– Они покойники, – тихо подвел итог Миротелло, и Юджин с ним согласился. Карнелий все это время стоял в гостиной и размышлял, способна ли банда убить одного из Фавластасов. Теперь, когда рядом был Юджин, живой Дагерти уже был не нужен Нериану. Впервые барон понадеялся на преступников.

Они шли по любой улице, не думая о направлениях и карте. В любом случае, если все время идти прочь от центра, выйдешь к окраине.

Был уже день, погода улучшилась, иногда показывалось солнце, но народу на улицах было не так уж и много. Чем ближе к окраине, тем меньше.

– Лэн, возьмите газету! Замечательные новости! – голосил маленький мальчуган. Он стоял возле лавки, размахивая товаром.

– О чем говорят, малыш? Какие новости? – вдруг поинтересовался Дагерти, приблизившись к лавке. Ниар остановился.

– Отличные новости! Они поймали одного из членов банды!

– Ну и что я говорил, а? – в полный голос сказал наместник, обращаясь то ли к мальчику, то ли к Ниару. – Стоит ли бояться обычных смертных преступников? – Ниар промолчал, а Дагерти подмигнул мальчугану: – Прости, сегодня деньги остались в другом чемодане.

– Так возвращайтесь с ними, лэн! – улыбаясь, предложил мальчуган и вновь закричал: – Отличные новости! Покупайте газеты! Банда наконец стала сдавать позиции!

Дагерти и Ниар уже отошли довольно далеко, когда мальчик крикнул им вслед:

– Я отложу для вас экземпляр!

Дагерти не обернулся, но Ниар увидел его теплую улыбку.

– Любишь детей? – недоверчиво поинтересовался он.

– Да. – Но улыбка исчезла с лица наместника. – И есть кое-что, о чем я хотел бы поговорить с тобой в первую очередь. Только сначала спустимся к реке.

Ниар осмотрелся. Он узнал местность, хотя вечером все выглядело мрачнее. Парк на окраине. Они миновали ржавые часы и стали держаться правее, двигаться по узеньким улочкам, пока не оказались возле спуска к реке. Теперь руины на той стороне были лучше видны. Король двигался осторожно и все время косился на мрачные очертания. Дагерти заметил это, но сказал другое:

– Здесь мы можем поговорить. – Он спрыгнул к самой реке. Чуть в стороне чернела труба – вход в подземелья. Ни Ниар, ни ученый не обратили на нее должного внимания. Вместо этого Дагерти приступил:

– Я начну с твоего сына.

– Сандр? – Что-то сжалось внутри Ниара, когда он произнес имя сына. – Только попробуй сказать, что …

– Все же нет, – увидев волнение короля, передумал наместник. – Лучше расскажу по порядку, а то не все поймешь.

– Меня завалило. Что было дальше?

– Ничего хорошего, но постараюсь объяснить. Тебе неизвестно, кем был мглистый колдун, который перешел границу и начал убивать?

– Трифон?

Дагерти отрицательно покачал головой и поправил:

– Его звали Рантуан, и он был одним из наместников Фавластаса.

Ниар медленно сел на берег и стал ждать полного рассказа. Увильнуть он бы не позволил. Дагерти и сам не знал почему, но решил рассказать все. В мельчайших подробностях. В том числе и об аданее, о войнах на той половине, о войнах, что были тысячу лет назад. Он говорил спокойно и очень подробно. Рассказал о мучениях в аданее, искре, о своем настоящем имени и том, что теперь у него раздробленная душа, шесть тел и шесть личностей.

– Что стало с настоящим Дагерти? – в какой-то момент спросил Ниар. – Ведь был такой. Ты украл у него тело.

– Он был шпионом, аэрийцем, еще давних времен, моих времен. В твоем настоящем я изобразил его далекого потомка, создал образ ученого-теоретика, который, в отличие от других аэрийцев, считал магию даром. Ведь и ты, Ниар Велери, понимаешь, что магия – это дар.

– Это как посмотреть. Она больше приносит неприятностей, чем пользы.

– В общем, истинного Дагерти мне не жаль, – подытожил ученый.

– Странно слышать все это после твоего рассказа об аданее. То есть теперь демон правит твоей империей под твоим именем, а ты вынужден подчиняться.

– У него практически вся искра. А искра – это нечто такое, что делает человека почти неуязвимым. Она очень опасна, умеет выжидать, атаковать твой разум в тот момент, когда без ее помощи ты сам по себе ничего не стоишь. Сначала это лишь странное ощущение, затем голос, но голос твой. Хотя ты просто думаешь, что слышишь собственные мысли. Даже не замечаешь, что мысли странные. Затем голосов в разуме двое, потом может стать трое. И чем больше ты борешься, чем сильнее стараешься заглушить аданейщину, тем хуже. Искра защищается и питается твоим страхом. Я и заметить не успел, как она сделала шестерых. Ужасно то, что стало с Непоколебимым и его подданными. Все из-за искры.

– А раньше вы были мирной империей? – Как-то Ниару в это не очень верилось. Он спросил лишь для того, чтобы узнать больше о Непоколебимом.

– Когда-то да, но учти, то были времена передела территорий. Так и создаются империи. Я многое смутно помню. Память человека непригодна для того, чтобы помнить столько лет. Когда-то и границы не было, но как это было, как это выглядело – сложно вспомнить. Ты понимаешь, что был совсем другой мир? Твоя Аэрия в разные времена была сильная. У вас с вашей магией было огромное количество преимуществ, но ты, Ниар, пожалуй, самый спокойный из королей рода Велери.

– Мой отец не был таким, как я. Он был радикальнее. Быстро принимал решения, которые многим, а порой мне, могли показаться жесткими.

– Да, такими я запомнил Велери – сильными завоевателями.

– Возможно, так было до возникновения границы, – не стал спорить Ниар, – но потом мы только и делали, что веками оборонялись от нападений на нас.

– У вас самая благоприятная равнина в каскадах. Остальные богатые и выгодные территории остались за границей, вот все и ринулись на вас. Но пока границы не было, сильные империи и королевства всегда воевали. Нет, были, конечно, и мирные времена, еще до искры, до того, как со мной все это приключилось. Мой отец больше занимался торговлей, а править должен был мой старший брат.

– Но потом искра?

– Потом я умер. В той смерти я был сам виноват. Пытался завести зал времени, использовал слишком много магии, истощил себя и погиб. Потом меня проиграли Аданею ангелы, и во мне поселилась искра. За меня вступился мой ангел-хранитель. Мне дали шанс вернуться к жизни. Они возродили меня, но вернулся я неистовым и не справился с искрой. Дальше все накрутилось. Непоколебимый стал уже не тем, демон забрал мое имя.

– Дальше…

– Возьмем времена поближе, хотя из древности, тебе, наверное, будет интересен сын одной из моих личин.

– Получается, что он и твой сын.

– Я так не считаю, – возразил Дагерти. – Мы с другими личинами уже давно не зависим друг от друга. Ну, за исключением неких духовных привязанностей и слабостей. А тела и сущности у нас разные. То был сын личины по имени Ирвинг. Ирвинг и сам фигура очень неординарная, ее сложно понять даже мне. В последние годы особенно. Сын у него, впрочем, вышел более неординарным. Этакий тихоня-изобретатель. Ну ладно, ум все же от меня. Его звали Альканом. По правде, никто никогда не воспринимал его всерьез. Он был слабым, и воин из него бы не получился. Вместо тренировок он изучал звезды. И поскольку уже тогда я сделал свою империю более развитой технически, Алькана можно смело назвать маго-техником. Только вот он был жутко наивен. Ирвинга это злило, но вместе с тем он мог говорить сыну все что угодно, и тот верил. Причем так искренне верил. Всегда превозносил и обожал Непоколебимый, в то время как сам практически не выходил за пределы своего родного особняка в Утреннем Лике. Там он днями и ночами сидел в обсерватории, составлял гороскопы, предсказывал, удачная ли будет битва…

– И предсказания совпадали?

– В целом да, но Ирвингу хотелось, чтобы сын не звезды изучал, а создавал технику для войны. Тогда как раз был пик войн с Аэрией, и многие гибли. Потом погиб и Алькан. Но кто бы мог подумать, что свой главный вклад в победу Непоколебимого он сделает после смерти. Аэрия побеждала, и, думаю, если бы не Алькан, сейчас бы границы не было и твое королевство простиралось бы на все территории Непоколебимого.