Обнимаю и отца, перебрасываюсь парой ничего не значащих фраз, как доехали и прочее. И представляю:

– Знакомьтесь, Лиза. – Хотя отлично знаю, что родители не забыли девчонку, хоть и не видели давно. Но хочу, чтобы подумала, что забыли. Как и я – не помню наше общее прошлое. Ничегошеньки. Такая вот маленькая шпилька. Но знаю – больно уколет Лизку. Замечаю как вспыхивают обидой топазовые глаза. – Мам, надеюсь ты не против, что она поживет у нас? Не помешает? Понимаю, это странно.

– Странно то, что ты знакомишь нас с той, кого мы отлично знаем, – вступает в разговор отец. – Добро пожаловать, Лиза. Ты очень выросла. И в то же время – мало изменилась.

– Якоб, ведь Лиза уже жила у нас, здесь, а потом все лето в загородном доме. Неужели ты забыл? – улыбается мама, обнимая Брейкер. – Я так рада тебя видеть, дорогая. Это огромный сюрприз для нас.

Черт, ну а почему-бы мне не забыть? Хотя бы потому что для меня тот период был особенно невыносимым…

Маленькая нимфетка. Она ужасно бесила меня, всегда. Но особенно – в то лето, когда жила у нас ей тогда, кажется, лет пятнадцать было. Мне, соответственно, двадцать. Взрослый, мужик можно сказать, лоб здоровый, перетрахавший уже кучу баб. И вот мелюзга эта снова и снова на глаза попадается. И не просто попадается – живет в моем доме! Родитель ее видите ли по делам умотал. И моих родоков попросил присмотреть. Мать эту пигалицу обожала. Я знал, что родители отчаянно пытались завести второго ребенка, мама девочку очень хотела. И глядя на Лизку… видимо, свое потаенное, нереализованное вспоминала. Но только Елизавета ни капли уже на ребенка не походила… Сладкая, свежая, созревшая… Она волновала меня, будоражила. И чем больше росло желание внутри – тем сильнее ненавидел девчонку. Потому что тронуть не мог. Это было невыносимо. Короткие юбочки в клетку, выглядывающие из-под них чулки… Белые рубашки, завязанные над талией… Эта девица как будто в один момент научилась всем хитростям и уловкам чтоб мужика до белого колена довести. Ее хотели все, буквально каждый встречный. И она наслаждалась этим. А самый главный желанный для нее трофей – я. И от этого срывало крышу. Она вела себя со мной нагло, вызывающе. И жестоко поплатилась за это…

Да, уже тогда я был жесток с Леа. Возможно, чересчур. Неудивительно, что со мной она всегда колким ежом становилась. Но только так я мог держать ее на расстоянии. И самое паршивое – с того времени ничего не изменилось.

– Пойдем, Лизавета, покажу тебе твою комнату. Мы уже все приготовили. – И Брейкер уходит с отцом. А я за матерью на кухню прохожу.

– Может нам не заносить вещи? – спрашиваю. – У Лизки куча барахла, таскать туда-сюда нет интереса.

– Отец тебе поможет, – улыбается мама.

– Разве мы не на даче отмечать праздники будем? Леа, наверное, соскучилась по тем местам. Давно там не была.

– Нет дорогой. Мы поедем к Бурмистровым, – улыбается мама. Твое появление – будет особенным сюрпризом для них. Ты знаешь, что Артур женился? Это просто потрясающе. Я думала, вы двое до сорока лет холостяками будете девичьи сердца разбивать.

– Я не могу ехать к Бурмистровым, мам. – Говорю, прислонившись к стене. Вот что называется «пиз**ц нечаянно нагрянет». Думал мои проблемы только Брейкер ограничатся.

– Что это за глупости? Ты как член их семьи.

– Я в ссоре с Артуром.

– Помиришься.

– Я с его женой спал…

У нас в семье откровенность – норма. Родители – занятые, прямолинейные люди, приучили говорить четко и по делу, без виляний. Никогда не паниковали, если в детстве я в синяках приходил, мать спокойно обрабатывала раны, или везла зашивать, или в травму – два раза левую руку на футболе ломал. Но кажется, мне впервые удалось не просто удивить, а по-настоящему шокировать свою родительницу, которая в данный момент накрывает на стол. Тарелка с пирожными падает у нее из рук и разбивается на мелкие осколки о мраморную плитку. Мама открывает рот чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его. Это было бы даже забавно, если б не было так больно. Признаваться в содеянном – точно заново переживать ту ночь с Василиной. Невыносимо прекрасную, и столь же болезненную.

На шум в кухню вбегает отец, за ним Леа.

– Все в порядке, я неуклюжая просто… – начинает суетиться мама, берет веник. Леа наклоняется и поднимает более крупные осколки.

– Черт, порезалась, – восклицает мать, и отец ведет ее в ванную, обработать рану.

– Что ты ей сказал? – любопытствует Брейкер.

– Это случайность.

– Нет, ты сказал что-то. По лицу вижу, не отрицай.

– Отвали, гадалка доморощенная.

– Такой большой секрет?

– Оказывается, наша семья на новый год к Бурмистровым отправляется, – скривляюсь. Помнишь таких?

– Смутно. А ты никак забыть не можешь?

– Не твое дело, не лезь в то что тебя не касается.

– И ты сказал маме, что не пойдешь?

– Я сказал, что жену Артура нечаянно трахнул и рады нам не будут. А она тарелку выронила. Довольна?

– Да уж, не соскучишься с тобой, Штаховский. Значит, родители твои к Бурмистровым поедут, а мы здесь вдвоем отмечать останемся? А я думала Майло порезвится на даче…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.