========== Глава 8.Весенние визиты. (Тимур) ==========

“Ухо, горло, нос… Какой врач? Это места, куда я буду бить”. (автор неизвестен)

Допровоцировался, ёшкин помидор… Так хотелось узнать, чего это Кешка начал ругаться и шарахаться, что получил по полной программе. У парня опять был приступ. Я вздохнул, переживая остатки злости на самого себя. Хорошо хоть в этот раз новых царапин на лице не появилось. Надеюсь, та была разовым явлением.

На ринге снова рухнуло тело. Мощный мужик под два метра ростом, затянутый в кожу, просто забавлялся с китайчонком, рискнувшим встать с ним в пару. Но, похоже, этот азиат сделан из резины. Вот, опять встал, всё нипочём. Тоже тактика – измотать вусмерть. Я оторвал взгляд от действа на ринге закрытого спортклуба «Гладиатор» и глянул на большие часы, висевшие над входом в VIP – зону. Ли Хон опаздывал. Хотя, чего я кипешую? Мы же о времени не договаривались. Секретутка на входе пообещала позвонить шефу, едва завидела меня на горизонте. Помнят меня тут. Ещё бы – столько бабок наварили на моих боях. Но уже три года я носа сюда не совал. Знал, что целее буду. В последний раз Ли так меня отделал, что пришлось два месяца отлёживаться. Чемпион, одно слово. Он меня, конечно, навещал, но из чувства самосохранения пришлось расставить все точки над «ё». Я очень ему был благодарен за то, что он всё понял и не стал устраивать сцен. Но, чёрт, владелец клуба был бесподобен, как на ринге, так и в постели. И расставаться с ним было больно, но необходимо. Спать с человеком, который внушает страх, я не мог. Только прикоснёшься, а в глазах – свет софитов, пот напополам с кровью и кулак, перемотанный специальной лентой. Ожидание, что он вот-вот в тебя врежется, выбивая остатки сознания, в тот момент оказалось сильнее. Ли Хон говорил, что любит… И избил на ринге до полусмерти. Надменный козёл. Где осталась та любовь? В пятнах крови на цветном покрытии ринга? В хрусте костей?

Я поморщился, отгоняя дурноту. Вот уж любовь – всем любовям разлюбовь. И вот теперь я снова стою возле знакомого квадрата, огороженного канатами. Жду Ли, а в ушах снова звенит гонг, что-то кричат обезумевшие люди с глазами навыкате. Оттягиваются, болезные. Дают выход животным страстям. Их хлебом не корми, дай поглазеть на кровь. Хорошо хоть, сейчас тренировка. Потому и китайчонок скачет ванькой-встанькой, и здоровяк так добродушен, что чем-то похож на плюшевого мишку, хоть и стриженного под ноль. Всё утро ко мне подкатывали старые знакомцы и новые нахалы, мечтающие познакомиться. А я нервничал всё больше и больше. Оставить Кешку одного так надолго не рассчитывал. Но куда деваться? Ли Хон – единственный из моих старых связей, кто способен реально помочь в сложившейся ситуации. Не делом, так советом.

- Ты всё-таки пришёл, свет моих очей! – раздался за спиной знакомый бархатный голос. Я развернулся и увидел перед собой азиата чуть ниже меня ростом, худого и, блин, да, красивого. Всё такой же. Разве что на правой щеке добавилась маленькая татуировка в виде красной акулы, кусающей себя за хвост. Это могло означать только одно – в системе «охранителей» Хон поднялся ещё выше. Да уж, новая китайская мафия, ставшей костью в горле у Триады, процветает. И Ли в ней теперь не последний человек. Акула всего лишь означала, что в ведении Ли Хона теперь несколько клубов нелегальных боёв в нескольких странах (не меньше трёх). Я не удержался от реплики:

- Смотрю, растёшь, лохматый.

Китаец улыбнулся и провёл правой ладонью по своей коротко-стриженой голове. Чёрный ёжик смешно растопорщился. Ли покивал каким-то своим мыслям, после чего сказал:

- Не без этого, Шерхан. Я так понимаю, разговор серьёзный будет. Иди за мной.

Он развернулся и буквально поплыл в сторону двери, на которой светилась табло «Не входить!», ни секунды не сомневаясь, что я пойду следом. В своём сером костюме Ли напоминал выпускника школы. Тонкий, ладный, неопределённо молодой, как все азиаты, пока резко не постареют. В его кабинете я пристроился в мягком кресле напротив директорского стола. Хон невозмутимо качнулся на ногах, с пятки на носок, и спросил:

- Тебе коньяк или виски?

- Ты же знаешь, английский самогон не употребляю, - усмехнулся я.

- Ну хоть что-то в жизни не меняется, - довольно проворчал китаец, прошёл до стены из лакированной ели и открыл потайную дверцу бара. Пока он священнодействовал с напитками, я продолжал разглядывать своего бывшего. Всё та же грация змеи, пальцы берут горлышко бутылки в знакомый замок, способный сломать руку или вызвать всплеск огня в постели, когда прикасается к напряжённому мужскому орудию. Я сглотнул, снова ощутив волну тихой паники. Никуда моя фобия не делась, как оказалось.

Вручив мне пузатый бокал с коньяком, Ли расслаблено уселся на край своего стола, пригубил из хрустального стакана янтарный виски и спросил:

- Так и будешь молчать? Или ты сюда не совсем по делу?

Я напрягся, пытаясь взять себя в руки. А китаец усмехнулся:

- Расслабься, Шерхан. Чтобы ты не думал, я не кусаю… друзей.

Горькая улыбка скользнула по моим губам. Старая любовь не ржавеет. Но в нашей паре любил только я один, на самом деле. Единственная всепоглощающая страсть Ли Хона была, есть и будет – его Дело. И его бои, в которых он умеет только побеждать, даже если для этого надо сломать противника буквально, а если надо – то и во всех других смыслах. Я всё-таки вовремя исчез с горизонта его интересов. Ли поджал губы, заметив мои колебания, и сказал:

- Говори.

Ситуацию с Кешкой я обрисовал быстро. Рассказывать, в общем-то, было особо нечего. Выслушав меня, Ли покивал, пристально глянул на меня и спросил:

- Чего именно ты хочешь? Так-то ситуация мне понятна, солнце.

- Пробей по своим каналам, что происходит. И кто за этим стоит, - попросил я и пригубил коньяк.

- А что мне за это будет? – резонно поинтересовался китаец Ли Хон, а по паспорту Евгений Ким, обрусевший кореец.

Этого вопроса я ждал, но предлагать ничего не стал. Только спросил в ответ:

- А чего ты хочешь?

Ли соскочил со стола, с громким стуком поставил стакан и в один миг оказался рядом со мной. Ещё секунда, и он уже сидел у меня на коленях, а его губы соприкоснулись с моими. От его напора и такого знакомого вкуса в голове что-то поплыло. Руки сами притянули Хона ещё ближе. Господи, какой же ты сладкий, Ли… Вспышка софитов в голове и далёкий звон гонга мгновенно отрезвили меня. Хон разочарованно выдохнул мне в рот, отлип и явственно нехотя слез с моих колен. Он грустно улыбнулся:

- Прости, солнце. Я очень сожалею, что тогда всё так получилось. Но ты меня знаешь, Шерхан. Это было выше моих сил. Я должен был победить.

Я бережно взял его правую ладонь в свои и секунду держал, после чего отпустил со словами:

- Не жалей. Никогда ни о чём не жалей. Значит, так было надо. И знаешь…

Ли снова подался ко мне. В его карих глазах загорелся огонёк любопытства, того жгучего, способного затянуть его в любую авантюру, того страстного, за которое я всё ещё испытывал к нему нежность. Самоуверенно осклабившись, я выдал:

- Кажется, я влюбился. Впервые за три года.

- Ух ты! – Хон даже присел передо мной на корточки и заглянул в глаза. – Познакомь меня с тем, кто смог вернуть тебе любование облаками в небе.

- Да вы поэт, батенька, - ответил я привычной дежурной фразой, так смешившей когда-то моего азиата. – Этот мальчишка, Семибратов… Я не просто так прошу твоей помощи. И хочу не просто позаботиться о каком-то пацане. Понимаешь меня?

Ли Хон довольно улыбнулся, а потом сказал:

- Пойми и ты. Я бизнесмен. Помогу тебе в любом случае, Шерхан. Но!

Он назидательно погрозил мне пальцем:

- Если ты сделаешь то, о чём я попрошу, я просто землю буду рыть, но докопаюсь до всего.

- И чего ты хочешь? – сказал я, чувствуя, что повторяюсь.

- Выйди на ринг.

Всё внутри меня закаменело. Чему удивляться и возмущаться? Я знал, что так будет. И знал свой ответ:

- Один раз, Ли. Только один раз.