Макс рванулся изо всех сил - и с размаху покатился по ступенькам. Плющ, оказывается, даже не думал препятствовать его побегу. Потирая ушибленные колени, Макс вскочил и глянул на статую: она уже вышла за пределы клумбы и была совсем недалеко, по-прежнему медленно переступая красивыми каменными ногами. Ничего, с такой скоростью она его не догонит. Он пробежит через парк и незаметно выберется оттуда на улицу. А как же Харви? Да черт с ним, с Харви! Это он его сюда завел, так пусть и пропадает тут! Нет, при чем же здесь Харви, это все бред от белой горячки, ему все это кажется... Не Харви же заставлял его пить! Наоборот, запрещал... Надо бы спасти его, что ли. Но как? Плющ этот дергается, как живой... И статуя ходит... И вообще, ему, Максу, все это кажется. На самом деле Харви тут нет. И его, Макса, нет. Галлюцинации, вот что это такое. Макс хорошо помнил это заумное словечко, которое услышал однажды от лондонского врача. Ну ничего, надо только бросить пить - и все будет хорошо...

  Но в этот момент благие намерения Макса, который на бегу как раз огибал колодец у стены дома, были повержены в прах вместе с самим Максом, который растянулся во весь рост, поскользнувшись непонятно на чем. Попытавшись встать, он рухнул снова, и опять по той же причине. Земля не держала его, словно он шел по стеклянному полу. Или по льду. Ощупав то, на чем лежал, Макс понял, что это и был лед. Толстая корка льда покрывала всю землю вокруг колодца. И это в июле месяце! Макс застонал. Проклятое наваждение не отступало! Лежа на льду, он скосил глаза на движущуюся статую. Та была уже совсем близко. Макс всхлипнул и потерял сознание.

  Прохожие на улице совершенно не думают о вреде алкоголя

  Когда он пришел в себя, ему было очень холодно. Попробовал пошевелить рукой - и не смог. Ноги тоже были обездвижены. Открыв глаза, Макс обнаружил, что по-прежнему находится во дворе профессорского поместья. Он сидел на земле - точнее, на корке льда, прислонившись спиной к стенке колодца. Его руки и ноги были забраны в ледовые кандалы, на шее застыл ледяной ошейник. Рядом с ним лежал Харви в коконе из плюща. Глаза его были закрыты.

  Макс поднял глаза - и чуть не умер от страха: прямо над ним возвышалась мраморная статуя. От хотел закричать, но не успел - от стены дома послышались множественные странные звуки, вроде тихих шорохов, и краем глаза он заметил темную тень в той стороне. Высокий ошейник не давал возможности повернуть голову, но тень вскоре сама появилась в поле его зрения. Это оказалась женская фигура, целиком сотканная из плюща - наподобие садовой статуи. Но эта статуя была живая. Как и та, что из мрамора.

  Прежде чем сознание Макса переварило эту новую порцию кошмара, перед ним возникла третья женская фигура - она выросла буквально из того самого льда, на котором он сидел. И была вся ледяная, усыпанная, словно жемчужинками, крупинками мутновато-опалового льда. Макс открыл было рот, но высокий ошейник оказался еще и неплохим кляпом. Заметив его усилие, ледяная фигура щелкнула пальцами - и ошейник исчез. Макс, собрав остаток сил, прохрипел:

  - Кто вы такие?

  - Ты действительно хочешь знать, кто мы? - рассмеялась ледяная женщина, и смех ее раскатился звоном льдинок. - Ну, ладно. Сам напросился. Я - наяда. Знаешь, кто такие наяды?

  - Н-нет...

  - Нимфы рек и ручьев. Божества такие, водные.

  - А лед? Вот... Это как? Зачем?

  - Лед - это всего лишь иной облик воды. Он лучше удерживает вас, смертных, в плену, чем вода. А так мне все равно, водой быть или льдом.

  В то же мгновение ее сверкающая фигура растеклась широким потоком, и Макс почувствовал, что сидит в огромной луже. Никаких кандалов на нем больше не было. Не успел он сделать вдох, чтобы воскликнуть от удивления, как вся эта вода под ним и вокруг него по капелькам собралась в единый поток, напоминающий змею, и взмыла вверх. А через несколько секунд в колодце за спиной Макса раздался сильный всплеск, и он понял, что вода вернулась в свой дом. Под ладонями, которыми он опирался на землю, теперь была абсолютно сухая почва.

  К нему склонилась женщина-плющ. Ее ниспадающее одеяние из вьющихся ветвей легло ему на ноги. Макс невольно дернулся, пытаясь отползти подальше от этих зеленых плетей, вызывающих в нем ужас.

  - А я - дриада, - сказала зеленая женщина после некоторого молчания. Голос ее напоминал тихий шелест листвы. - Дриады - это древесные нимфы. Знаешь о нас?

  Макс помотал головой. Дриада вновь помолчала и прошелестела:

  - А, я и забыла. Ты же человек-сорняк... Ты вообще мало что знаешь. Зато много чего хочешь. Надеюсь, после сегодняшней ночи ты будешь тщательнее думать, прежде чем чего-то захотеть. Особенно если это что-то - чужое.

  Она плавно повела рукой - и кокон, обволакивающий Харви, исчез, а сам Харви молча повалился набок. Макс издал сдавленный звук, не в силах задать страшный вопрос.

  - Не бойся, он не умер, - прошелестела дриада. - Но ему уже ничем не помочь. А теперь прощай.

  И вся рассыпалась на множество ветвей плюща, которые со свистящим звуком, подобно длинным темным гирляндам, взмыли вверх и вернулись обратно, на заросшую точно такими же ветвями стену дома. Словно и не было никакой дриады. Настала жуткая тишина.

  Глядя на статую, которая неподвижно стояла перед ним, Макс уловил какой-то странный стук, который раздавался, кажется, совсем рядом. Не сразу он понял, что это стучат его зубы. Он был не в силах пошевелиться и потому покорно смотрел, как мраморная девушка наклоняется к нему и протягивает руку к его голове. Почувствовав прикосновение холодного твердого пальца к своему лбу, Макс тихо взвыл от ужаса. Но тут же замолк, потому что услышал голос. Это явно был голос статуи. И звучал он у него в голове.

  - Я - ореада, горная нимфа. Моя речь молчалива и неслышна, как речь камней. Но сейчас ты слышишь ее, смертный. Забирай этого человека и уходи отсюда. Он позабудет все, что видел здесь. А вот ты не забывай. Никогда.

  Медленно выпрямившись, статуя развернулась и неспешно двинулась к клумбе. Странное дело, но сразу после этого у Макса невесть откуда взялись силы. И страх ушел. Он перевернул Харви на спину. Тот был в сознании, но молчал, глядя прямо перед собой. Макс окликнул его, но Харви никак не реагировал. Макс с трудом поднялся на ноги и попробовал рывком поднять Харви с земли. К его удивлению, тот покорно поднялся и даже позволил вести себя за руку. Так они и добрели до той дыры в заборе, через которую чуть ранее проникли в поместье. Когда они шли по улице, Макс уже тащил Харви буквально на себе, но редкие ночные прохожие этому ничуть не удивлялись: подумаешь, выпили двое работяг - дело-то житейское... Дверь дома Харви оказалась открыта. Макс сгрузил свою безмолвную ношу на кровать, облегченно вздохнул и вышел в ночь.