На Саныча было жалко смотреть. Предчувствие большой беды ясно читалось на его пергаментной физиономии.
- Что, Саныч, трещит голова с похмелья? Вдруг он бухнулся на колени:
- Хозяин, в чем я провинился?
Вспомнил все-таки, сволочь, кто твой истинный хозяин, подумал я. Жаль, что поздновато.
- Ладно, незачем тянуть. Признавайся по-хорошему, много золотишка прикарманил?
Судорога пробежала по его субтильной фигуре.
- Хозяин! - Он схватил меня за руку. - Это она тебя научила?! Она?! Не верь ей!
Инна брезгливо ударила его по щеке:
- Придержи свой грязный язык, Саныч!
- Ты не ответил, - продолжал я, одновременно мягко отстраняя жену.
- Чист я перед тобой, хозяин! Чист! Хлебом клянусь! Антошкой своим! Всем святым!
- Тихо-тихо, не горячись. Чист так чист. Тем более незачем волноваться. Мы просто проверим твою долю, а после спокойно разойдемся по домам.
Саныч поднял на Инну полные страдания глаза.
- Я знал, что однажды ты сделаешь это.
- Ты сам себя наказал, - сурово ответила она.
- Оставь моим хотя бы половину! - взмолился он, обращаясь только к ней.
- Ты, кажется, вздумал диктовать условия?
- Ну треть!
- Гнусный мерзавец!
- Ну хоть что-нибудь! Им же не на что будет жить! - Его поза выражала полную покорность судьбе. Он состарился на глазах.
- Саныч, хватит нудить, - вмешался я. - Сам скажешь, где тайник, или... Ты ведь знаешь мои возможности.
- Я скажу, - молвил он одними губами, тупо глядя перед собой.
- Так говори.
- Я спрятал... Долгая пауза.
- Ну?
- Я спрятал его... - Он словно набирал воздуха перед решительным прыжком в пустоту.
- Зануда!
- На Лесной Даче, - и он сжался, как проколотый воздушный шар.
Едва прозвучали эти слова, как мои давние, вроде бы напрочь забытые предчувствия вырвались из небытия. С Лесной Дачи начались мои приключения, ею они и закончатся. Это судьба. Рок.
Одновременно я заметил торжествующий блеск в глазах Инны, но не придал этому значения.
- А ведь, помнится, я велел тебе взорвать ее.
- Я и взорвал. Все. Кроме... подвала. Я решил, что там самое надежное место для тайника. Никто не сунется. Бункер уничтожен, но лаз остался. Я прикрыл его металлическим листом и забросал валежником.
- Это лишний раз доказывает, какой ты лживый человек, - поучительным тоном изрек я. - Вини в своих несчастьях только себя.
- Только в этом и виноват! Только в этом! - Он сложил перед собой ладони.
- Милый, пора ехать, - Инна потянула меня за рукав.
Весь ее облик дышал таким возбуждением, что если бы не Саныч, я овладел бы ею прямо сейчас, на этой упругой хвое, между голыми корневищами. Но, похоже, Инну переполняли другие желания.
"Жигули" Саныча мы оставили здесь же, в зарослях. Расположились в "мустанге": мы с Инной впереди, Саныч сзади. В зеркальце я хорошо видел его. Попробуй он бунтовать, утихомирю в тот же миг. Но, кажется, Саныч и не помышлял о сопротивлении.
Я повел машину к месту, одно упоминание о котором вызывало у меня нервную дрожь.
* * *
Лесной Дачи более не существовало.
От барака, пристроек и забора осталась высокая груда мусора, заросшая вездесущим бурьяном. Лес молчаливо наступал на чужеродную территорию. В двух-трех местах укоренились пушистые елочки. Кстати, несколько елочек поднялось и на ведущей сюда колее, доказывая, что по ней не ездили по крайней мере последние два-три года. В густой траве шуршала какая-то живность.
Из всех сооружений уцелел лишь колодец, тот самый, за которым я хоронился когда-то от пуль Саныча.
Бедняга подвел нас к большой куче валежника и принялся разбрасывать ее.
Мы с Инной наблюдали за его действиями.
- Нужна лопата. - Он беспомощно оглянулся на меня.
- Возьми в багажнике.
Вооружившись инструментом, он снял слой земли, под которым проглянул ржавый металлический лист.
Саныч оттащил его в сторону.
Показался узкий лаз, из которого дохнуло сыростью и чем-то затхлым.
Саныч протиснулся в него, прихватив с собой лопату.
- Пошли! - Инна потянула меня к черной дыре. Я невольно отступил, бормоча:
- Зачем? Он сам все достанет и принесет на блюдечке. С голубой каемочкой.
- Да ты что, милый?! - Она смотрела на меня с недоумением. - Если нам не находиться рядом, он и половины не покажет.
- Покажет, я заставлю.
Но Инна не собиралась уступать. Понукаемый ею, я пролез внутрь. За мной последовала моя любимая жена, не обращая внимания на царившую повсюду грязь и пыль. Ее светлый брючный костюм моментально сделался похожим на спецовку трубочиста.
Вспыхнул луч фонарика.
Вот он, этот жуткий подвал, происшествия в котором как бы направляли все основные повороты моей судьбы. Здесь меня пытал Китель, здесь томилась Алина, здесь я впервые увидел Инну...
Саныч копошился в углу. Поддев тяжелую плиту, он сдвинул ее в сторону. Под ней показалось углубление, заставленное какими-то коробочками и мешочками в полиэтиленовой пленке.
- Берите и владейте, - обреченно выдохнул Саныч.
- Милый, - шепнула мне Инна, - спроси у него, но пожестче, есть ли другие тайники.
- Саныч, здесь все?
- Подчистую.
- А если честно?
- Все до последнего колечка. Я направил на него биополе.
- Все... все... все...
- Сомнений никаких, - кивнул я Инне, затем обратился к Санычу: -Вытаскивай свои сокровища! Сейчас устроим ревизию.
Он принялся молча доставать из углубления мешочки, но вдруг странно замер, а затем выпрямился в полный рост. Выражение его глаз заставило меня затрепетать.
- Вадим! Вспомни мои слова! Она погубит нас. Сначала меня, после -тебя.
- Спасибо, Саныч! - послышался звонкий возглас Инны.
- Дьявол! Чудовище! - убежденно проговорил он. - Бог тебя покарает.
- Не за то спасибо, что золото отдаешь, - как ни в чем не бывало продолжала моя горячо любимая жена, - а за то, что сам привел меня в этот подвал. Такого подарка я не ожидала.
- Бог тебя покарает, - тихо, но твердо повторил Саныч, словно оказавшись уже по ту сторону бытия.
- Неужели ты хоть на секунду мог вообразить, что я прощу тебя? Тебя, ублюдка, поднявшего на меня руку?! А перед тем, как подохнуть, знай, что твоя Вика с Антошкой тоже получат свое.
Раздался странный хлопок, и на лбу Саныча расплылось отвратительное красное пятно.
Он отлетел назад и рухнул на свой тайник, будто пытаясь прикрыть его своим телом.
Прошла целая вечность, прежде чем я понял, что в правой руке у моей любимой пистолет, из которого она только что, на моих глазах, пристрелила Саныча.
- Инка! - закричал я. - Что ты натворила?!
Никогда раньше я не называл ее Инкой.
Она всем корпусом повернулась ко мне, держа оружие перед собой. Ее тонкие брови красиво сошлись у переносицы, напоминая крылья изящной хищной птицы, приготовившейся к атаке.
- Он получил свое!
- Отдай мне пистолет!
- Погоди, Вадим...
- Отдай пистолет! - Я шагнул к ней.
- Не подходи! - Она отступила назад. ,
- Отдай! - Я сделал еще шаг.
Она снова отступила, упершись спиной в сырую стену.
- Не подходи!
- Ты убийца! - заорал я. - Разве тебе не ясно, что теперь он всегда будет стоять между нами?! Я не смогу с тобой спать!
Вдруг она чуть улыбнулась, будто приняв важное решение.
- Тебе и не придется. Знаешь, Вадим... Должна признаться: я разлюбила тебя. Имея такой дар, ты растратил его по пустякам. Ты мне неинтересен. У тебя нет будущего. Что ж, так, пожалуй, лучше для всех. Прощай, милый...
- Инна!
Яркая вспышка была мне ответом. Что-то разорвалось внутри, и я провалился в пустоту.
* * *
Я медленно открыл глаза, пытаясь отогнать кошмарные видения.
- Инна! Нет ответа.
Почему потолок белый? Ведь в нашей спальне он зеркальный, как захотела моя суженая.
