Было впечатление, будто я долго падала с очень высокого обрыва в реку, а потом так же долго шла камнем ко дну. Вода стремительно заполняла легкие, а где-то наверху виднелся свет. Я боялась, что если не смогу попасть к этому свету, то точно захлебнусь и умру. Поэтому из последних сил тянула к нему руки, но свет отдалялся. А потом все поглотила тьма, я почувствовала небывалую легкость, а главное снова смогла дышать.

Я с трудом открыла глаза, и мрак отступил. Надо мной было свинцовое мрачное небо словно из ночного кошмара. Именно такое небо всегда становится предзнаменованием страшной природной катастрофы. Но из своих снов я знала, что для призрачного района это небо нормально.

– Ты как? – раздался знакомый голос, а через мгновение надо мной завис Тоша.

У него на лбу красовалась здоровенная шишка.

Неужели сработало? Я резко села. Последнее, что я помнила, был суматошный побег от Павла и Дмитрия. Я огляделась по сторонам и увидела Ташу. Она сидела на земле, была жива и вроде бы здорова: кровью не истекала, шишки на лбу не имела, дышала равномерно и широко раскрытыми глазами смотрела в небо.

Но для вечно импульсивной Таши подобное состояние было нехарактерным, а значит у меня тут же появился повод для беспокойства.

– Таша! – позвала я.

– Что? – тут же откликнулась девочка. Голос у нее был таким же спокойным, как и сам вид. Вот я, например, начала закипать от того, что сидела в центре какого-то двора, а вокруг не было ни души. Только гиганты-дома из моих снов. Ночных кошмаров!

А Таше хоть бы хны.

– Дай я посмотрю, – сказал я, когда Тоша потянулся руками к гигантской шишке на лбу. – Зрачки нормальные, вроде бы сотрясения нет.

– Да ладно, пройдет, я же не маленький, – ответил мальчик.

– Нужно обработать рану, – твердо решила я и принялась искать свой рюкзак. Я ведь точно закинула его обратно на плечи, когда отбила нож Дмитрия… В общем, Тоша стал помогать мне его искать, а Таша все это время неподвижно сидела на своем месте.

Рюкзак обнаружился в песочнице. А в нем и все вещи, в том числе аптечка, которая в моей профессии была вещью незаменимой. Ведь забросить меня могло куда угодно, даже в мистический призрачный район.

Пока я обрабатывала Тоше шишку на лбу, у меня не по-детски тряслись руки.

– Мы еле спаслись, – пробормотал Тоша. – Кто бы мог подумать, что Павел и Дмитрий окажутся бандитами. Они клад хотели отыскать, да?

– Скорее всего, – кивнула я.

– А как ты узнала как сюда попасть? – спросил он.

Кажется, Тошу тоже перестало смущать, что мы только что ночью были возле стены с двумя бандитами, а теперь сидели на детской площадке среди бела дня. А вот меня данный факт в покое не оставлял.

– Я не знаю, – покачала я головой. – Просто догадывалась.

– А, если бы ты ошиблась, мы бы были мертвы, – вздохнул Тоша.

– Знаю, – прошептала я. – Ладно, давай собираться и…

Я повернулась и увидела, что напротив нас сидит Таша. Мы не слышали, как она к нам подошла, а теперь сидела напротив и смотрела немигающим взглядом на что-то, что было за нашими спинами.

– Что с ней? – испуганно пробормотал Тоша. – Почему она так смотрит? Куда она смотрит? За нами ведь никто не стоит? Да?

Я очень медленно повернула голову, ожидая увидеть за собой жуткого монстра или какого-нибудь головореза с бензопилой в руках, и если повезет, прошептать: «Ой, мамочки!», проститься с жизнью. Но, к счастью, за нами никого не оказалось. Об этом я тут же сказала Тоше и он, заметно расслабившись от приятной новости, подполз к сестре.

– Таша, ты в порядке? – спросил он, проведя рукой перед глазами девочки.

– В полном, –откликнулась она.

– Тогда на что ты смотришь? – спросила я, и мне стало страшнее больше от того, каким напуганным прозвучал мой голос.

А в голове крутилось множество мыслей от: «Где мы?» до «Что теперь делать?» Между ними так и проскальзывала Нина. А я – несчастная душа, ответственная за ее брата и сестру. И что же мне придется ей сказать, когда мы вернемся? Что я совсем повернулась на работе и потащила с собой в какое-то мистическое место, из которого нет выхода, ее брата и сестру? Мальчик еще хорошо отделался легким испугом и шишкой на голове, а вот девочка похоже окончательно тронулась рассудком.

– Наташ, – строго обратился Тоша к сестре. – Куда ты смотришь?

– Туда! – тут же ответила Таша и подняла руку, указывая пальцем за мою спину.

И снова я представила, что вот сейчас точно что-нибудь увижу, повернувшись и даже лучше всмотревшись в безлюдную улочку. Ничего. А потом я вспомнила, что Таша, уже не в первый раз видит что-то за моей спиной. И мне это очень не нравилось.

– Я такой ее уже видела, когда мы были в гостинице! – пояснила я Тоше.

Услышав это, он на мгновение замер, а затем принялся тормошить сестру.

– Таша, ты меня пугаешь, – мальчик схватил девочку за руку и принялся изо всей силы ее дергать. – Не делай так, прошу тебя. Очнись же!

– Что ты там видишь? – спросила я.

Там, где заканчивалась детская площадка, начиналась улица – совершенно безлюдная улица. Будь там монстры или мужик с бензопилой, я бы точно заметила. Но с другой стороны – монстры – они ведь видимые, а призраки? Может быть, меня преследовал какой-то призрак?

– Давай выбираться отсюда, – взмолился Тоша, обратившись ко мне. Похоже его осенила та же мысль касаемо призраков, что и меня,– Если моя сестра что-то видит, то я не хочу знать, что именно и не хочу чтобы меня прикончили каким-нибудь жутким способом типа…

– Поднимайся, – строго приказала я, вскочив на ноги и быстро уходя от песочницы. Перспектива – пасть от руки призрака каким-нибудь жутким способом меня тоже не прельщала. – Где моя камера? Вы ее не видели?

Только сейчас я поняла, что все-таки кое-что потеряла. Оранжевый рюкзак со всяким полезным и не очень барахлом был со мной, а вот ручная камера…

– Ты что издеваешься? – Тоша не поверил в то, что про камеру я говорю серьезно.

И очень даже зря!

– Нет, – ответила я. – Я без камеры уйти не могу!

– Ты издеваешься? – повторил Тоша. – Нам выбираться отсюда нужно и срочно, а тебя беспокоит какая-то камера?..

И тут Таша подняла руку и указала на песочницу в центре площадки, где мы недавно сидели.

– Будь с ней, я быстро! – сказала я и в третий раз услышала: «Ты издеваешься?»

Стараясь не думать, что за мной по пятам может бежать призрак, я бросилась к песочнице. Но не успела до нее добежать, как в небе что-то оглушительно грохнуло и тут же начался сильный ливень. Буквально через пару секунд различить что-либо перед собой было невозможно. Словно слепой котенок я двинулась к тому месту, где по моим предположениям должна была быть песочница, но меня одолевали смутные сомнения, что я все же сбилась с пути.

Не с первой попытки, но мне удалось найти песочницу, а когда я ее нашла, воды там уже было столько, что мне пришлось уповать лишь на то, что в магазине меня не обманули и камера действительно водонепроницаемая.

Камеру я нащупала на самом дне, окунувшись в грязную воду с головой. Вроде бы повреждений на ней не было и, о чудо, она не просто работала, а до сих пор записывала видео. Но просматривать его времени не было.

Дождь тяжелыми каплями падал с неба, гремел гром, где-то сверкали молнии и, казалось, это не закончится никогда. Но стоять столбом и стучать зубами тоже было нельзя, поэтому я пошла обратно. Через несколько минут, прямо передо мной возникло очертание беседки, и я незамедлительно юркнула под навес. Дождь здесь был не таким сильным, но все же продолжал хлестать нещадно. Беседка вся была в воде, а Тоша и Таша, вымокшие до нитки, сидели в центре на столе и дрожали.

– Я тебя ненавижу, – сообщил Тоша, когда я взгромоздилась рядом с ними.

– Мы бы все равно не успели никуда добежать, – пожала я плечами. – Зато камера могла записать что-то интересное.

– Давайте не будем ссориться! – внезапно подала голос Таша. Голос у нее был как и прежде с нотками издевки и недовольства. – Главное, что мы пока живы…