– Ножевые, похоже?
– Они самые, – киваю человеку, будто вышедшему из старого кино про «агента 007». Высок, строен, плечист, черный костюм контрастирует с белоснежным воротничком, а зеркальные очки гармонируют с волевым подбородком. Такой уж аватар у Лехи, маленькая слабость гения. Для работы положены казенные неприметные образы, но кто нас тут проконтролирует? Тройная полоса чуть выше Ветровского локтя отливает сплошным изумрудом – «зебра», универсальный мультидатчик. Показатель обязательных качеств: «здоровья», «интеллекта» и «силы». Можно добавить факультативные, а у заядлых геймеров иногда целая радуга сияет поверх костюма или доспехов. Мы с Лехой без этой радости вовсе бы обошлись, но она к любому аватару лепится автоматически.
– Нож, стилет, а возможно и R-шпага, с учетом общей атмосферы…
Присаживаюсь над телом, пытаюсь оторвать ладони от чужого живота, но цепляю лишь пустоту. Распадается образ, с каждой секундой всё больше. «Зебра» на кружевном рукаве вполне оправдывает теперь свою кличку – три черных мазка, будто штрих-код. Виртуальная кровь тускнеет, сквозь шелка проступает всё та же серая муть, гримаса страха и боли на распутном личике превращается в скопище мельчайших квадратиков. Давно бы всё исчезло, но Лёха поддерживает канал собственными ресурсами, позволяя мне отработать следы. Те, которых нет, увы. Хитроумный убийца отключил свой «цветок» прямо в вирте, и за хвост его уже не цапнешь. Уходить пора. Максимум через полминуты канал сколлапсирует, а ВНЧМР отомстит мозгам сильнейшей мигренью за некорректное отключение.
– Бросаем «коня»?
– Погоди чуток, – дальнейшие мои действия выглядят полной глупостью, но это попытка остаться человеком, а не ходячим сборищем пикселей. Провожу рукой по лицу погибшей, типа глаза закрываю. Туманному образу всё равно, да и той, в реале, оно уже не очень важно. Не будет им обеим воскрешения, или как оно там зовется в вирт-тусовке? «Респауна», не будет. Если кто и оценит мой жест, так разве что Великий Программист, сочинивший в неведомые времена нашу долбаную Вселенную.
– Всё, я готов. Раз, два, три, поехали…
* * *
«Оперативка» длится уже полчаса, а толку ноль. Слишком много руководящих гостей, желающих надуть щеки. Петрович мрачен сверх обычного – его на время сместили из командного кресла во главе длиннющего стола. Полковник на мелочи не обидчив, стерпел бы, но китель Петровичу маловат, а ворот форменной рубашки под галстуком врезается в шею. Я таких проблем не имею, на мне от специфической жизни одежда болтается, как и на Лёхе. Скучно, вот и всё. Шаловливый разум ищет связь между «оперативным совещанием» и «оперативной памятью» (зовутся же одинаково!), рисую стилом корявые загогулины на экране планшета.
– Ну что ж, предлагаю послушать наших, так сказать, интернетчиков, – ирония в голосе генерал-майора Сомова почти не слышна, но многие с готовностью скалятся. – Вас, господин… э-э…
– Гордеев, – подсказываю дружелюбно, стул подо мной скрипит, отодвигаясь. – Что именно включить в доклад, товарищ генерал-майор?
Хвалю себя за сдержанность – едва удержался, чтобы не вставить аналогичное «э-э», перед генеральским титулом. Перебор бы вышел, хотя фамилию мою Сомов помнит не хуже, чем я его чин. Еще наш сановник от МВД имеет привычку всех величать «господами», но для меня уставное обращение никто не отменял.
– Если речь о почерке убийцы, то всё указывает на Паука. Сетевое холодное оружие категории «R», смерть наступила от болевого шока, вызванного самовнушением. Как и в других шести эпизодах из девяти. Еще в двух случаях использовался «мозговзрыватель», предположительно оформленный под огнестрельное.
– Опять вы со своей терминологией, Гордеев! Мы не эти, как их… не геймеры, потрудитесь объяснить нам по-человечески.
– Я тоже не геймер, – пожимаю плечами, а в голове уже начал тикать учащенный злой пульс. – Если формулировать примитивным языком, доступным пониманию абсолютно всех собравшихся, то «мозговзрыватель» воздействует непосредственно на «цветок». Ну, то есть на вживленное электронное устройство. Принцип мне неизвестен, но «цветок» в результате повреждает мозг носителя, с летальным исходом. Как то так, товарищ генерал-майор.
– «Цветки», ромашки, лютики… – ворчит Сомов. – Устроили ботанический сад вместо розыска! А серийный убийца в бирюльки не играет, у него всё очень серьезно! Вы хоть представляете, кто стал последней жертвой?!
Опять пожимаю плечами. К черту фамилии – я помню красивую юную девочку, этого достаточно. Помню ее лицо. Ощущения в «токае» передаются на сто процентов, если не выставить специальные фильтры: вкус напитков передается, жара, холод, боль. Включенные фильтры отмечаются дополнительной полосой «зебры», но это больше актуально для игр-«шутеров» и прочего рубилова. В некоторых мирах такая опция вовсе отсутствует – там, где возможен секс и прочие шалости. В мире, подобном «старому Парижу». Еще там возможны дуэли и драки, потому оружие допускается исключительно категории «V» – виртуальное. Повреждающее только аватар.
– Я не знаю фамилию потерпевшей, товарищ генерал-майор, но полагаю, что выбор убийцы базируется не на анкетных данных. Из девяти эпизодов молодые девушки фигурировали только в четырех, а прочие жертвы очень разнообразны. Даже трое мужчин, как вы помните, причем один использовал женский аватар, а один, наоборот, выглядел здоровенным громилой. Не в этом дело.
– А в чем же, Гордеев? – щурится генерал. – Просветите нас, темных. Может, это вообще не «серия», а просто цепь отдельных преступлений?!
Провокационный вопрос. Оценка убийствам давно дана, на самом высшем уровне, и я с ней согласен.
– «Серия», товарищ Сомов. «Почерк» преступника сходен во всех эпизодах: нападения только в мирах, где нет тактильных фильтров, использование оружия категории «R», которое обычному пользователю туда не пронести. Самое главное – все жертвы заходили в «Total Contact» из публичных мест, потому их гибель производила большой общественный резонанс…
– Меньше красивых слов, господин Гордеев. Ваш вывод?
– Думаю, что мы имеем дело с психопатом. Ему не просто нравится убивать, он хочет известности. Вдобавок, «продвинутый» компьютерщик, возможно хакер.
– Опять эти термины… ладно, Гордеев, с вами всё ясно, присаживайтесь.
– Я еще не всё сказал.
– Да что вы можете сказать нового! Опять пообещаете играться в игрушки за казенный счет и выискивать преступника среди монстров?
– У вас есть предложения получше, товарищ генерал-майор? – спрашиваю тихо, и дружные смешки смолкают. – Может, дадите мудрое указание нам, интернетчикам? Как специалист в области поимки маньяков.
– Гордеев! – повышает голос Петрович, но я уже уселся, как и было велено. Отвечаю невинным взглядом – не подумайте, мол, плохого, искренне совета просил!
– Чёрт те что! – изволит гневаться сановник от МВД, но тоже без лишнего пыла, чтобы народ не смешить. – Развели тут, понимаешь… чтобы сегодня к вечеру подробнейший план мероприятий лежал у меня на столе!
– Есть! – вскакиваю, щелкаю каблуками, снова сажусь. Народ давится смехом сквозь каменные лица, прячет глаза, генерал стремительно багровеет. Оперативником он и дня не был, но штабное чутьё на высшем уровне – умеет красиво выйти из любого балагана.
– Молодец, Гордеев, хоть устав еще не забыли, при всей вашей специфике. Ладно, господа, если нет иных предложений… – смотрит на Ветрова, тот отвечает обычным своим отстраненно-мечтательным взглядом. – …То предлагаю совещание считать оконченным.
– Кибер-группа, останьтесь, – добавляет «от себя» Петрович, и тон его не сулит ничего доброго.
Стулья гремят, «господа» валят на выход вслед за генералом. Кое-кто шушукается, глядя на нас с Лехой (на ту самую «кибер-группу»), другие хлопают по плечу вполне уважительно. Особых симпатий, впрочем, и от них не дождешься, искренне считают нас «примадоннами», незаменимыми, а потому наглыми. «Белой костью» сыска. На улице не работаем, притоны не громим, вообще далеки от реальной жизни – при той же зарплате, что у всех, между прочим. Мечта, не служба! Для тех, кто не знает, как вскипают от «цветка» мозги после долгого дежурства, и как «мультики» сплетаются с реальностью. Водки и то не выпьешь нормально – влияет на что-то в голове и мешает коннекту. А трезвость, в свою очередь, не делает тебя популярнее среди нормальных российских ментов. Такая вот она, «вся наша специфика». Лучше бы обратно на улицу и в притоны, да кто ж теперь отпустит?!
