Вот я сейчас тебе рассказываю всё это, Андрей, и не знаю, слышишь ты меня ещё или уже совсем погрузился в темноту. Но ты ещё дышишь, так что я расскажу тебе всё. Я не хочу прощения. И сожалею только об одном – что ты тоже пошёл по этой дорожке. Я знаю, почему ты так поступил. Мне прислали видеозапись разговора, который состоялся у тебя в кафе через девять месяцев после того взрыва. Когда ты уже принял решение помочь мне выжить. И думал, где и как заработать денег на иностранную клинику. В тот день к тебе в кафе подсел неприметный человек.
Андрей с каменным выражением на лице посмотрел на подсевшего за его столик и глотнул из чашки остывший кофе. А полноватый мужичок приветственно склонил голову и сказал:
- Скворцов Андрей Валентинович?
- Да, вот только у меня здесь, вроде бы, встреч назначено не было, - вяло ответил парень.
- Меня просили передать вам этот конверт. И ещё, на словах, пожелание скорейшего выздоровления вашему другу.
Мужчина выложил на стол пухлый конверт, пододвинул его к Андрею, застывшему с недонесённой до рта чашкой. После чего наклонился вперёд и почти прошептал:
- И мой вам совет, молодой человек. Господин Хёидяо никогда не шутит. И всегда выполняет свои обещания. Всего вам доброго.
Человечек в неприметном сером костюме офисного работника средней руки встал и банально ушёл, оставив парня в некоторой прострации. Андрей посмотрел на конверт, словно в нём могла прятаться змея. Но спустя пару минут всё-таки вскрыл послание.
Так ты и попал на крючок корпорации «господина Хёидяо», царь. Ради того, чтобы лечить меня, ты продал душу. А я потом, когда пришёл в себя, не мог даже намекнуть тебе на то, что жив и мечусь в такой же ловушке. Поймали нас с тобой знатно, парень. И крепко. Так, что лишний раз пискнуть не было сил. Но никогда я не думал, даже в самом страшном сне, что однажды мне выпишут «заказ» на тебя. А ведь таинственный Хёидяо не мог не знать, что тем исполнителем, которого мне поручили «погасить», защищая мальчишку, вышедшего из комы, будешь ты. А тут ещё оказалось, что мальчишка – мой брат, про которого я не справлялся уже несколько лет. Мой адвокат просто перечислял деньги на счёт его приёмного отца. Откупался я просто, Андрей. Откупался от воспоминаний, от дрожащего в страхе пацана, от воющей под дождём матери, от крови, плеснувшей на ковёр в зале второго этажа коттеджа, от огня, милостиво сожравшего следы моего позора. Того позора, что толкнул меня всё-таки вернуться в семью, пусть и не на долго. Только, чтобы разорвать гордиев узел, о котором, опять-таки, я узнал ненароком. Все эти годы я бежал от воспоминаний, бежал от семьи, от тебя, моё солнце. Я просто хотел, чтобы вы жили. Наверное, надо было давно послать всё в задницу носорога, царь. И встретиться с тобой, повидать братишку, поговорить, в конце концов, с матерью по душам, а не только на встречах совета директоров её медиа-холдинга, где Инесса выделила мне львиную долю акций. Теперь же всё это делать поздно. Теодор, а по-русски Фёдор, Лобачевский лопухнулся во всём и везде. Пропустил свою жизнь через мясорубку вместо того, чтобы сломать этот грёбаный агрегат. И просто жить. Или так же просто умереть. Но сделать это так, чтобы икнулось небесам, мой царь. Впрочем, пока я жив, это никогда не поздно.
Перестав раскачиваться и нести всю эту чушь, я снова посмотрел на Андрея. Его белое лицо больше не несло в себе жизни. И от этого я мог только завыть, обхватив голову моего царя. Снова что-то говорил, говорил, говорил, не обращая внимания на слёзы. А он безмятежно смотрел мёртвыми глазами в потолок. Царь никогда меня не простит. Ему это и не было надо. Ведь парень считал, что сам виноват передо мной. И с этой виной ушёл, не дав мне возможности вымолить прощение. А сам я себя не смогу простить. Ещё не придумали ту индульгенцию, что способна отпустить настолько тяжёлый грех. Я прижал Андрея к себе, наплевав на всё. Кровь? Это моя кровь, моего сердца. Это пища для холодного бешенства, проснувшегося в душе. Пора заканчивать со всем этим. Иннокентию больше ничего не грозит. По-крайней мере, прямо сейчас. Я ведь знаю, кто нанял Андрея через посредника. А тут ещё и Тамара наняла снайпера. И потом прислала девочек-близняшек. Как много на одного пацана, пусть и наследующего половину холдинга. Вторая половина принадлежит мне. Видать, помощница матери спит и видит, как бы стать хозяйкой не только de facto, но и de jure. Очень всё запутано на первый взгляд. А вот на второй – проще простого. Нанимателем Андрея оказался посредник. Только так можно объяснить мою задачу «погасить» царя. Видимо, тот, кто нанял меня защищать парня, заплатил действительно много. И я даже знаю сколько. Борис Михайлович не поскупился ради парня. Итак, прикинем. Кто-то над Паганелем из личных побуждений нанял Скворцова. Задача – убрать парня, вышедшего из комы. Потом Семибратов-старший даёт заказ на защиту этого же парня, причём называет конкретное имя защитника – по моей же наводке. И этот «верхний» принимает решение отменить свой собственный заказ. Но почему он просто не отозвал киллера? Вот она, задача номер один. Так и спросим. Идём дальше, царь. Ты следишь за моей мыслью? Впрочем, не важно. Ты теперь свободен… Я медленно наклонился к Андрею и легонько поцеловал в остывающие губы. Прости, любовь моя. Но мне к тебе пока рано. Осталось столько дел тут, на земле. Ничего, наше время придёт.
Вторая линия событий. Цехаришвили наняла снайпера. Я его убил на крыше высотки в ночь, когда встретился с Андреем после стольких лет. И что происходит дальше? Сначала разборка с китайцем в спортклубе. Эта нить идёт к санитару, так что пусть их. Сами разберутся. Почему-то мне показалось, что Тимур защитит Кешку от этой маленькой проблемы. На этой мысли во мне проснулось какое-то сомнение. Но серьёзных опасений ситуация не вызвала и на этот раз. Я продолжил анализировать события последних дней. После разборки приехали сёстры из Венгрии, старые мои знакомые и соперницы ещё с тренировочного лагеря. Всегда знал, что придётся с ними столкнуться накоротке. Вот и встретились. Мой царь умер. Киллеры, посланные за братом, тоже все мертвы. Значит, что? Заказ выполнен, братья и сёстры. Так и скажем.
Я продолжал крутить в голове некоторые мысли. Что же двигало Тамарой? Жажда денег и власти? Она всегда была беспринципной сукой. Это только мать слепо верила в искренность Цехаришвили. Я не вмешивался. А потом мамы не стало. Автокатастрофа случилась так внезапно и так естественно, что поначалу у меня даже мысли не возникло, что Тамара может быть к этому причастна. Но через месяц после аварии в мои руки попали кое-какие бумаги, заставившие усомниться в честности ближайшей помощницы Инессы Лобачевской. Очень сильно усомниться и предпринять кое-какие меры. Также пришлось завести с Тамарой более тесные отношения. Благо она давно метила в мой паспорт. Вроде бы, всё укладывается в картинку, нелицеприятную и мерзкую. Что ж, пора навестить суженую-ряженую. И расставить точки над «ё». Это у нас будет вторым пунктом в списке неотложных дел. Ну а третьим станет, наконец, встреча лицом к лицу. И будь что будет. Я должен посмотреть в глаза чудовищу своей вины.
Аккуратно положив на пол голову мёртвого Андрея, я встал с колен, достал из кармана стильных брюк влажный от крови сотовый телефон, кое-как протёр его о рукав и набрал знакомый номер. На пятом гудке в трубке что-то щёлкнуло и бодрый голос раздражённо спросил:
- Вы нарушаете одно из основных правил…
- Заткнись, - ровно выдохнул я, подходя к окну, - и слушай меня.
- Э-э-э… - голос выразил растерянность. – Кажется, вы потеряли над собой контроль. Рекомендую…
- Передай господину Хёидяо, что его волк сорвался с цепи.
- Что, простите?
- Заказ выполнен. Контрмеры по исполнителям приняты. Конкурент мёртв. Объект цел и практически невредим.
- Простите, - голос тревожно задрожал, - что вы имели в виду, когда сказали про волка, сорвавшегося с цепи? Я вас правильно понял?
- Более чем. Я жду.
