Литмир - Электронная Библиотека

То, что совершалось теперь, казалось и ожиданным, и естественным…

Вот в этом семейном уютном жилье стоит молодой, стройный, красивый Прохор пред матерью, и не умеет она ничего сказать ему. Только дрожащими руками крестит его медным распятием, да в глазах ее светится тоска разлуки и безграничная материнская любовь.

А ему – что в тот миг видится ему? Видится ли детство, рассказы матери о Божьих святых, неясные порывы к Богу, счастье первой «умной», все существо проникнувшей молитвы, радость благодатного, сошедшего на душу умиления?

Видится ли будущее – непроходимый, неумолчно шумящий вечнозеленый бор – и в этом бору одинокий отшельник – он сам…

....................................................................

На высоком холме своем, царя над окрестностью, стоит Саров, и громко поют под вечер его колокола медную славу во имя Пречистой, которой завтра празднует церковь.

Под этот звон входит в Саров Прохор. Ласково принял его игумен, тоже, как и он, родом из Курска…

Начало монашеских подвигов. Всюду первый на службах, усерднейший в послушаниях. Сосредоточенный, молчаливый. Чувствуют опытные монахи: происходит в нем какая-то великая и ценная внутрення яработа…

И вот после обычного монашеского пути один за другим принимает он на себя особенные подвиги.

Вот уходит в пустыню, и глушь Саровского леса оглашается временами восторженным пением Серафима. Как вольная птица вольной песнью хвалит он Бога.

Страшна та борьба, доходящая до страшных схваток лицом к лицу, что ведет он с непримиримо жестоким врагом… И вот для конечной победы избирает он новый жесточайший подвиг – столпничество. Тысячу дней стоит у себя в келье на камне, на коленях, и тысячу ночей – на камне-скале в лесу, под открытым небом, подняв к Богу молебные руки, и шепчут не переставая уста ту же, все ту же молитву – Молитву мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному»…

По нет, и этого мало душе, захотевшей познать во имя замученного и распятого за нас Христа всю глубину муки, всю силу страдания…

Молчальничество, затвор и углубление души в Боге, открывшиеся ей тайны, восхищение ее в небесные обители, хождение по раю…

Душа созрела.

Приблизясь к Богу, пламенеет чистейшей любовью к людям. Все понимает, всех жалеет, вмещает в себе весь мир, давая каждому отдельному человеку такую силу привязанности, словно любила одного лишь его.

Сквозь даль пустыни почуяли люди эту любовь. Пошли ею греться. Идут беспрерывной вереницей – из сел, деревень, из лачуг и столичных дворцов. Все несут великому старцу тот же груз – камнем лежащие на сердце грехи, тоску, покаяние, желание и надежды лучшей жизни и веру в светлое, безгрешное существование после измучившей и исказившей душу земли…

....................................................................

Поедем в Саров!

Поедем в это пустынное место, где все так не похоже на повседневность, где когда-то могучая русская душа прорвала непроходимые для земного человека преграды между небом и землей, и жила на земле, как в небе, и в небе ходила, как по земле.

Ступим на эту священную почву, изрезанную по всем направлениям шагами дивного праведника. Вдохнем в себя воздух той кельи, что полна навеки оставшихся в ней его чудодейственных молитв, в которых когда-то прозвучали тихие речи пришедшей к Своему избраннику Царицы Небес.

С верой, ставши хоть на короткое время снова детьми, войдем в святые врата Сарова.

Вот сразу пред нами во всем величии высокий собор, имеющий вид спокойно плывущего могучего корабля. Как напоминает этот Успенский храм заветную, на чудесах построенную «Великую Церковь» Киево-Печерской лавры…

В уступе южной стены, снаружи, прилегает часовня над могилой великого старца, в которой много десятков лет ходили на поклонение, как ходят теперь к его раке. Место в земле, где стоял гроб, теперь облицовано мрамором, и сверху сделан сход.

А вот мы внутри собора.

Какой чудный, величественный иконостас… Словно запутались, переплелись могучие, каких и в природе не бывает, какие были разве только в земле обетованной, виноградные лозы, образуя просветы для икон. И весь иконостас устремился множеством ярусов в высоту, восходя к небу…

Между двумя столпами, поддерживающими своды, стоит во славе беломраморная, под балдахином древнерусского стиля, рака чудного старца… Когда она открыта, вы видите под шелковыми или парчовыми воздухами очертания главы и прикладываетесь чрез прорезь к челу.

… О, духом поспеши, выйди навстречу к нам, тихий, скоропослушный чудотворец! Прижми нас к твоей груди; дай нам часть твоего на всех хватающего сердца. Как твоим прежним гостям, так и теперь – от своей души к душе нашей – воскликни громко: «Христос воскрес!» И пусть от этих заветных слов возродится все во внутреннем мире нашем…

Встань, поспеши к нам! Прими, выслушай, побеседуй. Блесни, осияй нас твоей святыней; согрей, просвети твоей благодатью!

Серафим, Серафим!

Стойте тут, раз уж дошли до этого святого места, раз в нескольких шагах от вас в этой раке один из славнейших нерукотворных живых храмов торжествующего Бога.

Стойте, говорите все, что на сердце, что наболело, чего вы желали и что не сбылось; чего ждете, но не смеете надеяться. Все ему говорите – дурное и хорошее. Он все разберет и в чистом виде светлым фимиамом вознесет молитву вашу внимающему Богу.

Идет за молебном молебен; не молкнет зов к нему, вокруг кого при жизни волновалось, бывало народное множество, кого теперь зовут с разных концов, кто так скоро и осязательно отвечает.

Ведь всякий зов к нему вызовет его милость, ласку, дар вашей душе.

Если же вам не нужно ничего, стойте, грейтесь у очага святости, «смущаясь и дивясь», радуясь этому воздуху той совершенной праведности, по которой с детства тоскует ваша душа…

Потом, от его раки, пойдем в новый храм, воздвигнутый над его кельей.

В западной части обширного богатого храма хранятся четыре стены его кельи, заключавшейся раньше в большом каменном корпусе, разобранном, чтоб дать место этому храму.

Справа от входа – печь с лежанкой из белых с зеленым убором изразцов, справа – единственное небольшое окно. В углу – снимок с той находящейся в Дивеевском монастыре подлинной келейной и любимой его иконы Богоматери Умиления, пред которой он скончался в коленопреклоненной молитве.

Подсвечники с аналоем стоят на вероятном месте этой блаженной кончины. А большой, во весь рост, портрет на стене прямо пред вами прекрасно передает эту кончину. Очи сомкнуты на святом благодатном лице; но ждешь – вот откроются. Уста не дышат. Но кажется – вот-вот раскроются, прошепчут: «Радость моя!»

Теперь, по берегу Саровки, имея слева сосновый бор, пойдем в «ближнюю пустыньку», у которой расположен и колодезь.

В «ближнюю пустыньку» старец в последние годы жизни ежедневно уходил на большую часть дня. Самая келья его перенесена в Дивеево. По пригорку, где стоит снимок с той кельи, был огород, где он работал. А через дорогу – чудотворный источник.

Однажды старец увидел на том месте Богоматерь, ударившую жезлом по земле, и тогда закипел ключ воды… Сколько чудесных произошло от этой воды исцелений!

Теперь у источника теплая купальня. Раздевшись, входят в помещение, где в деревянном срубе сделаны трубы, краны, под которые подходят, и тогда студеная вода окатывает все тело.

Как легко, как бодро чувствуется потом!

Еще дальше в лес… Вот место моления на камне, отмеченное лежащим здесь остатком скалы, кусочками давно уже разнесенной богомольцами по России.

Вот «дальняя пустынька», где старец жил отшельником, где, неслышные людям, лились его песни Богу, где медведи принимали хлеб из его рук.

Постойте тут… Оглянитесь, вслушайтесь…

То не снег играет на солнце. То сверкает белая риза души его.

То не старые сосны шевелят верхушками. То старец тихо шепчет душе вашей слова привета, любви и надежды.

Послушание Богу

Военные действия представляют собой величественное зрелище повиновения громадного количества людей лишь одной объединенной воле верховного вождя.

8
{"b":"654186","o":1}