После длинной речи ни о чем, эстафетная палочка передавалась замам, без чьих выступлений вполне можно было обойтись. После часового маринования педколлектива, слово снова взял директор. Минут пять мусолилась тема о презентации, которую он с соцпедагогом готовили вместе. Речь прервалась стуком в дверь. На пороге кабинета появился Дед Мороз и Снегурочка. Публика оживилась. Дед Мороз, то бишь, переодетая в него дама-соцпедагог (мужиков, к слову сказать, в нашем технилище более половины) изо всех сил пыталась басом поздравить присутствующих с праздником.

  Ее узнали, весело поприветствовали. Снегурочка продолжила новогодний марафон поздравлений, перешла на традиционные загадки. Правда, загадки, придуманные еще в советские времена и наполненные наивным смыслом, теперь звучали как-то особенно не по-детски. Загадка "Ты помни его немножко - станет твердым как картошка!" вызвала некоторое загустение воздуха в аудитории, шевеление мыслей в нужном русле, детские воспоминания, либо интернетовские репосты и, наконец, правильный ответ: "Снежок"!

  Пара-тройка таких загадок, с выбором наиболее приличных, завершила данный эпизод. Конфеты-призы передавались друг другу, пока не вернулись в руки дающего.

  От директора поступило предложение продолжить педсовет в библиотеке. О дальнейших действиях многие догадались.

  Большой овальный стол читального зала почти ломился от явств. Стулья убрали. Но даже намек на фуршет не увеличил места в библиотеке. Преподавателей и мастеров человек шестьдесят. Поместиться вокруг стола могла лишь половина. То есть стояли в два ряда. Минут пять. Зрелище превращалось из ряда комического в издевательское. Появление директора оживило ожидающих. Стали двигаться к столу по типу замерзающего пингвина.

  Наполнялись бокалы. Выделялась слюна. Глаза блестели в предвкушения тоста. А зря... первым слово взял директор, чей конек - речи длинные... Пузырьки теплого шампанского, отрываясь от дна бокала, неспешно поднимаясь к поверхности, лопались. Притихший коллектив нервно сглатывал слюну, вздыхал, переминался с ноги на ногу. Стоящие в первом ряду использовали возможность размять затекшие пальцы и ставили бокалы на стол. Томительные минуты текли. Атмосфера праздника исчезала, зал наполнялся скорбью. На завершающие слова главы педколлектива тихохонько прозвучало: "Аминь!.." Первый тост преодолели. Между первой и второй... Ай-яй, опять ошиблись! Любителей длинных поминальных (в прямом смысле о делах минувших дней) тостов в нашем технилище оказалось больше, чем хотелось. Опять грелось в руках шампанское и компот для трезвенников и любителей покрутить баранку. Через полчаса пьющие компот хихикали над поведением захмелевших коллег. Директорский "сюрприз" часть коллектива не оценила. Дамы, готовившиеся к корпоративу и непредупрежденные о сюрпризе, чувствовали себя белыми воронами, кутаясь в теплые непрезентабельные одежки. За то другая половина прекрасного пола являла собой удивительное единство в стремлении угодить символу года: от изобилия красных оттенков рябило в глазах.

  Время увеличивало градус в разнице восприятия действительности. У кого-то он градус, как этаж, поднимался все выше и выше (библиотека на первом этаже), у кого-то происходил обратный процесс. Трезвый взгляд не соответствовал происходящему и планам на вечер. Таковым пришлось уйти с праздника жизни. Оставшееся долго веселились, чем вызвали сомнения о выходе на работу в следующий день.

  Сомнения сомнениями, а к утру все были на рабочих местах. Обещание директора "отметится и уйти дальше праздновать" остались лишь обещаниями. Фрея провела планерку, ввергла в шок наивных и нерасторопных, строго велела исправить все замечания. В общем, работали на полную катушку. А то... Здравствуй, елка, Новый год!

  Лыжи, лыжи или... двадцать лет спустя.

  Библиотечный сюрприз отправился в банк воспоминаний. Новый год отпраздновали в тесном семейном кругу, медленно, расширившимся первого и второго января. Далее празднование напомнило первое мая, то бишь "мир, труд, огород". Веселое сбрасывание снега из теплицы, беседки, крыши, туалета и прочих построек, размяло косточки и сожгло изрядное количество калорий мужской половины, вызвало замерзание половины женской, но в сумме, привело к общему положительному результату: теплица достоит до весны, трубу с бани не уведет в сторону и скамейки в беседке перестанут крениться. Дальнейшее течение праздников вызывало яростное желание поработать, так как уже не пилось, а елось много, особенно сладкого, что омрачало мысли о предстоящем пляжном сезоне. Результатом сих размышлений родилась идея пойти в лес, покататься на лыжах.

  Утром следующего дня, кое-как и экипировавшись, как бы не замерзнуть, не вспотеть и не испугать катающихся. Запыленные лыже были втиснуты в салон авто, которое вскоре покатило на базу Универа, где двадцать пять лет назад покорялись километры лыжной трассы. Стараясь не смотреть по сторонам, дабы не ловить сочувственные взгляды милых старушек в спортивных костюмах, я взгромоздилась на лыжи.

  Бедные мои лыжи, старые деревяшечки, облупляющиеся, не ведающие смазки с первого дня своего использования. Такой раритет встречаются ну о-очень редко.

  За потревоженный покой лыжи отблагодарили полным прилипанием к снегу. Катание, нет ходьба, на них приносила неизгладимые впечатления, восклицания и воспоминания фразы: "Хочешь похудеть, узнай, у меня как!", и так далее и тому подобное. Но в какой-то момент прилипание кончилось, началось скольжение, далекое папино: "Лыжи должны хлопать! Хлоп, хлоп! Палками отталкивайся!" привело к смещению от вертикальной оси, хаотичному взмахиванию руками, выравниванию равновесия.

   Весело мчаться под горку - это не про меня, а про того парня, что промелькнул, слева, слегка отклонившись на повороте. Я при двадцатилетнем застое могу лишь догнать пятилетнего ребенка с мамой и то, потому что в очередной раз детские ножки устали и ботиночки развязались. Слава богу, объехала, даже умудрилась пристроиться группе дам пенсионного возраста, бодро вышагивающих впереди. Ух, скорость! Это для меня скорость! Воздух мимо рта, нос забит, губы облизаны. Ага, завтра их размером посрамлю саму Джоли...

  Бабули впереди тормозят. Ха! Знакомая со студенчества горка. Остановилась, смотрю. Картина маслом. Подрастающее поколение с десяти до пятнадцати пытается подняться в горку. "Елочку" не осилить, "лесенку", похоже, тоже. Не знают бедные, где ребро у лыжи. Дождалась. Девица кое как отползла в сторону, лыжню освободила. Съехала и я с горки. "Лесенкой" поднимаюсь, опять папу вспомнила. Сразу меня подъему обучил, за тридцать лет не забыла.