Я прибежала последняя. Джуна опять среди студентов не было. Если честно, это начинало выбешивать. Подумаешь, звезда спорта! Учебу никто не отменял. Терпеть не могу самонадеянных типов.
– Разбились по парам, идем за мной строем, – скомандовал преподаватель.
Кажется, меня только что проигнорировали. Вий сочувственно бросил взгляд, но промолчал.
Строем, как под настоящим конвоем, мы сошли по белоснежным ступенькам. Красивая все-таки площадка перед Академией! И фонтан – ничего.
Я загляделась на весело спадающие струи воды, и вдруг увидела внутри два горящих глаза. Сбившись с шага, остановилась.
Почудилось?
Увы, один глаз подмигнул.
Я огляделась. Время лекций, и во дворе никого, кроме удаляющейся вперед колонны.
Три пары есть. Четвертая – растерялась.
Почему-то мелькнула мысль, что без Джуна занятие будет бесполезным. Да и поведение Рональда не обещает легкой пары. Уж лучше я рассмотрю, что за рыбка в фонтане мне подмигивает.
Махнув рукой на физкультуру, я подошла к фонтану. Вода переливалась серебристо-голубыми оттенками, искрилась и игралась на солнце, но никаких рыб в фонтане не было.
Я озадачилась. Погода стоит, конечно, теплая, но не настолько, чтобы я получила солнечный удар. На всякий случай посмотрела в небо. Кучевые облака резво неслись по своим делам. Дул легкий ветерок.
Ошибка зрения?
Костяшками указательных пальцев помассировала глаза. В незнакомом месте что угодно может почудиться.
– Я – не что угодно, – раздался обиженный голос из середины фонтана, и я вскрикнула.
– Ну что за девчонки писклявые пошли, – проворчал кто-то, – ни тебе здрасьте, ни до свидания. Одни крики.
Я медленно подошла к бордюру и заглянула вниз. Там, где скапливалась и разбегалась вокруг скульптур вода, виднелись ярко-синие глаза. Одни, без тела.
– Добрый день, извините за крик, – я сделала паузу, чтобы потом как можно вежливее спросить: – Кто вы?
– О, вежливых девочек я люблю, – пробулькало нечто, – с вежливыми – дружууу....
И вода всколыхнулась, пошла волнами.
– Меня зовут Лика. Я – первокурсница, – решила поддержать разговор.
– Я – элементаль, очень приятно познакомиться, – так же вежливо ответил он.
– И давно вы тут?
– С самого основания Академии, – элементаль вдруг принял обличие большой волны, так, что его прозрачные глаза оказались на одном уровне с моими, и внезапно обрызгал. – Любишь воду?
Зажмурившись, я рассмеялась. День действительно был жарким, и легкие брызги здорово освежали.
– Люблю. Скажите, а вы не видели Джуна Герлиота?
– У вас урок? – склонил голову-волну набок элементаль.
– Да, только он уже второй прогуливает, – пожаловалась я.
А что, если этот древний элементаль подскажет, где найти парня? Вот было бы кстати. Ух, я бы высказала ему все, что думаю о его манерах!
– Его нет в Академии, – разрушились все мои надежды, – он ушел несколько часов назад. Умеешь петь колыбельные?
Я растерялась от такого неожиданного вопроса.
– Ну, знаю парочку из мультфильмов.
– Спой, – потребовали хитрющие глаза.
Заикаясь и теряя темп, я вспомнила две свои любимые, которые не пела с детства: «Ложкой снег мешая» и «Баю-баюшки-баю». Причем последнюю пела на собственный мотив, отчаянно надеясь, что не фальшивлю.
– Красиво, – пришлось мое творчество по вкусу, и вода красиво поднялась, образуя шар. – Ты можешь иногда ко мне приходить петь колыбельные? А то мне скучно…
– Конечно, – неуверенно сказала я и осмотрелась.
Вроде никого вокруг не было. Но прогуливать занятия ради того, чтобы спеть элементалю – это уже перебор. Но, если посмотреть с другой стороны – я буду дружить с магическим существом, умным и древним. Это само по себе здорово…
– Что ты хотела узнать? – вернул меня с небес на землю хриплый голос.
– А разве не запрещено покидать здание?
– Без разрешения куратора – запрещено, – булькнул элементаль, и волна резко упала.
Аккуратно, так, что на меня и капельки не попало.
– Но… – я не ожидала, что наш разговор так быстро закончится, но вдруг на плечо легла тяжелая рука:
– Лика? Ты почему не на учебе? – повернувшись, я увидела нашего куратора.
Он стоял слишком близко, чтобы я не заметила небольшой шрам на правой щеке. Его глаза смотрели очень серьезно, и во мне проснулась совесть. Я же прогуливаю! Как, как я до этого докатилась?! Собиралась же прилежно посещать все предметы…
Что обо мне подумает куратор?!..
– Я за…за… – хотела сказать: задумалась – и это было правдой.
Ведь когда увидела два хитрющих глаза, я отвлеклась от занятий. Но куратор посчитал по-своему:
– Заблудилась? Найти спортплощадку в первый раз нелегко. Пойдем, провожу.
И мы медленно пошли.
– Ничего, что сейчас урок? – волновалась я.
Но требовать от преподавателя, чтобы он прибавил шагу, не осмелилась.
Только искоса разглядывала его. Благородные черты лица, прямой нос. Волосы не густые, обычные. Подстрижены очень аккуратно. Бородка не портит его, делает солиднее. Интересно, сколько ему лет?
Вообще, куратор умел располагать к себе людей и фей. Он рассказывал забавные случаи из жизни Академии, как встречали студентов в разные годы: однажды устроили грозовой салют прямо в пространстве холла. Многие студенты попадали на пол от страха, кто-то по-пластунски полз на выход. В другой раз мисс Свити превратила студенческие сумочки в торты-мороженое и студенты смешно вгрызались в них.
Рассказчик из господина Гюрона был преотличный, и если вначале я пыталась сдерживать смех, чтобы вести себя благопристойно и как положено воспитанной леди, то после его пантомимы, как студенты вгрызались в углы сумочек, согнулась пополам от смеха.
Я и не заметила, как после центральной площадки мы свернули в парк, потом сменили пару аллей и оказались перед огромным полем, больше похожим на стадион, нежели на обычную районную спортплощадку. Я почему-то представляла себе ее.
Странно, но когда я осматривала академический сад, ничего подобного в нем не было.
– Только одним путем можно добраться до площадки, – пояснил куратор, – Если ты заходила с другой стороны, то видела обычную аллею. У фей хорошо выходит искривлять пространство, и они часто играют, то расширяя, то суживая его. Академия не настолько большая, чтобы установить на территории стадион. Но благодаря нашим умениям…
– Добро-нравова! – заревел господин Рональд, и я вздрогнула.
Мы стояли с самого края, но физкультурник нас приметил.
Огромный двигающийся шкаф и то показался бы мне меньше, а может, это ярость придавала ему объема и внушительности? Сейчас очень хотелось спрятаться за спину господина Гюрона и не высовываться до весны.
– Это как понимать, Добронравова? – заорал он так, будто застал на пороге жену с чемоданами.
Жили-были двадцать лет душа в душу, и вдруг бац! – она съезжает к маме.
– Я за- за… – пыталась не покраснеть, но при виде налившегося красной вишней лица, все-таки сделала шаг назад.
Наступила на ногу куратору и недоговорила.
– Лика заблудилась, я проводил, – спокойно объяснил Гюрон и зорко осмотрел поле.
Все бегали. Хорошо хоть, не держась за ручки. Обычная разминка для урока физкультуры. Мне даже стало немного легче. Представляла себе ужасы отжиманий, висения колбаской или, не приведи феи, прыжки через веревочку. Со школы не люблю.
– Джуна нет, – констатировал куратор, и уже хотел было повернуться на выход, но физкультурник вдруг выдал:
– И как прикажете заниматься? Следующее упражнение – парное! Либо забирайте ее отсюда, либо приводите негодника!
У физрука глаза заметали молнии. Если с первого взгляда я поняла: мужчина опасен, то сейчас меня волновало другое: будет ли ему что-нибудь за то, что замучит меня до смерти? А вдруг смерть сойдет ему с рук? Вот не хотелось бы, я за справедливость.
Мне стало страшно так, будто это я виновата в прогулах Джуна. Хотя, если подумать, может и виновата. Ну, самую малость. Я же – неподходящая пара. Вот не смог стерпеть парень унижения и убег.
