Потом были поиски. Моя душа не могла успокоиться, тосковала по белобрысому пустынному козлу, влекла к нему. Вот только Сфинкса нигде не было. Я даже добрался до его оазиса в надежде, что ослепший тип там зализывает раненое самолюбие. Но в его обители царили запустение и тишина. Как же я выл в тоске, бессильно катаясь по песку. Это видела только Луна. А потом я отправился туда, где мы встретились. И я нашёл ниточку к нему. На песке следов, конечно, уже не нашлось. Но осталась веточка странного растения, какого и близко не росло в пустыне и рядом. Только я собирался поискать знатока трав и деревьев, как отец приказал мне отправляться вместе с ним к восточным горам для поисков логова малых скалистых виверн. Видите ли, их яйца можно продать какому-то радже на юге пустыни, который чего-то там мутит с собственным бессмертием, которое пытается обрести через бредовые обряды. Я не мог ослушаться отца. Поскольку почитаю его всем сердцем. Путешествие на восток и обратно заняло у нас почти девять месяцев. Потом ещё месяц ушёл на визит к радже и войну с ним. Он сначала честь по чести заплатил нам за яйца, а потом вдруг решил, что нас можно прирезать и забрать деньги обратно. В общем, ничего нового. Мы с отцом и его людьми в итоге укоротили раджу на голову, благословили его более вменяемого сына на царство в их раджестане, да и убыли в родную уже Фарантеллу, столицу Афалы.
А сейчас, почти месяц спустя, после встреч с алхимиками, я оказался в Ваэльсе, этом грязном городке Хальбина на окраине болотистых лесов Охаланны, вотчины эльфов. Та веточка оказалась родом отсюда. По-хорошему, надо бы валить в Лэрдон, чтобы вновь попасть в стены Лэрд-Пойнта, где меня ждала дальнейшая учёба. Право арьергарда уже закончилось. Если я не появлюсь там ещё с пару недель, отчислят. И папаня тогда устроит мне такую взбучку, что Луна в небе покраснеет от ужаса. Я поёжился. Но даже тени сомнения не испытал, подумав о школе полководцев. Найти Сфинкса важнее стократ. И плевать на всё. В груди словно шевельнулась ледяная змея. Почему-то стало очень тоскливо. Что-то пугающее закралось в душу. Словно я не успеваю.
Взгляд упал на две парные статуэтки, стоящие на столе. Серебряный единорог, бьющийся в когтистых объятиях золотого грифона. Нефритовый сфинкс с золотыми глазами попирал львиными лапами чёрно-мраморного мантикора, распростёршегося на спине. Моя добыча, ставшая отправной точкой сумасшествия. С них началась история моего падения. Джеллах… Что ты со мной сделал? Почему не отпускаешь? С каждым днём ты мне нужнее и нужнее. При этих мыслях внизу живота потянуло, естество напряглось так, что стало больно. Пришлось расстегнуть ремень на штанах и приспустить их, освобождая вставший колом член. Кожа под рубашкой покрылась мурашками. Как наяву я почувствовал сильные прикосновения грубых рук. И дыхание этого несносного эгоиста. Ладонь сама собой обхватила фаллос. Несколько размашистых движений, и словно обожгло, воткнуло горячий стержень в член, заставляя громко застонать и упасть на колени. Нет, это настоящее безумие. Сбросив напряжение, я привёл себя в порядок, а сперму просто растёр сапогом по полу. Пусть прислуга оттирает. Прояснившимся взглядом уставился на статуэтки. Они явно часть чего-то большего. Эти небольшие крепления заметил ещё тогда, когда удирал от капитана «Шкодливой сирены». Я тряхнул головой ещё раз. Хватит об этом. Надо искать моего Сфинкса, а не думать, что с этими статуэтками не так. Прибил бы этого гада, а потом затискал. Кожа вновь загорелась, но я усилием воли погасил волну вожделения. Перевёл дыхание и невесело усмехнулся своему отражению в настенном зеркале. Вообще странная гостиница. Вроде бы провинциальная, а такой уровень. Зеркала, хорошее бельё, отменное питание. Словно не на краю болот у джинна на рогах, а в столице.
А в зеркале было на что посмотреть. Обычно я парень хоть куда. Гибкое тело восемнадцатилетнего парнишки, которого сравнивают с песчаной змейкой. Чёрные волосы, чёрные глаза, алые губы, бронзовый загар. Сейчас же бледный худой тип, почти пацан, одетый в грубые одежды Хальбина, да ещё и в рыжей куртке непонятного вида. В неопрятных штанах и видавших виды сапогах. Классический бодяга, изголодавшийся и больной на вид. Да уж, доканал ты меня, Сфинкса. Надо тебя найти хотя бы в целях собственного самосохранения. Я сгрёб со стола статуэтки, скинул их в котомку, а её саму закинул на спину, просунув руки в лямки. Левая ладонь привычно коснулась рукояти меча в ножнах на поясе. Пора выдвигаться. Подошло время встречи с проводником, согласившимся доставить меня до того района болот, где растёт то самое растение. А уж там я сам разберусь. Не первый год странствую. Закрыв комнату на ключ, я прошёл по коридору второго этажа, спустился по лестнице в зал, где за столами ужинали люди и нелюди, и взглядом нашёл хозяина. Хоть на дворе во всю начиналась ночь, задерживаться в городке я не собирался. Двинемся в путь сразу.
Отдав ключ подбежавшему управляющему, я окинул взглядом зал, выискивая типа, согласившегося пойти на болота в любое время дня и ночи. Взгляд зацепился за лохматого стриженого эльфа, облачённого в добротную походную одежду опытного траппера. Он сидел за столом и также осматривал зал. Наши взгляды встретились. И я пошёл к нему. Нетипичный эльф с улыбкой сказал:
- Привет. Надумал?
- Я же сразу сказал, что не отступлюсь, - ответил ему, а сам ощутил какое-то беспокойство. Словно что-то было не так на грани сознания. Эльф покивал и сказал:
- Зови меня Лорангазас, или Лори. Когда пойдём?
- Прямо сейчас.
- Хорошо, дай минутку, - эльф кривовато усмехнулся, а затем мне на плечо опустилась чья-то рука, и до омерзения знакомый голос прошипел:
- Значит, это не ошибка. Ты посмел вернуться на Хальбин, песчаное отродье.
Опа-па… Я даже слегка расслабился. Чутьё не обмануло. Эрик Ранкфорринсон, виконт Южного Ваэльса и прочая-прочая собственной наглой и препакостной персоной. Я протянул, глядя в глаза эльфу:
- Какие люди, я даже прослезился.
Что-то в моём взгляде Лори не понравилсь. Возможно, обещание последующего тяжёлого разговора? Не мог же Эрик сам узнать, что я сейчас здесь. Да, мы с этим ублюдком, любителем насилия во всех проявлениях, уверенного в собственной неуязвимости и непогрешимости, сильно не поняли друг друга в бытность мою в стенах Лэрд-Пойнта.
Рядом брякнул стул, и старый знакомец, наконец, показался в моём поле зрения, усевшись на стул. Светловолосый крепыш с квадратным лицом и таким же мозгом добродушно спросил:
- Чего же ты вернулся? В тот раз трусливо убежал, а теперь решил, что всё забыто?
- Ого, - удивился я. - Ты действительно решил, что я тогда убежал от тебя? Вот это самомнение.
- Ещё и ерепенишься, - оскалился Эрик.
- Вообще-то я уезжал по семейным делам, но тебе отчитываться не обязан, - я с улыбкой облокотился на стол. - Слышал, месяц назад прибили раджу Виджая Шикарнари, Непобедимого Льва Санджиры? Мы с папаней его и уговорили.
- Ага, ага, - покивал Эрик. - Думаешь, если трепаться наловчился, я так сразу и поверю в эти сказки? Где вы с папашей, а где раджа! Ты же сын портовой шлюхи и алкаша!
Вот тут меня взяло зло. Эта свинья смеет мою семью склонять? И я прошипел, глядя в его поросячьи глазки:
- Сегодня, в день двадцатый месяца мая года тысяча семьсот девятнадцатого, говорю тебе, шавка эльфийская. Поперхнёшься ты словами своими, что вывалил сейчас дерьмом в сторону моей семьи.
Эрик стремительно побледнел. Как и любой житель Хальбина и стран за Холодным Проливом, он не любил намёков на то, что все они лишь рабы остроухих ублюдков, живущих на туманном острове Хальбин, родине Высоких Лордов. Он вскочил, с грохотом опрокинув стул, и ухватился за рукоять меча. Где-то рядом взвизгнул металл — несколько клинков покинули ножны. Я лишь презрительно улыбнулся и медленно встал, говоря:
- Так ты ещё и не один пришёл. Так и думал. Один на один ты слабак.
Всё-таки Эрик обычный человек двадцати лет от роду. Он отлично среагировал на подначку. И выхватил-таки меч. Короткий замах, а затем резкий удар металла о металл. Я в недоумении остановился, хотя уже начал движение в сторону, одновременно извлекая клинок. Меч Эрика встретил препятствие в виде синеватой стали чьего-то клинка. И взгляды всех присутствующих упёрлись в результат столкновения. Металл Эрикового меча был основательно прорублен странно-голубым лезвием. Волшебный клинок за рукоять держала рука в золотой металлической перчатке. Я невольно перевёл взгляд на владельца дорогой брони. И застыл. Этот парень, облачённый в золотые доспехи с изумительной гравировкой, обладал внешностью аггела. Его золотые волосы, утончённое лицо и глаза цвета солнечного мёда создавали образ светила на земле. Пухловатые губы моего спасителя разомкнулись и обжигающе-холодный голос спокойно поинтересовался:
