– У меня нет выбора, потому что без силы я не верну сына и жену, – объяснил свою позицию Ниар.

– Но, может, именно без магии ты доживешь до перемещения назад, а с магией сгинешь тут. Меня сюда отправил сам Ралус, и он считает, что магию ты терять не должен был.

– Зачем я здесь, в будущем?

– Этого я не могу сказать. Если я расскажу, то навяжу тебе выбор и мнение. Это запрещено. Я не должен навязывать. Разве что отдельным людям в отдельных случаях, но не в твоем. Нам разрешено кидать намеки, которые можно понять по-разному. Итак?

Виронт приблизился к нему, раскрыл ладони и зажег в них белую магию. Такой силы, что руки ангела вибрировали.

– Учти, эта магия не сконцентрирована в камне. Обращаться с ней будет сложнее, чем с Нелисом. Придется привыкать.

– Значит, мне нужно сказать «да» или «нет»?

– Утопи в свечении обе руки или просто уходи.

Король Аэрии не посмел отказаться, потому что его сына наделили черной магией, а народ отправили в другое измерение. Как простой человек, Ниар был уже бесполезен.

– Есть шанс, что я смогу спасти сына с помощью белой магии?

– Шанс есть всегда, – ответил ангел.

Тогда Ниар погрузил свои руки в свет. У него закружилась голова, и все вокруг стало пропадать, словно выцветать и превращаться в белое поле. Велери почувствовал удивительную легкость, почти невесомость, но вскоре это ощущение пропало. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на земле. Тело его дрожало от дикого напряжения, и далеко не сразу он сумел приподняться и огляделся. Ангела уже не было.

Немного выждав, он вернул контроль над мышцами и отметил, что силы его возросли, в том числе и физические. Разглядывая руки, он вспоминал, каково это – вызывать магию. Немного стараний, и в ладонях стали появляться белые шары. На губах короля возникла усталая улыбка. Приятно было вернуться в игру, и он решил сразу же приступить к более активным действиям. Например, нормально поискать магический след в руинах. А еще Ниар теперь понял, о чем говорил ангел, когда назвал окружающую атмосферу неприятной и давящей.

***

В квартире сильно пахло кофе. На столе стояла чашка, над ней клубился пар. Мэй внимательно изучала записи из архива Рудрета, которые вернул ей Тэас. Пыталась сопоставить факты и понять, что же происходило на самом деле. Она чувствовала, что ответ лежал на поверхности, но именно это и мешало его нащупать. Неужели можно поверить словам Тэаса-Кьюлака? Зачем ему отправлять ей бесполезные записи из архива? Зачем вообще тратить на это время?

Она поднялась с кресла, аккуратно пересчитала листы, сложила их на стол, дотянулась до телефона и набрала номер.

Чуть позже из трубки раздался голос:

– Ваш запрос?

– Один, ноль, ноль, один, два, Рудрет, – перечисляла Мэй довольно медленно, так как при этом продолжала смотреть на листы и думать о другом.

– Запрос принят, – ответили ей. – Пожалуйста, подождите.

Мэй издала тихий звук, что-то вроде согласия, и пробежалась глазами по комнате. Ее усталый взгляд остановился на чашке с кофе. Она потянулась к ней рукой, стараясь не отходить с трубкой далеко от аппарата. Стоило ей коснуться чашки, как в телефоне раздался мужской голос:

– Императорская сыскная служба Рудрета, архив. Кто спрашивает?

– Мэй Квейт, Фортон-Эда, мой номер: восемь, восемь, тридцать пять и одиннадцать. Детектив третьего уровня. Проверьте. – Она замолчала и скользнула пальцами по теплой поверхности чашки. Аромат был отличный. Она уже почти пригубила кофе, когда ее вновь прервал голос из трубки:

– Подтверждено. Слушаю вас, детектив Квейт, чем могу помочь?

– Только один вопрос. У вас в архиве хранились записи детективов из отряда, в котором выжил лишь Тэас Мойро…

– Записи были, но теперь их нет. Тэас забрал их еще до того, как вы раскрыли его личность.

Вот так вот Мэй прославилась. Как сыщица, которая раскрыла личность Кьюлака.

– Да, я знаю, – сказала она в трубку. – У вас ведь должны были остаться данные о записях. Меня интересует количество листов. Сколько их было?

– Подождите. – Он вновь замолчал.

Мэй сделала глоток, затем еще и еще. Тепло напитка приятно разливалось по ее телу.

– Пятьдесят один лист, – сообщил голос на том конце телефона.

– Уверены?

– Уверен, детектив.

Губы Мэй медленно растянулись в улыбке. Она все поняла.

– Благодарю, вы мне очень помогли, – сказала она в трубку.

– Не за что, детектив. Я слышал, что вы захватили члена банды. Позвольте поздравить вас. Это большое достижение.

От неожиданности Мэй чуть было не выронила чашку из рук. Она сильнее сжала пальцы и на пару секунд замерла. Поймали члена банды? Он сказал: «Вы поймали». В смысле – она? Или он имел в виду сыщиков Фортона?

– Да, спасибо еще раз, – вспомнив про телефон, быстро сказала она в трубку и прервала связь.

Эдвард! Он мог бы рассказать ей об этом, но не стал. Ну ничего, решила Мэй. Уже завтра заканчивалось ее отстранение, и она могла вернуться на работу. Как знать, возможно, Эдвард промолчал как раз потому, что она была отстранена. Однако три дня – это ведь фактически не наказание. Что ж. Поймали они кого-то. Кого?

Мэй вернулась в кресло и вновь взяла листы. Дело в том, что из архива Тэас взял только пятьдесят один лист, а вернул ей после взрыва крылатого судна пятьдесят пять. Он добавил ей нечто новое. Теперь она искала пятьдесят второй лист. Страницы ведь были пронумерованы. В итоге она нашла.

Да, то были отчеты Тэаса времен сражений с бандой в Рудрете, но… Мэй читала все быстрее и быстрее. Она буквально глотала информацию и все глубже проникала в суть, начиная понимать правду. В последнем письме он спросил ее, ощущала ли она ауру рядом с ним. Как она могла это пропустить? Не потому ли, что аура частенько преследовала ее, когда Тэас был поблизости? Но всегда ли рядом с ним? И тогда Мэй постаралась припомнить в подробностях все, что происходило на воздушном корабле.

До этого она никак не могла понять, почему Тэас не убил ее раньше на корабле. Зачем позвал на борт? Почему писал ей письма с просьбой не вмешиваться, когда мог просто избавиться от нее? Больше всего ее поражало, что Тэас играл с ней, будто издевался. А раньше она думала, что лучше понимает людей. Пока она была с Кьюлаком, он казался ей совершенно другим. Быть может, он все же был игроком, хотя и отрицал это, но уж точно не стал бы тратить время и силы на пустые игры с письмами, если они не имели смысла. Но что, если он писал правду?

Разве преступники не убивали быстро? Сыщица ведь лично наблюдала за действиями ауры на борту воздушного корабля. Да, она и искру в глазах Тэаса тогда видела, но магия, что напала на корабль, была не демонической, и аура тоже. Это была аура высшей магии, только очень концентрированная, из-за чего сыщики и поражались преступникам, способным такое создать.

Дальше. Мэй прикрыла глаза, вспоминая события. Тэас спас ей жизнь, и не раз. Она прокрутила в голове момент, когда Мойро собрался в нее выстрелить, но сначала сразил Атуана Лево́ра. Если бы следом он вновь не попытался ее убить, она бы ощутила, что аура ушла именно после смерти Левора. Об этом Мойро и написал в своем последнем письме. Он особо подчеркнул, что враг излучал высшую магию, которой члены банды никогда не обладали.

Следовательно, истинный враг – не банда?

Мэй читала дальше и узнавала все больше подробностей о том, что на самом деле происходило тогда в Рудрете. Теперь, когда она предположила, что враг был иной, все встало на свои места, в том числе и поведение Тэаса.

Она вновь поднялась с кресла, но чтение не закончила, лишь периодически отхлебывала остывший кофе. Кьюлак написал ей, как возникла банда, почему необходимо было лгать и в какой момент он счел ее достаточно сильной, чтобы знать правду. До этого он испытывал ее. Хотел убедиться, что она потянет борьбу с настоящим врагом.

В конце текста он предупредил, что теперь ее жизнь изменится, станет опасней, и напомнил, что больше ни один сыщик, включая Эдварда, не должен знать правду. Теперь она понимала, почему так, и невольно испытывала гордость, что была посвящена в суть, в то время как Эдвард, по словам Тэаса, не подходил. Возможно, она все еще злилась на напарника за то, что он не рассказал ей о поимке члена банды.