неделю родительских встреч с учителями. А сегодня Синтия звонит и говорит, что детей позвали к кому-то в гости в горный коттедж, чтобы оттуда сходить в поход на лошадях. Она знает, что я не стану лишать их шанса завести новых друзей. Так что теперь, может, на День благодарения…

— А дети что говорят?

— Не знаю. — Джон устало потер лоб. — Это же подростки. Из них по телефону приходится каждое слово клещами вытягивать. Я часто звоню, только они мало рассказывают.

— Тебе стоит купить веб-камеру и созваниваться с ними по скайпу или чему-то такому.

— Так-то да, конечно, только я во всем этом полный чайник. Смс-ки и то едва могу набрать. Причем они-то, кстати говоря, и есть лучший способ пообщаться с детьми.

Райан невольно улыбнулся.

— Это уже вчерашний день. Слушай, надо мне как-нибудь зайти к тебе, я все поставлю и настрою. С веб-камерой ты хотя бы сможешь их видеть и говорить напрямую. Уж лучше, чем ничего.

— Возможно. — Джон, казалось, мыслями ушел в себя. — Приехали. Тот дом, где желтый почтовый ящик.

Райан резко свернул направо на подъездную дорожку. Она проходила между двумя высокими деревьями и описывала круг перед большим двухэтажным зданием, которое напоминало фермерский дом, с двускатной крышей и длинной, огибающей весь первый этаж верандой. Молочно-белые стены, бледно-желтая отделка с затейливой резьбой, как на пряничном домике, и все это явно поддерживалось в хорошем состоянии. Райан подъехал к крыльцу и припарковался.

— Ух ты. Классный у тебя дом.

— Слишком большой, но детям нравится. И, когда они все-таки приезжают, у каждого из них есть своя комната, но сейчас тут слишком пусто.

Джон продолжал сидеть и смотреть на дом и даже не думал отпирать дверь. Спустя несколько минут Райан решил взять дело в свои руки.

Он съехал на дорожку, приземлившись на здоровую ногу, обошел машину и открыл пассажирскую дверь.

— Давай. Я провожу тебя внутрь.

Джон вздрогнул и, кажется, пришел в себя.

— А, ты что, не надо. Я дойду. Только это же мой пикап, и тебе не на чем ехать домой. Черт. Подожди, я вызову такси. И заплачу за тебя. — Он неуклюже потянулся за телефоном и бумажником.

Телефон упал на гравий, а бумажник оказался на полу кабины. Райан рассмеялся.

— Лучше я сам, но позже. Пойдем, хочу посмотреть на твой дом изнутри.

— Там еще не все доделано.

Но, по крайней мере, Джон начал двигаться в сторону входной двери. Райан задержался, чтобы достать из-под сиденья учебник с тростью и запереть машину, а затем пошел за ним с ключами в руке.

Полы в холле были сделаны из старых широких кленовых досок, которые матово заблестели, когда Джон включил свет. По обе стороны от двери темнели входы в комнаты, а прямо напротив яркий лунный свет заливал кухню, к которой и направился Джон.

— Проходи. Выпьешь чего-нибудь? Алкоголь в доме я не держу, но есть кофе, чай, яблочный сок и «Маунтин дью».

— Кофе было бы неплохо. — Для них обоих.

— Сейчас сделаю.

И пока Джон медленно и осторожно наполнял водой чайник и ставил его на плиту, Райан огляделся. Кухня представляла собой странное сочетание нового и старого. Красивый гарнитур из полированной мореной древесины с небольшими стеклянными вставками на дверцах. Рабочая поверхность из видавшего виды заляпанного пластика. Пол выстилали те же атласно поблескивающие доски, что и в коридоре, прикрытые потрепанным ковриком. Плита была старой, холодильник — древним. А маленький кухонный стол — настоящим произведением искусства.

Он выглядел как спил огромного ствола — овал в метр длиной с шероховатой поверхностью. Удивительно красивый. Столешницу подпирали изогнутые ножки, которые казались слишком тонкими для ее веса, но при этом идеально с ней сочетались. А вот стулья были металлические и явно складные. По крайней мере изначально, но, судя по кривизне ножек, не факт, что сложились бы сейчас.

Джон зажег плиту и потянулся, чтобы нащупать выключатель ночника из резной древесины. Лампочка мягко осветила плафон в виде чаши из изогнутых ветвей причудливого дерева.

— Мне нравится лунный свет, — пояснил Джон, махнув рукой в сторону большого панорамного окна. — Только слишком уж при нем темно.

— Суперская лампа, — сказал Райан. — Первый раз такую встречаю.

— Да? — Джон пожал плечами, достал из морозилки упаковку кофейных зерен и вставил воронку в горлышко большого термоса в шотландскую клетку. — Я сделаю с запасом, много времени не займет.

Либо хозяин дома большой поклонник ретро, либо с деньгами у него не очень.

— Я не тороплюсь. — Райан выдвинул стул и сел.

— А что насчет тебя? — спросил Джон, осматривая недра холодильника. — Есть семья?

— Два брата. — Теперь. — Один из них женат, два племянника. И все живут на западном побережье. У папы дом в Орегоне, а мамы не стало десять лет назад.

— Сожалею. Печально такое слышать.

Райан пожал плечами. Она умерла за два месяца до одиннадцатого сентября. И за три до смерти Дэвида. Возможно, это и к лучшему — мама прожила счастливую жизнь. Он силком заставил себя отвлечься от мыслей о прошлом.

— Жены нет, детей тоже. И об отсутствии последних я уже начинаю жалеть.

— У тебя еще есть время. Хотя если о жене не жалеешь, это проблема. А девушка?

— Не-а. В данный момент никакой девушки.

Джон выпрямился.

— Извини, но придется без молока.

— Ничего страшного.

Он медленно залил кипяток через воронку, а затем оперся о столешницу и принялся рассматривать Райана. Похоже, из него выветрился еще не весь алкоголь.

— А что насчет той блондинки? — спросил Джон. — С милым носом и кудряшками. Ей ты вроде бы понравился.

Райан только моргнул. Откуда он знает? Даже как-то не по себе стало.

— Я видел, как она отлавливала тебя в колледже, — объяснил Джон, очевидно протрезвев уже достаточно, чтобы заметить реакцию Райана. — Пару раз.

— А-а. Ну да, может, я ей и правда понравился, но блин, она такая молодая! Понимаешь, о чем я? И не только по возрасту, хотя готов поспорить, что ей максимум двадцать один, но и по опыту. У меня ощущение, что человек она довольно поверхностный.

— Чтобы повеселиться, глубина не нужна.

— Ага, плавали, знаем, но… Кажется, с поверхностным я завязал.