Дальнейшее показало, что интуиция у Джозефа сработала не просто так. И что было бы лучше, если бы он и в самом деле отговорил Цезаря от этой поездки. Ну, или напросился поехать вместе с ним.

Два дня Цезарь молчал. ДжоДжо подумал было, что, наверное, он просто занят - возня с младшими братьями и сёстрами, всё такое. Хотя внутренняя тревога не только не успокоилась, но лишь набрала силу. Но потом на третий день, 27 февраля, Джозефу внезапно написал Джайро. И от полученной новости у него похолодело в душе.

Цезарь попал в больницу. С множеством тяжёлых травм. Его состояние смогли стабилизировать, но оно всё равно было тяжёлым.

Джозеф был в шоке. Он спросил у Джайро, как это произошло. На что тот ему в ответ задал вопрос:

«Ты сможешь сейчас притащиться в Неаполь?»

Неожиданно. Джостар пару мгновений сидел, размышляя над тем, что ему ответить, затем написал следующее:

«думаю что да. но зачем?»

Полученный ответ отмёл в сторону все возможные сомнения на этот счёт:

«Чтобы как следует отомстить тем, кто сделал это с Ци-Ци. Потому что я знаю, чьих это рук дело».

Джозеф не стал говорить Сьюзи Кью подробностей касаемо того, почему он резко собрался отправиться в Неаполь. Конечно, не очень красиво утаивать правду от своей же девушки, которая ещё к тому же тоже дружит с твоим лучшим другом, но ДжоДжо подумал, что не стоит тревожить её лишний раз. Тем более что он был уверен, что Цезарь согласился бы с ним в этом решении.

Равно как он не стал говорить всей правды и своей матери, у которой он пошёл просить денег взаймы на билеты на самолёт до Италии и обратно. Только лишь сказал, что у Цезаря проблемы, и Джайро сам попросил его прилететь как можно скорее. Элизабет долго молчала, но потом выдохнула и сказала, что он не должен там задерживаться и обязан вернуться обратно вместе с младшим Цеппели. В конце концов, об учёбе забывать не стоит, пускай полугодовые экзамены уже прошли.

Так что в начале марта Джозеф был уже в Неаполе. Он успел забыть, насколько здесь тепло, поэтому быстро запарился в своей ещё зимней одежде. Джайро встретил его и по дороге до дома Цеппели быстро пояснил ему все подробности случившегося, а также поделился планом их дальнейших действий.

Правильно обычно говорят, что если у тебя было тёмное прошлое, то отпускает оно отнюдь нескоро. А если и отпускает, то может напоследок оставить уйму приличных шрамов. Джозеф помнил, что Цезарь как-то говорил ему, что в прошлом он состоял в одной из уличных банд, но потом ушёл из неё, так как решил, наконец, взяться за ум и начать зарабатывать честным путём. Судя по всему, его «братки» не оценили этого – учитывая, что Цеппели был главным у них – и спустя три года решили припомнить своему бывшему главарю его «предательство».

- Его нашли в каком-то заброшенном доме на окраине. И то – лишь потому, что туда приехали строители для того, чтобы снести эту старую развалину, - процедил сквозь зубы Джайро. – Рядом с ним валялась огромная каменная плита. Обрушилась с потолка. Наверное, эти ублюдки рассчитывали, что его придавит сверху, и дело с концом. Большое везение, что этого не случилось, и эта дура упала несколько левее.

На этих словах у Джозефа возникло странное чувство дежа вю, от которого у него подступил ком к горлу. Словно подобное когда-то случалось, но закончилось как раз наихудшим образом… Но ДжоДжо быстро откинул это ощущение в сторону и сосредоточился на том, чтобы прояснить некоторые детали в плане мести, который изложил ему Джайро.

Этих ублюдков было не меньше пяти, и трое из них были теми ещё верзилами (Джайро отметил, что этих последних он не помнил – наверняка они пришли в банду позже). Но это была ерунда – в своё время Джозеф дрался и не с таким количеством отморозков. А здесь он был ещё и не один. И, как итог, Джайро показал себя отменным бойцом. Он ведь был врачом-хирургом, так что естественно он знал, куда лучше всего бить связкой металлических шаров, чтобы нанести максимальное число увечий.

Драка длилась не одну минуту. Когда в процессе выяснилось, что тем, кто избил Цезаря, был один из трёх верзил, с коротко стрижеными светлыми волосами, а приказал это сделать второй, с длинной смоляно-чёрной гривой волос, Джозеф понял, что не успокоится, пока не выбьет всё дерьмо из них обоих. И своё слово он, чёрт возьми, сдержал – пока Джайро отвлёк на себя остальную ватагу, Джостар сперва вломил по самое не балуй одному, а затем – второму. Хотя с патлатым пришлось изрядно повозиться, так как он был почти так же хитёр, как сам Джозеф, и дважды был близок к тому, чтобы прикончить Джостара одним из своих выкидных кинжалов.

В конце концов на место драки прибыла полиция, и Джайро с Джозефом не угремели в участок только потому, что у Джостара был талант выпутываться из какой угодно задницы и забалтывать оппонента до такой степени, что он делал всё, что будет ему на пользу. Так в итоге и получилось, что полиция их отпустила, потому что, по словам ДжоДжо, бандиты якобы сами напали на них с Цеппели-старшим, и что их крайне побитый вид – это просто следствие попытки в самозащиту. Когда оставшихся в сознании и относительно целых бандюганов увезли в участок, а остальных – в ближайшую больницу, Джайро поаплодировал навыкам красноречия Джозефа и сказал, что, если когда-нибудь ему нужно будет придумать какую-нибудь правдоподобную байку, он будет знать, куда ему обратиться за свидетельствованием.

Месть свершилась, и теперь оставалось лишь ждать, когда Цезарь придёт в себя. Дело трудное, потому что парень продолжал пребывать в бессознательном состоянии. Джозеф отказывался возвращаться обратно в Нью-Йорк, день изо дня стабильно приходя в палату к Цеппели и сидя там до тех пор, пока не заканчивались часы посещения. Его пускали по двум причинам: срабатывал всё тот же талант убалтывать людей поступать так, как ему нужно, и потому, что в этой больнице работал дядя Цезаря.

В один из дней с ДжоДжо связалась его мать, и тут уже пришлось выложить всю правду как есть относительно событий последних нескольких дней. По итогу разговора Джозефа ждало приличное наказание (какое – ему ещё предстояло узнать, и от того было лишь страшнее), когда он вернётся, но он мог оставаться в Неаполе столько, сколько требовалось до той поры, пока Цезарь не придёт в сознание.

К большому счастью и облегчению для многих, ожидание закончилось на третий день после того, как Джайро и Джозеф отомстили бандитам. И теперь, будучи наконец-то в сознании, Цезарь довольно быстро шёл на поправку.

*

- ДжоДжо, слушай… - Цезарь сидит на больничной кровати и с долей неловкости смотрит куда-то вниз.

- Чего такое? – Джозеф слегка наклоняет голову на бок и вопросительно поднимает бровь.

- Я хотел… - Цеппели выдыхает, затем переводит взгляд на своего друга. – Я хотел попросить прощения у тебя. За то, что тогда вспылил и наговорил лишнего. Ну, и что подрался с тобой, тоже.

Это было неожиданно. Джостар минуту с долей удивления смотрит на него, а потом негромко усмехается.

- Ерунда. К тому же, ну, ты был в чём-то прав – я действительно не совсем понимал, каково это, когда у тебя такого рода проблемы с отцом, - отвечает он. А затем через паузу, опустив взгляд, уже без улыбки добавляет. – Да и что уж – я вообще рад, что ты остался жив, и с тобой всё будет в порядке. Ведь… всё могло быть гораздо хуже.

Цезарь молча смотрит на него некоторое время, после чего, чуть морщась, тянется и касается пальцами ладони Джозефа. От этого контакта становится легче, теплее.

- Да, но, как ты и сказал, я жив. Так что не стоит думать о другом, - Цеппели улыбается – сперва слегка, а потом шире. – Лучше давай обсудим более насущный вопрос. А именно, как мы потом будем объяснять моё и твоё отсутствие Сьюзи.

- О мой бог, точно! – неожиданно громко восклицает ДжоДжо.