– У нас таких нет и не было.

– Как жаль…

– Но мы можем предложить вам…

– Нет, моя жена хочет только такие, – твердо заявил Ринат.

Девушка посмотрела на него уважительно.

«Надо же, – читалось на ее милом личике, – сам, судя по всему, далеко не богач, а ради жены готов выложить такую сумму. Вот это любовь!»

Ринат догадался, о чем она думает, и улыбнулся, искренне поблагодарив Аллаха за то, что Гузель никогда не придет в голову требовать от него подобных жертв.

Девушка тем временем замешкалась и неожиданно сказала:

– Такие туфли были в «Лизавете» на Пролетарской. Там у меня подруга работает, – поспешно добавила она, – но боюсь, что туфли уже купили, так как была всего одна пара.

– Спасибо, – сказал Ринат, – но я все-таки съезжу в магазин, вдруг мне повезет. Вы не подскажите адрес?

– Да, конечно, – она быстро чиркнула ему адрес на визитке своего магазина.

– Спасибо! – Ринат одарил девушку искренней улыбкой.

Выйдя из автобуса на Пролетарской, он быстро нашел магазин.

«Какая ирония истории, – подумал он, – элитный магазин для буржуев на Пролетарской улице».

В магазине его встретили как самого дорогого гостя, несмотря на то, что его внешний вид не тянул на фасад нового русского, впрочем, как и татарского богача. Хотя наученные опытом продавцы могли предполагать в нем замаскированного миллионера Корейко…

Но на этот раз Ахметов недолго их томил, как только девушки сообщили ему: «Да, такие туфли были, но проданы», – он предъявил им удостоверение.

– А теперь, милые барышни, – по-отечески ласково улыбнулся Ринат, – скажите мне, кто их купил.

– Как кто? – растерялась одна из них.

– Молодая красивая женщина, – сказала другая.

– А заплатил за них мужчина, – добавила вторая нерешительно.

– То есть они были вдвоем?

– Да, конечно.

– Вы могли бы описать женщину?

– Описать?

Ринат кивнул.

– Она была высокая, с хорошей фигурой, волосы светлые.

– Блондинка? – уточнил он.

– Да.

– Крашеная?

– Нет, натуральная, – уверенно сказала вторая девушка.

– А глаза?

– Ярко-зеленые.

– Это она? – Ринат протянул девушкам фотографию Маргариты Максименковой.

– Да, это она, – сразу подтвердили обе девушки.

– Такую красавицу трудно забыть, – вздохнула с плохо скрываемой завистью первая из девушек.

– Но вы тоже далеко не дурнушка, – приободрил ее Ринат, и она благодарно улыбнулась ему в ответ.

– А теперь опишите ее спутника.

– У вас и его фотография есть? – спросила одна из девушек.

– Увы.

– Это был представительный, довольно высокий, примерно, как вы, мужчина, тоже широкоплечий, но старше вас. Ему точно за тридцать.

– Лет тридцать пять, – подумав, добавила вторая девушка, – а может быть, и ближе к сорока.

– Он шатен, – вспомнила первая, – глаза карие. На пальце правой руки печатка.

– На каком пальце?

– На среднем.

– А еще от него пахнет деньгами.

– Разве деньги пахнут? – улыбнулся Ринат.

– Еще как! – заверили его девушки.

– Странно, Веспасиан утверждал обратное.

– Кто это?

– Да так, один император.

– Ошибался ваш император, – уверенно произнесла первая девушка.

Вторая, видимо, знала, кто такой Веспасиан, потому что насмешливо подмигнула Ринату.

Поблагодарив продавцов, оперативник отправился с добытым материалом к следователю.

Обернувшись на прощание, он увидел, как одна девушка что-то говорит другой, а та брезгливо морщит нос и хихикает. Видимо, одна из подруг просвещала другую о введении императором Веспасианом налога на общественные туалеты, сделав их платными. На возгласы возмущенных граждан император ответил, что деньги не пахнут.

Ожидая клиента в кабинете, Мирослава какое-то время раздумывала, позвонить ей Белозерскому или нет. Взвесив все «за» и «против», решила, что поговорить с Яном ей лучше после того, как она выслушает человека, которого он к ней направил.

Ян Белозерский был старинным другом Мирославы. Познакомились они в институте.

Мирослава какое-то время, как и ее друг детства, Шура Наполеонов, работала следователем, но потом ушла на вольные хлеба, решив, что для нее сподручнее вести расследование, не подчиняясь никому, кроме себя самой и, естественно, закона…

А Ян отправился в адвокатуру. Довольно скоро он стал не просто хорошим адвокатом, у него появилась репутация неподкупного профессионала, сражающегося за своего клиента до последней, подчас иллюзорной, возможности.

За дела «тугих кошельков» он брался в тех исключительных случаях, когда был уверен, что клиент не виновен, его подставили или он оступился в силу непреодолимых обстоятельств, совершил преступление по ошибке, случайно. Основной его контингент – представители малого и среднего бизнеса, творческих и научных профессий и менее обеспеченные граждане.

Мирослава знала, что пару раз в год Ян берется вести запутанные дела малоимущих, а то и откровенно бедных людей. Год тому назад ему удалось добиться полного оправдания бомжа, которого обвиняли в двойном убийстве.

Откуда ей это известно? От себя самой, так как Ян тогда обратился за помощью к ней, и она нашла настоящего убийцу, переложив при этом бремя доказательств на Наполеонова. Он с задачей справился на пять с плюсом и получил благодарность начальства, то есть лавры, к которым был неравнодушен, хотя и старался тщательно скрывать эту свою маленькую слабость, к которой Волгина была более чем снисходительна.

В случае необходимости, например, чтобы заставить Наполеонова рыть носом землю на ровном месте, она нажимала именно на это уязвимое место своего старинного друга. И он старательно рыл, даже рискуя своей карьерой, так как не помнил случая, когда бы Волгину подвела ее интуиция или еще нечто необъяснимое с точки здравого смысла, чем она пользовалась в своих расследованиях.

Мирослава же в тот раз обошлась простым «спасибо» от Яна. А Белозерский решил довести доброе дело до конца и не успокоился, пока не устроил судьбу своего бывшего подзащитного. Сейчас бывший бомж имеет жилье, пусть и скромное, – комнату в коммуналке, но зато свою, и прилично оплачиваемую работу.

И теперь Мирослава гадала – работать на адвоката ей придется на этот раз за деньги или бесплатно…

Она фыркнула точно так, как ее кот Дон, и тот, потянувшись в кресле, муркнул ей в ответ. Мирослава сочла это добрым знаком.

Клиент приехал на десять минут раньше назначенного срока. Он вошел в кабинет решительной походкой и представился:

– Глеб Валентинович Басаргин.

– Мирослава Игоревна Волгина, – произнесла Мирослава в ответ, хотя клиент уже и так знал ее имя. – Садитесь, пожалуйста, – она указала ему на кресло.

Он сел и сразу взял быка за рога:

– Я хочу нанять вас для расследования дела, – он на секунду замялся, но тотчас так же решительно продолжил: – Моей невесты Маргариты Максименковой.

– В чем обвиняют вашу невесту?

– В убийстве бывшего любовника, – ничуть не смущаясь, произнес Басаргин.

– Она с ним рассталась?

– Да.

Мирослава внимательно рассматривала симпатичного мужчину, не отводившего взгляда от нее. Ей нравилось его волевое лицо, глубокие карие глаза, коротко постриженные каштановые волосы. И даже печатка с сердоликом не раздражала, хотя украшения на мужских руках не вызывали у нее восторга.

По взгляду Басаргина и по проскальзывающим в его голосе тревожным ноткам она догадывалась, что он испытывает к Маргарите серьезное чувство и готов ради нее на все или «почти на все», уточнила она про себя.

– Глеб Валентинович…

– Можно просто Глеб, – быстро поправил он.

– Хорошо, Глеб, как давно рассталась ваша невеста со своим бывшим?

– Не знаю, – несколько резко ответил он.

Мирославу это насторожило, и она задала следующий вопрос:

– Как долго длились их отношения?

– Я не вникал в то, что у нее было с этим Сашей. Не желаю копаться в ее прошлом. Мне это неинтересно.