– Слушай, калитка почему-то нараспашку, – сказал Геннадий.

– Да, действительно, – недоуменно согласился Рашид и предположил: – Может, у них летнюю воду вырубили, и он в колонку с ведрами пошел?

– Может…

– Ладно, я джип закрою и пойдем, подождем его в доме.

Геннадий зашел во двор, сорвал яблоко с ветки яблони, растущей у самой калитки, вытер его носовым платком и с наслаждением надкусил. Сладкий сок брызнул на язык.

– У-у, – промычал он довольно.

– Чего мычишь? – рассмеялся Рашид.

– Вкусно! – ответил, прожевав кусочек, Наливайко.

– Соблазнитель ты, Генка, – ухмыльнулся Нуралиев и тоже сорвал яблоко, – и как таких, как ты, к детям допускают?

– Причем здесь яблоки и дети? – удивился Наливайко.

– Темный ты, Генка, а еще учитель.

– Сам ты темный.

– Ага, коли светлый, то вспомни, из-за чего Еву с Адамом из рая выгнали? – рассмеялся Рашид.

– Тебе бы только поржать, – невозмутимо ответил Геннадий, вытирая руки платком.

– Ну, чего, в дом почапаем?

– Пошли.

Они прошли по скрипящим половицам сеней. На скамейке стояли ведра, полные воды. На кухне было открыто окно, и ветер беззастенчиво трепал тонкую жалобно шуршащую занавеску, пользуясь ее полной беззащитностью.

– А может, он сходил за водой и опять заснул? – предположил Наливайко.

– Пошли, посмотрим. Ну, если Сашка дрыхнет, я на него ведро воды вылью, – пригрозил Рашид.

– Чего он не может у себя дома прилечь отдохнуть?

– Сходил за водой и умаялся, – усмехнулся Рашид, – он должен был червей накопать, лодку привести в порядок, удочки и еду приготовить.

– Должен…

– Как мы и договаривались! – Рашид отстранил друга и первым влетел в спальню.

Наливайко последовал за ним, но был чуть ли не сбит с ног вылетевшим обратно из комнаты Нуралиевым.

– Ты чего? – отпрянул Геннадий, – на тебе лица нет…

– Цыц! – Рашид прижал руку к горлу.

– Ты чего? – повторил Наливайко и хотел заглянуть через плечо друга.

– Не ходи туда, Ген.

Рашид вытащил сотовый и стал нажимать на кнопки. Ничего не понимающий Геннадий удивленно наблюдал за другом.

– Зачем «Скорую» и «Полицию»? Сашке плохо?

– Очень плохо, – подтвердил Рашид, схватил друга за рукав и потащил обратно к двери.

Тот шел, не сопротивляясь, и лишь когда Рашид вытолкнул его из сеней на крыльцо, потребовал:

– Объясни, в чем дело!

– Сашку убили.

– Как убили?!

– Не знаю, как, кровь там.

– Может, он еще живой, – Наливайко устремился было обратно в дом.

Но Нуралиев схватил его за рукав:

– Стой! Не ходи туда. Не живой он.

– Но посмотреть-то надо!

– Полиция приедет и посмотрит, – проговорил Рашид, не выпуская рукав друга из рук.

– Да пусти ты!

– Успокойся. Сашке ничем не поможешь. А топтаться там не надо. Пусть полиция найдет только следы убийцы.

– Ты думаешь, они там есть? – шепотом спросил Наливайко.

– Должны быть, – повел широченными плечами Нуралиев, – не бесплотный же дух там орудовал.

– Что мы Ане теперь скажем? – испуганно спросил Наливайко.

Рашид снова пожал плечами и опустил голову.

Полиция и «Скорая» приехали почти одновременно. Наливайко поспешил на звук сирены и, встав в проеме калитки, замахал рукой:

– Сюда!

Следователь Александр Наполеонов был раздражен и пребывал, мягко говоря, не в духе. И понять его было можно: дежурство заканчивалось, и вот на тебе – вызов. А так хотелось домой, съесть поздний завтрак, приготовленный мамой, и завалиться спать.

«Но, видно, не судьба», – философски подумал следователь.

Зато фотограф Валерьян Легкоступов был полон энтузиазма. Казалось, что чувство усталости вообще было ему неведомо.

– Как здорово, что мы едем за город! – радовался он еще в машине.

Наполеонов даже не стал спрашивать, что было в этом здорового, только бросил на фотографа тяжелый взгляд, который Валерьян даже не заметил.

Судмедэксперт, ироничный Зуфар Раисович Илинханов, на этот раз отмалчивался. Эксперт-криминалист, благодушный Афанасий Гаврилович Незовибатько, отзвонившись любимой жене Оксане: «Оксаночка, не волнуйся, я задержусь», – дремал всю дорогу. Молодой опер Аветик Григорян, разложив на коленях газеты, сосредоточенно разгадывал кроссворд.

– Помочь? – спросил Илинханов.

Григорян в ответ покачал головой.

– Все при деле, – фыркнул про себя Наполеонов и подумал, что ему тоже неплохо было бы подремать. Но спать расхотелось. И, словно прочитав его мысли, Илинханов протянул ему термос с кофе.

– Спасибо, – поблагодарил следователь и отлил себе немного ароматной жидкости в нахлобученный на термос пластиковый стаканчик.

Въехав в дачный поселок, полицейский автомобиль проехал по прямой, свернул направо, как объяснил звонивший, проехал несколько метров и остановился.

– Так, куда дальше? – задумчиво произнес водитель.

Но тут полицейские заметили в проеме калитки одной из дач мужчину, который призывно махал им рукой.

– Кажется, приехали, – проговорил следователь и выбрался из автомобиля.

– Сюда, сюда, – позвал поспешивший им навстречу Наливайко.

Рядом затормозила «Скорая».

– Что у вас тут? – спросил Наполеонов.

– Сашу убили, – ответил Геннадий.

– Вы видели?

– Нет, Рашид зашел, увидел и сразу вызвал вас.

Нуралиев не спеша приблизился к прибывшим.

– Следователь, Александр Романович Наполеонов.

– Рашид Шамильевич Нуралиев.

Наливайко растерянно вытаращил глаза на следователя, но потом сморгнул и тоже представился:

– Геннадий Федорович Наливайко.

– Я пойду прослежу, чтобы не затоптали, – проговорил Незовибатько и проследовал в дом за врачами. Криминалист следом за ним стал подниматься по ступеням.

– Он в комнате лежит, – запоздало вырвалось у Наливайко.

Медики вышли быстро, сказали, что их помощь не требуется, и «Скорая» отъехала от дома. Оперативная группа, напротив, вошла вовнутрь, чтобы задержаться там надолго.

– Смерть наступила от удара тяжелым предметом по голове, – констатировал медэксперт.

Рядом валялась пустая бутылка из-под пива. Как ни странно, она не разбилась. Бутылку со следами крови и прилипшими к ней волосками упаковал, как вещественное доказательство, эксперт-криминалист.

На столе в банке было несколько окурков со следами губной помады и без оных.

– Убитый вам знаком? – спросил следователь Нуралиева.

– Конечно!

– Его имя, отчество и фамилия.

– Фалалеев Александр Денисович.

– Как давно вы знакомы?

– Можно сказать, всю жизнь!

– А точнее?

– С детства.

– Зачем приехали сегодня?

– Зачем к другу на дачу приезжают? – хмуро фыркнул Рашид.

– Отдохнуть мы хотели, – быстро вставил Геннадий.

– Фалалеев вас ждал?

– Должен был…

– Вы ему звонили?

– Да, вчера мы обо всем договорились, хотя планировали приехать еще с понедельника.

– А сегодня вы ему звонили?

– Нет, зачем? Мы же уже договорились обо всем вчера.

– Но все же? – настаивал следователь.

– Сашка не барышня, чтобы мы ему без конца названивали, – отрезал Рашид.

Наполеонов внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.

– На полу остались следы от обуви, – обронил Незовибатько, ни к кому не обращаясь.

– Мы не заходили, – испуганно проговорил Наливайко.

– Покажите-ка ваши туфельки, – пробасил Незовибатько и, взглянув на обувь Наливайко и Нуралиева, вздохнул с сожалением: – Размерчик не тот. Следы оставлены женскими туфлями.

– Скорее всего, убийство произошло накануне, туфли-то, видать, грязные были, – заметил Аветик.

– Дождь шел вчера вечером и ночью, – сказал кто-то.

– Ну вот, тогда и убили, – невозмутимо ответил Незовибатько и обратился к медэксперту: – Да, Зуфар Раисович?

– Да, часов пять-десять с момента смерти прошло. Подробнее после вскрытия, – ответил Илинханов.