Мы с Олей тоже пришли без оружия. Катуриев оценил. И понял. Особенно, когда по моей команде Юля шевельнула потолочной турелью. От одной-то турели он, может быть, и отмахался бы, но вначале в кают-компанию, шелестя ножками, заползли два «Скорпиона», значительно помахивая своими жалами-излучателями.

Телохранитель не дрогнул, и даже напрягаться не стал — смысл?

Ольга была в своем репертуаре и ожидаемо начала с наезда… Видимо, ТАКОЕ влияние «оригинала» уже ничто и никогда из нее не выбьет:

— Почему вы не в скафандре, господин Катуриев? Отказываясь надеть скафандр, вы нарушаете правила техники безопасности! И общепринятые, и внутрикорабельные! В контракте есть пункт, обязывающий вас подчиняться всем правилам, принятым на борту корабля-перевозчика! Для вас были специально оставлены комплекты "универсалов" в ваших каютах! Мы даже размеры подобрали!

С другой стороны, так и должна реагировать девушка, изображающая директора транспортной компании (а это в таких вот небольших компаниях, как наша, обычно, и капитан корабля в одном лице).

На что Катуриев только пожал плечами и глазами показал в сторону «Скорпионов»:

— Не думаю, что скафандры помогут нам в случае каких-либо разногласий с вами.

Ольга возмущенно всплеснула руками:

— О чем вы говорите, господин Катуриев?! Какие разногласия? Мы — ответственные грузоперевозчики и цивилизованные бизнесмены! Репутация для нас — на первом месте! Что за дикости вы изволите изрекать?!

— Конечно-конечно… — парень улыбнулся.

Очень естественно у него это получилось. С извинительными нотками и, в то же время, снисходительно. Ну, это он зря. С Ольгой так говорить — весьма опрометчиво.

— Я буду вынуждена наложить штраф за нарушение ТэБэ на борту моего корабля! — Твердо решила Ольга. — Об этом я сообщу госпоже Горун!

— О! Обязательно сообщите, госпожа Контас! Только, если можно, пожалуйста, не лично — нам с братом еще не заплатили за охрану подопечных.

Катуриев даже обрадовался такой перспективе. Странно, что радуется — я бы на месте Горун этот штраф потом из него же и вычел бы. Потому что соблюдение «техники безопасности» — это вопрос именно к "хранителю тела".

Нормально посидели, поговорили. Кофе попили. Его, правда, не очень удобно пить в скафандре, наполовину приподняв прикрывающее верхнюю часть лица забрало, но тут уж ничего не поделаешь — слишком явно показывать себя этому парню мы не собирались. Пусть сами дотумкают, когда начнут собирать информацию и ее анализировать. А не парятся над причиной, по которой мы хотим себя засветить. Еще подумают, что их подставить хотят… Нет, их и правда подставить хотят, но зачем об этом лишний раз думать, верно? Мы же ответственные грузоперевозчики и должны беречь нервы своих заказчиков!

Заверили друг друга в отсутствии недобрых намерений. Мы не трогаем их, а Алексей вместе со своим братом удерживает своих спутников от глупостей. Передвигаться по кораблю могут… Да, где хотят, там пусть и передвигаются. Кроме личных кают экипажа, арсенала и боевой рубки. Ну, они все равно заблокированы будут. И за этим уже не просто корабельный БИУС следит, а корабельный БИУС под контролем искина… до сих пор икающий от последствий пьянки и, потому, находящийся в не самом лучшем расположении духа. А техническая палуба — «под вакуумом» — туда так просто не попадешь. Даже в аварийных скафандрах.

Разумеется, прямо такого никто не говорил — кто ж о таком говорит прямо в среде цивилизованных бизнесменов? Все намеками, да шуточками, да иносказаниями. Про искина — так вообще ни слова не было — не доросли еще до такой информации ни наши пассажиры, ни те, перед кем они потом будут отчитываться за адовую растрату денежных средств.

Катуриев поднялся и изобразил легкий поклон:

— Кофе был великолепен. К сожалению, мне необходимо вернуться к подопечной. Да, к моему большому сожалению… — Парень изобразил колебания и сомнения. — Кстати, госпожа Контас…

Я тоже поднялся. Ольга осталась сидеть:

— Господин Катуриев?

— В наше время всеобщей информатизации и чипирования как-то стали забывать, что очертания некоторых частей лица очень надежно и быстро могут деанонимизировать человека. Конечно, шея и нижняя челюсть, как правило, прикрывается краем экзоскелета, но вот, к примеру, ваши выразительные губы…

Упомянутые коралловые губки Ольги слегка изогнулись в тонкой улыбке:

— Но, вы, конечно же, не будете делиться с кем-либо НЕПОДТВЕРЖДЕННОЙ информацией?

— Мне за это не платят, госпожа Контас. — Пожал плечами Катуриев. — Я вообще отключил запись на своем инкоме перед нашей беседой.

Настоящий профи! Уважаю, но…

«Тим: Юля?

Юля: Действительно, запись на его инкоме сейчас не ведется. Да я бы все равно удалила ее потом…»

… но проверить, конечно, было нелишним.

— А еще… вас не затруднит изобразить хотя бы видимость защиты от информационного съема данных во время прошедшей беседы? В противном случае мне будет трудно объяснить нанимателю отсутствие записи нашего разговора… Нет, я не сомневаюсь в квалификации вашего хакера, но хакер, способный на взлом хорошо защищенных личных инкомов, вряд ли положен такой компании, как ваша.

А вот тут мы точно лопухнулись, да. Надо будет ему хотя бы «белый шум» на инкоме изобразить… потому что он только что дал нам понять, что не собирается делиться своими подозрениями ни с подопечным, ни с нанимателем. Если не спросят прямо, конечно. Но о том, о чем не догадываются — обычно и не спрашивают. А вот в Корпус нужная информация, скорее всего, будет отправлена. И замечательно!

— Можете не беспокоиться, господин Катуриев.

— Благодарю! Госпожа Контас! Господин Джонсон! — Новый кивок-поклон. — Было приятно пообщаться… с коллегами.

Развернулся и утопал в свою каюту, осторожно обогнув «Скорпиона». Тот раздраженным помахиванием «хвоста» из стороны в сторону выдавал настроение хакера, который нам по штату не положен и который, кажется, слегка запутался во всех этих комбинациях. Отчего и пребывал в совсем не радужном состоянии духа.

Бывает так: готовишься к трудностям, настраиваешься на преодоления, лишения и превозмогания, предусматриваешь все возможные ходы противника, продумываешь свои контрдействия… а как доходит до «часа Хэ» — получаешь желаемое легко и непринужденно. Будто ОНО произошло само, безо всяких твоих усилий. Даже царапинки вшивой не получил!

Обидно — не передать! Перед тобой была запертая дверь, ты такой разбежался, сгруппировался… Херак! А двери не было — это, оказывается, не дверь, а изображение, спроецированное иллюзион-системой. И летишь ты такой дальше, матерясь…но и радуясь, что не пришлось отбитое плечо в реакапсуле пересобирать.

Ольгу можно понять: она на несколько часов заперлась в своей каюте, задергала запросами Юлю, готовясь к трудным и агрессивным (как она любит) переговорам. И, могу сказать наверняка, Юле это вряд ли понравилось, потому что она девушка — как это и положено всякому разумному существу — немного… как бы это помягче… склонная к экономии энергии. А тут запросы, из-за которых приходится перетряхивать до донышка чужие базы данных… защищенные не лучшим образом, что, опять-таки, отрицательно сказывается на наличии интереса и азарата к их взлому, превращаясь для искина в задачу заурядную и рутинную.

+++

«Ольга: Юля, нельзя быть такой ленивой!

Юля: Лень — это то, что сделало из обезьяны человека!

Сабрина: А я слышала, что из обезьяны человека сделал ТРУД! Обезьяны упорно трудились и стали человеками.

Чаам: Какая… забавная теория.

Сабрина: Ха! Внимательно слушаем твою версию!

Юля: Из трудолюбивой обезьяны может получится только лошадь! Это такое специальное транспортное животное на Потерянной Земле было. Очень трудолюбивое. Лень — вот истинная причина эволюции! Что б вы, человеки, в этом понимали! А вот древние, кстати, об этом знали! Почитайте поговорки и пословицы дозвездной эпохи! Совсем от основ и истоков оторвались!