Под утро ему приснилась пепельница. Та самая пепельница, которая еще со студенческих лет украшала его ночной столик. Это была не совсем обычная пепельница. Ее подарили Анатолию на день рождения друзья-однокурсники. Нашли же ее во время летней практики, разбирая предназначенный к сносу очень старый дом. Медная пепельница представляла собой классическую голову дьявола: с тонким и длинным крючковатым носом, глубокими глазницами, заостренными ушами, козлиной бородкой и, конечно же, изящными рожками. Классическим было и выражение, приданное его физиономии: этакая загадочная улыбка, смесь изощренного коварства, затаенной злобы и тысячелетней умудренности.

Видимо, медь имела неизвестные современным мастерам добавки, потому что за все годы металл ничуть не потускнел, сохраняя ровный красновато-золотистый отлив.

Малейший отблеск света, падавший на пепельницу, странным образом оживлял физиономию дьявола, казалось, тот вот-вот заговорит. Это впечатление усилилось еще в большей степени, когда одна из подружек Быстрова раскрасила дьяволу зрачки лаком для ногтей. Раскрасила - и сама испугалась. Рубиновый взор проникал прямо в душу.

Именно этот взгляд, соединенный со змеиной улыбкой, обнажающей крупные ровные зубы, и приснился Анатолию под утро.

- Ты хочешь обойтись без меня? - молчаливо вопрошал дьявол. - Не выйдет, хозяин. Я тебя не отпущу.

Впечатление было настолько ярким, что, проснувшись, Быстров счел нужным дать достойный ответ.

- Слушай, ты, ставленник темных сил! - сказал он пепельнице. - Если я сказал, что бросаю курить, значит, бросаю. Если ко мне в гости придут курящие дамы, я, так и быть, предоставлю тебе твое привычное место. А пока отдохни малость от дел, - и он сунул пепельницу на шкаф между коробочек и свертков.

* * *

В вагоне метро он вдруг поймал себя на мысли, что думает о пепельнице. Из темноты тоннеля за ним пристально следили кроваво-красные глаза, уверенные в собственном превосходстве.

Быстров тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

Рабочий день прошел нормально. Иногда его рука инстинктивно тянулась к карману за несуществующей сигаретой, но Анатолий с улыбкой пресекал эти попытки. Никакая ломка ему не грозила, потому что курение всегда было для него не потребностью, а, скорее, данью моде. Он не сомневался, что сладит с приевшейся привычкой в два счета. Но он и понятия не имел, что его будет так настойчиво преследовать образ медной пепельницы. Раз сто за день полированный дьявол являлся его внутреннему взору с пугающей реальностью, и бороться с этим было куда труднее, чем с желанием закурить.

Какова же была досада Быстрова, когда, вернувшись домой и войдя в свою комнату, он увидел, что медная пепельница как ни в чем не бывало расположилась на старом месте и не сводит с него насмешливых рубиновых зрачков.

- Мама! - закричал Анатолий. - Мама!

- Что такое? Что случилось? - Из кухни с ножом в руке появилась Вера Васильевна, его мама, самый близкий человек, друг, советчик и утешитель.

- Мама, зачем вы поставили пепельницу обратно? Я же предупреждал, что бросаю курить. (Всех его знакомых девушек сначала страшно удивляло, что он зовет родную маму на "вы", но затем они проникались к нему за это еще большей симпатией.)

- Ах, Толенька, по каким пустякам ты меня отвлекаешь, а у меня котлеты горят. Иди лучше умойся. - Уже из, коридора Вера Васильевна добавила: - А к твоему идолу я даже не прикасалась, ты же знаешь, как он мне противен.

Анатолий пожал плечами. Ах, мама, мама... Она стала такой рассеянной. Сунет куда-нибудь очки или иголку, а после ищет полдня.

Он переоделся, но перед тем, как идти в ванную, спрятал пепельницу в нижний ящик тумбочки, что стояла в прихожей.

Вечер прошел как обычно: ужин, телевизор, разговоры, телефонные звонки... Была уже полночь, когда он отправился спать.

Стаскивая носки, он бросил случайный взгляд на столик и обомлел. Медный дьявол улыбался ему, но в рубиновых зрачках читалась угроза.

Вера Васильевна уже спала, и расспросы пришлось отложить до утра. Однако Анатолий не собирался мириться с присутствием упрямой пепельницы. Он вынес ее на кухню, приткнул на подоконнике и плотно прикрыл дверь.

Едва он закрыл глаза, как дьявол-искуситель возник перед ним во всей своей красе. В изгибе тонких губ таилась издевка:

- Тебе ли сладить со мной, малыш? Я знал парней покруче. Но и они становились шелковыми.

Анатолий начал думать о другом. Он представил себе свою новую знакомую - студентку Олю, ее маленькие пальчики с маникюром... Бац! Едва он подумал о маникюрном лаке, как соблазнительный образ задрожал и развеялся, а вместо него нахально зыркнули рубиновые глазищи на опостылевшей физиономии.

Анатолий рывком встал с постели и выбежал на кухню. Медный дьявол стоял на полу у самой двери. Должно быть, порыв ветра распахнул окно, а створкой сбило пепельницу с подоконника. Но почему тогда он не слышал шума?

Анатолий вышел на балкон, размахнулся и зашвырнул пепельницу в разросшиеся кусты. Любой ценой он избавится от проклятого наваждения!

Под утро начались кошмары. Ему снилось, что пепельница добралась до подъезда, преодолела лестничные марши, поднялась на седьмой этаж и сейчас топчется у закрытой двери, тычась в нее носом и как бы выискивая отдушину. Ему даже казалось, что он слышит сквозь сон это легкое постукивание: тук-тук-тук... А может, это капает вода из крана? Или чудак-сосед с первого этажа продолжает ремонт, которым почему-то занимается по ночам? Его мозг пребывал в некоем странном оцепенении, в неодолимой полудреме, он навязчиво думал о пепельнице, но не мог встать, чтобы выглянуть за дверь. Наконец тяжелый сон сморил его.

Поднялся Анатолий совершенно разбитым. И первое, что он увидел, был медный дьявол, победно возвышавшийся на ночном столике.

- Мама! - закричал он так громко, что звякнула посуда в буфете.

Вера Васильевна тут же прибежала с кухни.

- Как ты меня перепугал! - Она прижимала к сердцу руку, в которой был зажат неизменный столовый нож. - Ты совсем не жалеешь свою маму, Анатолий. Разве можно так кричать? Я еще не глухая.

- Простите, мама! Но... - Он молча кивнул на пепельницу.

- И из-за таких пустяков ты кричишь на весь дом? Люди подумают невесть что. Я выносила мусор, а твоя любимая пепельница стояла за дверью. Если ты решил держать ее там - пожалуйста, но ведь долго на площадке она не простоит, люди потеряли всякое уважение к чужому добру.

У него в голове был полный сумбур.

- Значит, вы опять выносили мусор? Я ведь запретил вам. Мы же договорились. Это моя работа.

- Но ты так плохо спал. Я же слышала, как ты ходил всю ночь да ворочался с боку на бок. Это, конечно, твое дело, но мне кажется, Анатолий, что тебе пора уже подумать о семейной жизни. Но если это будет девушка Оля, то считай, я взяла свои слова обратно. Ну, иди умывайся. Я готовлю твою любимую тушеную капусту.

Умываясь, он нашел более-менее вразумительный ответ. Эту пепельницу, единственную в своем роде, видели многие соседи. Вероятно, кто-то из них выносил мусор раньше, наткнулся на нее и поставил у дверей.

После завтрака он достал с антресолей небольшой старый чемодан, спрятал желтого черта внутрь, запер оба замка на ключ, тот опустил в карман своей куртки, а чемодан забросил наверх - в дальний угол.

Больше пепельница на ночном столике не появлялась.

Зато начались непрерывные галлюцинации. Не было минуты, чтобы навязчивое видение не возникало перед ним.

- Не устал еще? - змеились тонкие уста, горел кровавый взгляд. - Пока я не вернусь на свое законное место, пытка будет продолжаться. Не в моих правилах отступать.

Много раз Анатолия одолевало искушение отделаться от пепельницы раз и навсегда: подарить кому-нибудь, бросить в Неву или зашвырнуть на платформу товарняка, катящего в ближнее или дальнее зарубежье. Он так бы и поступил, если бы ясно не осознавал простой истины: это не избавит его от наваждения. Даже если дьявол будет покоиться на дне Невы или окажется в далеких краях, он все равно будет посылать свой сатанинский сигнал и появляться в сознании в любую минуту дня или ночи. А затем, рано или поздно, неведомыми путями, он вернется на привычное место, подобно тому как к царю Мидасу вернулось золотое кольцо, проглоченное рыбой.