Генерал Рооп добавил: «Думаю, что общая мобилизация даст понять Японии, что Россия ставит вопрос о войне ребром и не пойдет на уступки, не согласные с достоинством России. Но может ли внутреннее положение России позволить это? Военный министр указал на опасения министра внутренних дел в случае мобилизации в западных губерниях, но он же указал на прекрасную меру — призыв, для сохранения внутреннего порядка, второочередных казачьих полков. Главный вопрос — в своевременном доставлении войск по железным дорогам. Военный министр доложил вашему величеству, что в настоящее время имеется возможность отправлять ежедневно 10 поездов, но из них могут быть отданы под войска только 6 сквозных; следует подробно выяснить этот вопрос».
Военный министр доложил, что сейчас действительно имеется в распоряжении военного ведомства 10 поездов ежедневно, и притом сквозных; но что из них выделить 8 под войска нельзя, а лишь при крайнем напряжении можно для этой исключительной цели дать по 6 поездов в сутки.
Генерал Рооп сказал, что если Сыпингайские позиции могут быть удержаны, то они могут быть тем не менее обойдены движением неприятеля на Цицикар или Нингуту. Чем сильнее позиция, тем упорнее желание врага ее обойти. Ляоян и Мукден доказали, как неосторожно весь успех основывать на силе позиции. В заключение генерал Рооп признал почти все требования генерала от инфантерии Линевича удовлетворимыми, но при крайнем напряжении.
Генерал-адъютант Алексеев сказал: «Не может быть сомнения в том, что увеличение действующей армии возможно; весь вопрос в сроке доставки войск. Главнокомандующий находит необходимым иметь 550 000 человек и второй железнодорожный путь. У нас теперь существуют недочеты в провозоспособности Забайкальской ж.д., на которой легко может образоваться пробка. Нельзя забывать, что наша база на расстоянии 10 000 верст, а у японцев — 48 часов. Посему мы не можем соперничать с ними ни в сроке сосредоточения войск, ни в присылке пополнений. Генерал Линевич требует четыре корпуса по 3 дивизии каждый, т. е. 12 дивизий. Такое количество Забайкальская дорога не может перевезти своевременно; после 16 месяцев весьма напряженной работы масса паровозов может сдать сразу, и мы окажемся в трудном положении. Россия может выставить и два миллиона войск, никто этого не оспаривает, но, самое важное, срочность — не обеспечена. Отстоять позиции мы можем, но перейти в наступление будем не в силах. Сыпингайским позициям придается слишком большое значение, но одним удержанием их не исчерпывается нужный для нас успех. Не следует забывать о Владивостоке, о значении коего для общего хода кампании ничего не упоминается в телеграмме главнокомандующего. В августе я докладывал о неготовности его к обороне. От овладения с моря Русским островом, при отсутствии флота, этим ключом Владивостока, он не обеспечен; положение его в смысле обороны будет очень тяжелое. Сахалина удержать мы никоим образом не можем, а также устью Амура угрожает опасность. Лучше готовиться к продолжению войны до последнего напряжения, но все же необходимо предвидеть, что предстоит нам в случае новых неудач, и узнать, на какие условия мира мы можем теперь рассчитывать. Я был свидетелем наших неудач при Ляояне и Шахэ и должен высказать с полною откровенностью вашему величеству свое мнение, что дух войск, под влиянием постоянных отступлений и тяжелых потерь, нравственно подорван, и едва ли удержимся мы на Сыпингайской позиции».
Генерал Гродеков сказал: «Доставить четыре корпуса мы могли бы к 1 октября, но японцы не будут этого ожидать. Имея теперь большую армию в порядке, мы имеем большой козырь в наших руках при решении вопроса о мире. Генерал Линевич и армия, как явствует из телеграммы главнокомандующего, в подавленном настроении; после потери флота положение для них тяжелое. Я согласен с мнением великого князя Владимира Александровича, что пока армия цела, надо торопиться выяснить условия мира. Не надо забывать, что на Сахалине и в Николаевске продовольствия очень мало, а при предполагаемом усилении местных частей (Сахалина на 6000 и Николаевска на 5000) продовольственный вопрос станет еще тяжелее.
Сахалин находится в критическом положении, море во власти Японии. В китайских портах были заготовлены запасы муки для Сахалина, которые должны были быть доставлены по приходе эскадры адмирала Рожественского, но теперь на них рассчитывать нельзя. Гражданское население Владивостока, числом до 15 000, обеспечено хлебом лишь до июня. Хотя военное ведомство ассигновало огромную сумму на заготовку довольствия для владивостокского гражданского населения, но это довольствие придется доставлять из Европейской России и из Сибири, так как в Приамурском крае лишнего хлеба нет, а вывоз продовольствия из пределов Маньчжурии воспрещен. С большею вероятностью можно сказать, что довольствие во Владивосток своевременно не дойдет. Теперь, пока у нас в кулаке есть сила, следует этим воспользоваться и приступить к зондированию мирных условий».
Великий князь Алексей Александрович сказал: «Я не позволю себе входить в соображения касательно сухопутных войск, но должен сказать, что в случае продолжения войны положение Владивостока, устья Амура и Камчатки будет весьма опасное; нет сомнения, что японцы обратят туда все свое внимание, и положение армии будет тяжелое, так как она не в состоянии будет помочь. Миноноски нельзя принимать в соображение. Пока нам не нанесен решительный удар, надо зондировать почву относительно условий мира. Южная часть Сахалина с рыбными промыслами могла бы быть уступлена в случае необходимости».
Великий князь Владимир Александрович сказал: «Конечно, условия мира могут быть и слишком тяжелы, неприемлемы; поэтому, не теряя времени, надо сейчас начать прощупывать почву для переговоров и тем временем непременно продолжать усиливать армию. Это — следует, ибо армия будет нам сильной опорной точкой в вопросе мира и для внутреннего успокоения государства».
Генерал-адъютант барон Фредерикс сказал: «По моему глубокому убеждению, переговоры надо вести открыто, так как если условия мира нельзя будет нам принять и они всем будут известны, то последует реакция, война станет национальная. Немедленное начатие переговоров о мире должно благоприятно отозваться на внутреннем положении страны и безусловно облегчит мобилизацию».
Генерал Рооп заявил, что по второму предложенному совещанию вопросу следует иметь в виду, что Владивосток не может удерживаться долго вследствие недостатка также и запаса снарядов.
Генерал-адъютант Алексеев возразил, что расход снарядов в эту войну превзошел всякие расчеты. Что же касается отправки войск на Сахалин, то это окажется невозможным, так как устье Амура, вероятно, будет блокировано японским флотом.
Генерал Гродеков сказал: «В прошлом году, по моим сведениям, в Охотск, в Камчатку и для Колымского округа не было доставлено вовсе ни пороху, ни свинца, без чего невозможна добыча пушнины. В нынешнем году повторится то же. Населению этих местностей может угрожать голодная смерть».
Генерал-адъютант Дубасов сказал: «Несмотря на тяжелые поражения на суше и в особенности на море, Россия не побеждена. Мало того, Россия, продолжая борьбу, непременно должна победить своего врага. Наше движение на восток есть движение стихийное — к естественным границам; мы не можем здесь отступать, и противник наш должен быть опрокинут и отброшен. Для достижения этого надо посылать на театр действия самые лучшие войска. Что касается Владивостока, то его нетрудно взять с моря, и он более трех месяцев, вероятно, не продержится; но, несмотря на это, войну следует продолжать, так как мы в конце концов можем и должны возвратить обратно все взятое противником. Финансовое положение Японии, конечно, хуже нашего: она делает последние усилия; наши же средства борьбы далеко не исчерпаны. Для обеспечения успеха нашей армии нам необходимо начать немедленно укладку второго пути и упорядочить наши водные сообщения. Я уверен, что после последних поражений условия мира, предложенные Японией, будут чрезвычайно тягостны, и потому, по моему глубокому убеждению, для того, чтобы изменить эти условия в нашу пользу, необходимо продолжать борьбу до полного поражения противника».
